Изобел Карр - Соблазненный обольститель
Нет. Закусив губу, Ливи потянулась к графину, чтобы добавить в чай еще немного бренди. К чему обманывать себя? Девиру не обязательно даже прикасаться к ней. Довольно одного его взгляда, чтобы сердце у нее затрепыхалось, а тело запылало. И он это знал.
Вот в чем заключалась главная трудность. А вовсе не в том, что Девир вожделел к ней. Пыл мужчины легко охладить, если его не поощрять. Да и Ливи могла бы со временем побороть влечение к этому дьяволу, если бы он исчез с ее глаз. Но Девир видел, что с ней творится, и это делало его смертельно опасным.
Глава 11
Приподняв медный молоток на двери Бенс-Джонсов, Роуленд с силой опустил его на дубовый створ. Удар вышел излишне громким. Роуленд пытался нанести визит дамам накануне, под проливным дождем, но не застал их дома. Ему удалось отыскать сэра Кристофера в Таттерсоллз [11], но тот, едва увидев Девира, мгновенно исчез, точно растаял в воздухе.
Чего испугался сэр Кристофер? И куда важнее, что он совершил, если ожидал праведного гнева и жестокой расправы? Роуленда не оставляло тягостное, тревожное предчувствие. Прав был Блейкли, подозревая, что дело здесь нечисто.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем дверь наконец распахнулась.
– Я могу видеть дам? – спросил Роуленд, протягивая свою визитку.
– Мне очень жаль, сэр, – отозвался дворецкий монотонным скучным голосом, словно повторяя затверженную наизусть фразу, – но господа сегодня не принимают посетителей.
Бросив взгляд поверх плеча слуги, Роуленд увидел в глубине холла мисс Бенс-Джонс. Она напряженно застыла, готовая бежать ему навстречу. Казалось, страх борется в ней с желанием отбросить всякую осторожность и принять гостя, несмотря на запрет брата или матери.
Встретив взгляд девушки, Роуленд замер, молчаливо ожидая ее решения. Хватит ли у нее храбрости бросить вызов и сразиться за свою любовь? Блейкли этого заслуживал. Мисс Бенс-Джонс, закусив губу, покачала головой. На лице ее читалось страдание и испуг.
Что, черт возьми, сделал со своей сестрой сэр Кристофер? Роуленд всегда находил мисс Бенс-Джонс слишком кроткой и благовоспитанной, чтобы увлечься ею, он предпочитал бунтарок. Однако эта девушка обладала и силой духа, и живостью характера, так что Девир легко мог понять, почему Блейкли добивался ее руки. Теперь же опустошенная, сломленная женщина, стоявшая в глубине холла, напоминала призрак той веселой, живой молодой особы, которую Роуленд видел до смерти сэра Томаса, ее отца.
– Передайте, пожалуйста, дамам, что я заходил, – обратился он к слуге, повысив голос, чтобы мисс Бенс-Джонс его слышала. – Скажите, я надеюсь увидеть их в Ранела-Гарденз завтра вечером. Или в салоне моей матушки в следующий вторник.
Невеста Блейкли кивнула и, оглянувшись украдкой через плечо на открытую дверь позади, скрылась. Забрав у дворецкого свою визитную карточку, Роуленд ушел. Брат с матерью превратили мисс Бенс-Джонс в пленницу, это означало, что Ривз и Блейкли тревожились не зря. Что бы ни происходило в доме Бенс-Джонсов, это невозможно было объяснить простым недомоганием девушки или тем, что она внезапно охладела к жениху.
Разразившаяся накануне гроза давно стихла, оставив на небе лишь разбросанные ветром редкие облака. Когда солнце скрылось за тучкой, Роуленд поднял воротник плаща и ускорил шаг. Обойдя лужу, он пересек улицу и повернул к югу, в сторону Сент-Джеймс-стрит и клуба «Красный лев».
Черт бы побрал сэра Кристофера. Роуленд в сердцах отшвырнул с дороги тростью гнилое яблоко, отправив его в сточную канаву. Служебные обязанности не позволяли Блейкли вернуться в Лондон, а значит, разобраться в происходящем предстояло его друзьям, Лиге вторых сыновей.
Тейн наверняка предпочел бы действовать неторопливо, держа язык за зубами и не поднимая шума. От Ривза и де Мулена мало проку. Оба отчаянные забияки, они немедленно бросятся в бой и наломают дров, о чем впоследствии будут горько сожалеть. Скорее всего разразится невообразимый скандал. А это может погубить карьеру Блейкли. В дипломатическом корпусе не одобряют скандалов, во всяком случае, когда речь идет о младших чинах. Сами послы нередко оказываются в щекотливом положении, запутавшись в интригах – политических, финансовых или любовных, а то и в изощренной их комбинации.
В этом предприятии лучшими союзниками Роуленда могли бы стать Вон и Сэндисон. Они двигались бы к цели окольными путями, действуя с изумительной ловкостью и хитростью, которую оба впитали с молоком матери. Вот только Вон умчался домой в Дарем, потому что одна из его призовых кобыл со дня на день собиралась ожеребиться, а Сэндисон застрял в Кенте с сестрой Вона, пребывавшей в том же положении, что и вышеупомянутая кобыла.
Роуленд переступил через кучку лошадиного навоза, наподдал тростью по яблоку, застрявшему в канаве, и внезапно остановился, заметив двуколку с леди Оливией. Лошадьми правил Карлоу. Все мысли о Блейкли и мисс Бенс-Джонс разом вылетели у Роуленда из головы, ярость сдавила горло, кровь закипела в жилах.
Оливия пропустила утреннюю прогулку верхом, попросив отца передать, что не присоединится к их маленькой компании, поскольку неважно себя чувствует. Она также извинилась, что не придет на музыкальный вечер к леди Пикфорд. Подразумевалось, что бедняжка проведет весь день в постели, борясь с простудой, которую подхватила накануне, промокнув до нитки во время грозы. И вот она как ни в чем не бывало раскатывает по городу!
Двуколка весело пронеслась по Нью-Пай-стрит и повернула в сторону Мейфэра. Роуленд проводил ее злобным взглядом. Он понимал, что кузен Оливии мечтает от него избавиться, но не собирался уступать свое место ничтожеству вроде Генри Карлоу. Оливия требовала, чтобы он изображал пылкого влюбленного, разыгрывая жалкий фарс, и Роуленд, естественно, ожидал, что и она будет соблюдать правила игры, выступая в роли преданной невесты. Несколько месяцев спустя ему предстояло стать всеобщим посмешищем – женихом, которому дали отставку. Но если вдобавок все подумают, что его отвергли ради Карлоу, это уж слишком. Такого унижения он не потерпит.
Что бы сказала леди Оливия, если бы жених зашел ее проведать? И застал бы невесту отнюдь не в домашнем платье, а при полном параде, только что вернувшейся с прогулки? Извинилась бы она, выдумав какое-нибудь оправдание, или просто смерила его презрительным взглядом, давая понять, что у него нет ни малейшего права притязать на ее свободу?
Едва сдерживая душивший его гнев, Роуленд решительно зашагал по переулку. Если поспешить и срезать путь, пройдя через конюшни, он доберется до Арлингтон-Хауса прежде, чем Оливия и ее спутник выйдут из своей двуколки.
