Алисса Джонсон - Леди-наследница
Она с улыбкой приняла его руку и пошла неспешным шагом.
— У меня особые планы на завтрак. Пикник на лужайке за домом.
— Пикник с утра?
Она пренебрегла правилом Лилли и пожала плечами:
— Погода в последнее время необычайно теплая. Почему бы не воспользоваться этим?
— И в самом деле — почему? Жду с нетерпением.
— Вы собираетесь составить нам компанию за завтраком?
— Одна-две трапезы, как обещал.
Она думала об обедах, когда просила его садиться с ними за стол, но, с минуту поразмыслив, решила, что завтрак тоже вполне подойдет. Если повезет, непринужденная атмосфера утра зарядит всех троих хорошим настроением на целый день.
— Может быть, хотите, чтобы кухарка приготовила что-нибудь особенное?
— А нельзя ли убедить Лилли сделать ее фирменный омлет?
Уиннифред фыркнула.
— Сначала ее придется убедить встать с постели.
— А это можно устроить?
— За определенную цену.
Он сделал вид, что раздумывает.
— А велика ли цена?
— Ну, по меньшей мере вам потребуется помощь крепкой трости.
Он рассмеялся.
— А она всегда по утрам такая свирепая?
— Напротив, довольно бодрая. — Она сделала глубокий вдох, затем преувеличенно удовлетворенно выдохнула. — Я так счастлива, что могу провести эти несколько утренних часов так, как мне нравится. Клянусь, если Лилли поднимется и мне следующий час придется терпеть ее муштру, вместо того чтобы готовиться к пикнику…
— Я готов удовлетвориться кухаркиным омлетом.
— Рада это слышать.
Пока они шли, она поведала Гидеону о своих планах на утро, а когда подошли к дому, еще раз заглянула ему в лицо. И с удовольствием отметила, что хорошее настроение к нему вернулось.
— Не хотите помочь мне с пикником?
Он шагнул вперед и придержал для нее дверь.
— Боюсь, я не обладаю талантом к приготовлению завтраков, только к их поеданию. Я буду в конюшне, если понадоблюсь.
— О… Ну, хорошо.
Она протянула руку, чтобы на прощание погладить Клер, но помедлила, прежде чем войти в дом. Уиннифред чувствовала, что надо бы что-то еще сказать или сделать, но, так ничего и не придумав, неуклюже махнула Гидеону, повернулась и пошла по коридору.
— Уиннифред!
Она обернулась и увидела, что Гидеон наблюдает за ней из дверей.
— Да?
— Спасибо за шоколад.
— Стало быть, вы его выпили?
В какой-то момент ночью ей пришло в голову, что он мог просто презрительно ухмыльнуться и оставить напиток нетронутым.
— Естественно, выпил. И он сотворил чудо.
Она нерешительно улыбнулась, когда Гидеон повернулся и зашагал прочь, предоставив двери закрыться самой. Компания, немножко смеха и чашка шоколада — быть может, несмотря на отсутствие опыта в таких делах, ей все же удалось его чуть-чуть утешить?
Или, может, это простое совпадение?
Хорошо бы, чтоб Лилли научила ее чему-нибудь о лордах и джентльменах, не только как не сделать кому-то из них предложение при помощи веера.
Глава 9
Уиннифред поудобнее устроилась на одеяле между Гидеоном и Лилли, впитывая звуки и запахи просыпающегося Мердок-Хауса. Она слышала мычание Гидци, ощущала запах дыма из кухонной трубы и смотрела, как Клер трусит со стороны конюшни, дабы разведать, что это такое непонятное происходит на задней лужайке. Утренние облака рассеялись, и солнце пригревало землю своими теплыми лучами.
Картина, на взгляд Уиннифред, была совершенно чудесная. Она бы даже могла назвать ее идеальной, касайся их теперешняя беседа чего-нибудь — чего угодно! — помимо предстоящей поездки в Лондон.
Следует отдать должное Гидеону, он сделал попытку-другую направить Лилли на иные темы, но сдался, когда она попросила его описать принца-регента. Не столько ради уступки, как показалось, сколько из любви к делу, Гидеону было что порассказать об этом человеке — очень мало лестного, много изумляющего, и все, несомненно, забавное, особенно для Лилли.
Уиннифред улыбнулась, откусывая от своего гренка. Может, ее и разочаровала быстрая капитуляция Гидеона, но сочетание еды и оживленной беседы, похоже, весьма действенно развеяло остатки его мрачного настроения, поэтому она не могла сожалеть об этом.
Она уловила знакомые искорки в его темных глазах, когда он начал описывать пьяные выходки принца-регента на одном особенно веселом балу, и увидела, как они загорелись радостью, когда Лилли звонко расхохоталась. Ему это доставляет удовольствие, дошло до Уиннифред. Ему доставляет большое удовольствие смешить кого-нибудь.
Лилли одной рукой вытерла слезы с глаз и вилкой указала на Уиннифред.
— Не вздумай ни с кем говорить о принце-регенте в такой манере, Фредди.
Уиннифред замерла, не донеся ветчину до рта.
— Я не сказала о нем ни слова.
— Я имею в виду, ты не должна следовать нашему примеру. Молодая, неизвестная, незамужняя леди не может публично порочить члена королевской семьи.
— А можно мне засмеяться, если это будет делать кто- то другой?
— Смотря кто это будет.
— Пожилая, известная, замужняя дама, — сказала она.
— Да, конечно.
— Постараюсь не забыть. Ты была сегодня утром в огороде? Кто-то залез в морковку.
Гидеон усмехнулся от такой явной попытки увести разговор от наставлений, напоминающих урок.
Лилли только вздохнула:
— Я знаю, что ты не хочешь ехать в Лондон, но у нас очень мало времени, а до отъезда еще так много надо сделать.
— Да, понимаю. — Встревожившись, что может испортить своим друзьям удовольствие от такого чудесного утра, она попыталась придать голосу бодрости: — Не сомневаюсь, что увидеть принца-регента будет очень интересно.
— Лондон — это не только светская жизнь, — сообщил ей Гидеон.
Она любезно кивнула:
— Опера и… все остальное. — Она не могла вспомнить, о чем еще упоминала Лилли. — Уверена, это будет весьма увлекательно.
Ее все это не особенно увлекало, но она была заинтригована мыслью провести вечер в театре и подумала, что это почти то же самое.
— И не только опера, — подхватила Лилли. — Есть еще Воксхолл-Гардене и, хоть я и не могу пообещать, что ты побываешь там, Смитфилдский рынок.
Уиннифред испытала первый проблеск предвкушения при упоминании огромного мясного рынка.
— Мне бы хотелось на него посмотреть. А что еще?
— Ну, есть еще Гайд-парк, — продолжала Лилли, — королевский цирк… или сейчас там что-то другое?
— Суррейский театр, — ответил Гидеон и повернулся к Уиннифред. — А также Британский музей и…
— О, ваш брат так любил этот музей, — со смехом вставила Лилли.
