Сюзанна Энок - Неисправимый повеса
Байрон. Послание Августе[7]
— Если он украл твое ожерелье, ты должна обратиться к властям и добиться его ареста, — приглушив голос, с возмущением сказала Люсинда. Она всматривалась в толпу гостей Дандриджа в поисках Сент-Обина.
Эвелина тоже искала его, но с тем же успехом, что и подруга.
— Полагаю, его арест сразу же убил бы двух зайцев одной пулей, — прошептала она в ответ, делая вид, что пробует засахаренные апельсиновые корочки. — Избавил бы меня от Сент-Обина и обеспечил Виктору апоплексический удар из-за сплетен.
Люсинда прыснула:
— Я только хотела помочь.
— Тогда помогай лучше. Что мне делать? Просто подойти к нему и попросить вернуть ожерелье? А что, если он с этой ужасной леди Гладстон?
— Тогда ты сможешь сказать Виктору, что вербовала ее для избирательной кампании.
Эви хотела было возразить, но сразу же закрыла рот.
— А знаешь, это может сработать.
Но когда она обдумала эту идею, то поняла, что в действительности ее снова ждет провал.
— Ничего не выйдет, потому что тогда леди Гладстон захочет узнать, как мое ожерелье попало к Сенту, и выцарапает мне глаза, прежде чем я успею ответить.
— У кого это выцарапают глаза? — спросил женский голос позади нее.
Эви поперхнулась, но тут же вздохнула с облегчением.
— Джорджи, — сказала она, сжав подруге руку, — ты напугала меня до полусмерти.
Рослый супруг Джорджианы сочувственно кивнул:
— Со мной это случается постоянно.
Ухватив пригоршню шоколадных орешков, он протянул один Джорджиане, а остальные отправил в рот.
— Как тебе работяги, которых я прислал?
— Ш-ш-ш, — испугалась Эви, хотя, похоже, никто, кроме нее и Джорджи, не смог бы разобрать приправленный шоколадом вопрос. — Это секрет.
Виконт проглотил лакомство.
— Я так и понял. Так для чего я секретно отправил рабочих в сиротский приют?
Жена сердито посмотрела на него.
— Это не твое дело, Тристан. Теперь отправляйся докучать Эмме и Грейдону.
— Хорошо, любовь моя.
С доброй усмешкой поцеловав жену в щечку, лорд Дэр растворился в толпе.
Как только он ушел, Джорджи понизила голос до конспиративного шепота, которым пользовались Люсинда и Эви.
— Хорошо. Так кому собираются выцарапать глаза?
— Мне, — ответила Эви, не в силах сдержать улыбку. Люсинда и Джорджи были самыми расчудесными подругами, на которых она всегда могла положиться. Все, о чем она им говорила, оставалось в секрете, и она могла рассказывать им обо всем. И тем не менее ни одна из них до сих пор не знала, что Сент-Обин поцеловал ее. Впрочем, этому и не было объяснения, как и тому, что сама Эви продолжала так часто думать о маркизе.
— И почему же?
— Сегодня днем маркиз де Сент-Обин украл у Эвелины ожерелье, — объяснила Люсинда, — и мы разрабатываем план, как без кровопролития получить его назад.
— Ты уверена, что он его украл? — Веселье пропало из глаз виконтессы.
— Он снял его с моей шеи, — ответила Эви, — и сказал, что, если я хочу получить украшение назад, то должна попросить его об этом сегодня вечером.
— Ну что ж, он явно старается устроить тебе неприятности. Как я слышала, он получает от этого удовольствие.
Джорджиана вместе с Люсиндой снова принялись высматривать среди гостей Сент-Обина.
— Знаешь, Эви, вряд ли ты можешь без опасений участвовать в этом деле.
Это уже вышло за рамки в тот момент, как она узнала, что Сент-Обин имеет отношение к приюту.
— Меня не испугает чье бы то ни было скверное поведение, — заявила Эви. — И в особенности этого повесы.
— Скверное поведение? Гм… — задумчиво повторила Люси. — Вот тебе, пожалуйста, Эви, налицо объект обучения…
Джорджиана побледнела.
— Нет, нет и нет! Мы ни в коем случае не можем подпускать нашу Эви к Сент-Обину. Он погубит ее в считанные секунды, если поймет, чем она занимается. Мы подыщем кого-нибудь более подходящего, кому она сможет давать свои уроки.
— Я… — начала Эви, и ее сердце учащенно забилось.
— Да, ты права, — перебила Люсинда, бросив сочувственный взгляд на Эви. — Объект должен иметь хотя бы зачатки души. Боюсь, Эви, что Джорджиана не ошиблась. Этот твой план насчет сиротского приюта становится очень рискованным. Я уверена, что мы смогли бы где-нибудь найти тебе более безопасное место для благотворительной деятельности.
И менее опасного ученика для твоих уроков, — добавила Джорджи.
Эвелина переводила взгляд с одной подруги на другую. Оживленный шум бального зала стал трудноразличим, превратившись в глухой рокот. Подруги, ее близкие подруги, считают, что, едва успев начать, она потерпела неудачу и при этом запятнала свою репутацию. Вполне возможно, что они посчитали план относительно приюта губительным с того самого момента, как услышали о нем. Маркиз же с его ужасной репутацией послужил всего лишь удобным предлогом, позволившим им не задеть чувства Эвелины. Ну что ж, даже если ее сочтут ненормальной, Эви хотелось бы попытаться первой достичь успеха.
— Ты права, Люси, — спокойно, сказала она, опасаясь, не слышат ли подруги бешеный стук ее сердца.
— Не волнуйся, Эви, завтра мы первым делом займемся поисками более подходящего для тебя приюта.
— Нет, я имела в виду, что ты права в отношении Сент-Обина: он действительно превосходный кандидат на обучение вежливости и учтивости по отношению к женщинам — и в том, что мне выпала счастливая возможность научить его этому.
Люсинда широко раскрыла глаза.
— Нет, Эви, я очень, очень ошибалась. Если ты будешь продолжать, тебе придется трудиться не только над улучшением сомнительного приюта, тебе придется заниматься…
— Исправлением Сент-Обина. Я знаю. Не думаю, что Могла бы найти более грандиозную задачу, чем эта. Как вы думаете?
Джорджиана снова взяла ее за руку.
— Ты уверена? Ты ничего не должна доказывать.
— Только себе самой, — ответила она, хотя это было не вполне справедливо. — И да, я уверена: меня ждет либо блестящий успех на обоих фронтах, либо полный крах.
Подруги продолжали спорить с ней, пытаясь убедить, что она подвергает себя неоправданному риску. Справиться с приютом, как и с Сент-Обином, ей явно не по силам. Однако они ошибались, и все, что они говорили, в любом случае потеряло всякий смысл, когда в переполненный зал вошел Сент-Обин.
Впервые она обратила внимание, как много женщин поглядывают на него из-за спин своих мужей, прикрываясь великолепными веерами. Возможно, он и не мог иметь такое количество тайных любовниц; стольких ночей не наберется за всю жизнь, если учесть еще случайных женщин легкого поведения, с которыми у него бывала связь. Если и так, эти взгляды напомнили ей слова леди Гладстон о том, что Сенту не нужно быть добродетельным, поскольку он порочен. Казалось, все они желали его или по меньшей мере хотели видеть.
