Одри Керлинг - Эхо любви
— Так оно и было. Кроме того, в то время мы были еще очень молоды, и нам вместе было очень весело, — сказала миссис Шекспир.
— Вы ведь, кажется, вышли замуж уже через год после приезда сюда, не так ли? — спросила миссис Ламберт, отлично зная ответ, поэтому, не дожидаясь его, продолжала: — А ваша сестра Августа до сих пор без мужа! О чем только думают эти мужчины?!
— Понятия не имею, миссис Ламберт, но думаю, не так-то просто уговорить ее расстаться с братом, — любезно ответила миссис Шекспир. — Видите ли, у нас шесть братьев, и думаю, далеко не каждый мужчина выдерживает сравнение с ними.
Миссис Ламберт собиралась что-то ответить, но ее опередила миссис Батлер, задав вопрос о Джордже, маленьком сынишке миссис Шекспир, которому было всего несколько месяцев. Разговор перешел на детей и на трудности ухода за ними в этом неустойчивом климате.
Анне понравились непринужденные манеры миссис Шекспир, и она упомянула об этом, когда та ушла.
— Она сразу показалась мне очень милой и приятной. Она такой теплый человек.
— Я всегда ее любила и люблю, — согласилась миссис Батлер. — Она вышла замуж по любви, что еще больше привлекает меня к ней. Джону Шекспиру было всего девятнадцать, и он был простым письмоводителем, а Эмилия имела возможность выбирать себе мужа из десятка поклонников! Я рада, что, наконец, у них появился ребенок, о котором они с мужем так долго мечтали!
— Эмилии, безусловно, повезло гораздо больше, чем ее сестре Августе, — сказала Джулия Ламберт. — Не хотелось бы мне оказаться на месте мисс Августы. Подумать только, быть незамужней в двадцать пять, да еще в Бенгалии!
— Неужели так страшно остаться незамужней? — спросила Анна.
— Страшно? Да это хуже смерти! — воскликнула Джулия. — Конечно, брат мог бы ей оказать в этом помощь, но мужчины думают только о своих удобствах, а уж мистеру Теккерею определенно не до нее.
— Совершенно верно! Мистер Теккерей считает себя весьма важной персоной, — с сарказмом произнесла миссис Ламберт. — Нужно очень постараться, чтобы получить приглашение от мистера Теккерея, а его костюмированные балы просто сказочны. Точь-в-точь «Тысяча и одна ночь»! — хмыкнула она.
— Полно, миссис Ламберт. Я уверена, что он вовсе не против знакомств, — сказала миссис Батлер.
— Что ж, возможно, — неохотно согласилась миссис Ламберт. — Пойдем, Джулия, нам пора.
— Я считаю Ламбертов просто ниже всякой критики! — после их ухода заявила Генриетта. — У них что ни слово, то обязательно какая-нибудь гнусность о людях.
— Видишь ли, дорогая, дело в том, что они слишком озабочены своими проблемами, — объяснила миссис Батлер. — Джулия здесь уже три года, а подходящего жениха для нее даже и на примете нет. Но достаточно! Видите, как легко стать злостной сплетницей?
— Только не тебе, дорогая мамочка! — сказала Анна. — Ты никогда не была злорадной.
— Надеюсь. Генриетта, кажется, сегодня я слышала в холле голос капитана Грэхема.
Генриетта вспыхнула и упрямо возразила:
— Не понимаю, мама, почему ты говоришь об этом именно мне.
Анна улыбнулась. Бедняжка Генриетта уверена, что не выйдет замуж по любви, и сейчас изо всех сил пытается делать вид, будто Аллан Грэхем ее совершенно не интересует.
Анна радовалась за сестру. Ей нравился капитан Грэхем, но в тот вечер, когда они катались на Эспланаде, и он ехал верхом рядом с их коляской и не отводил от Генриетты взгляда, она не в силах была не думать о Гарри, и глубокая боль терзала ее так же сильно, как всегда.
В ту ночь она проснулась от звука его голоса, явственно услышанного в тишине ночи, и встала, дрожа как в лихорадке. Ощущение его присутствия было слишком сильным, и она не в состоянии была поверить, что это всего лишь воображение. Напрягая слух, она услышала эхо его голоса, исчезающее вдали, и поняла, что голос звучал лишь у нее в голове.
— Я никогда не забуду тебя, Гарри! — вслух произнесла Анна. — Что бы ни случилось, и что бы ни уготовила мне судьба, ты будешь жить в моем сердце до последнего моего дня.
Спустя несколько недель Батлеров пригласили на светский раут одного из высокопоставленных руководителей компании. Был пик сезона, и прием был самым значительным, на котором Анне довелось побывать. По обе стороны роскошной лестницы, ведущей в гостиную, стояли в ряд слуги в белых одеждах, и, поднимаясь, Анна слышала звуки музыки. Массивные канделябры рассыпали яркие брызги света, а огромный мраморный холл заполняли сотни гостей. Анна еще никогда не видела такого количества цветов и канделябров; Горели тысячи свечей!
Не успели Батлеры появиться в просторном зале, как рядом оказалась Джулия Ламберт.
— Разве это не восхитительно? — сказала она, беря Анну под руку. — Здесь вся Калькутта! Вы когда-нибудь видели столько гостей?
— Кажется, вон там миссис Шекспир, — заметила Анна, не настроенная проводить вечер в обществе Джулии.
— Вы не ошиблись, это она. Для своего возраста она выглядит очень даже хорошо. Ей, по меньшей мере, двадцать восемь.
— Не думаю, что возраст женщины имеет какое-то значение, если она интересна и содержательна, — заметила Анна. — А рядом с ней мистер Шекспир?
— Нет, дорогая. Мистер Шекспир далеко не такой впечатляющий мужчина. Это ее брат, Ричмонд Теккерей, и совершенно бесполезно по нему вздыхать, потому что он закоренелый холостяк.
— Какое странное у вас обо мне мнение, мисс Ламберт. Я не намерена по кому-либо вздыхать, — сдержанно заметила Анна.
Джулия хмыкнула.
— Я всего-навсего по-дружески вас предупредила, что же в этом плохого? Он самый завидный жених в Калькутте, и все мамаши, желающие выдать замуж своих дочерей, буквально следуют за ним по пятам, но у его сестер ушки на макушке.
— Полагаю, он сам знает, что к чему, — сказала Анна. — Насколько я могу судить по внешности мистера Теккерея, вряд ли он способен подпасть под чье-либо влияние… Вам не кажется, что оркестр играет превосходно? Кажется, это Моцарт.
— Собственно, я не прислушивалась, — сказала Джулия и ушла, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Анна уже снова начала получать удовольствие от музыки, и полковник Батлер, довольный, что она выглядит такой умиротворенной, постарался найти ей место, где она могла бы видеть оркестрантов и слушать музыку. Вскоре рядом с ней присела миссис Шекспир. Видя, что Анна поглощена музыкой, она с улыбкой кивнула ей, но до окончания пьесы хранила молчание.
— Вы целиком ушли в музыку, мисс Бейчер, — улыбнувшись, сказала она.
— Моцарт способен унести человека далеко, но, признаться, мне не хотелось бы покидать этот зал, — ответила Анна. — Я очень рада вас видеть. Все время думала, что мы скоро встретимся снова.
