Линда Карпентер - Невеста из Бостона
— Сеньорита, я уже начинаю злиться! А Панчо плох, когда злится. Компренде?
— Убирайтесь отсюда! — взвизгнула Сьюзен и поползла на четвереньках к Чейзу. Забравшись под одеяло, она прижалась к нему, дрожа не меньше, чем он от озноба прошлой ночью.
— Оставьте нас одних!
Она зажмурилась, и перед ее глазами вновь возникли ужасные воспоминания о том, о чем Сьюзен так давно мечтала забыть. Она прижалась к Чейзу, спрятав лицо на его груди, словно надеялась, что он сможет защитить ее и от страшной опасности, и от отвратительных воспоминаний.
— Сеньорита!
Сьюзен горячо молилась, чтобы Бог послал ей смерть. Лучше распрощаться с жизнью, чем позволить этим дикарям себя изнасиловать! Рука Сьюзен нащупала в кобуре нож Чейза. Им не удастся взять ее живой. Сперва она убьет себя. Нет, сначала — одного из них. Осторожно, под одеялом, она вытащила нож…
Карлос подошел совсем близко и, схватив Сьюзен, поволок ее к Пересу. Сьюзен вскрикнула от боли, но одеяло прижимала к себе крепко. Она брыкалась ногами и пронзительно визжала. В одной руке Сьюзен сжимала нож, но как могла она им воспользоваться?
Ну, почему она не положила рядом с Чейзом пистолет? Он остался в чемодане, под головой Чейза. Больше всего на свете Сьюзен хотела бы сейчас убить себя — только чтобы не быть изнасилованной. Нет, она не сдастся без борьбы!
Внезапно один из дикарей скинул с нее одеяло. Нож со звоном упал на камень.
Перес ехидно захихикал:
— А вы, оказывается, храбрая сеньорита! Да только глупая!.. Ну да ладно, раздевайтесь!
— Нет… — завопила Сьюзен и зажмурила глаза от страха.
Послышался треск разорвавшейся ткани — это Карлос разорвал на Сьюзен нижнюю рубашку. Бандиты завыли от удовольствия.
Сьюзен пыталась прикрыться руками, но негодяи держали ее крепко. Один из них провел ладонью по ее груди и грубо сжал ее. Сьюзен вскрикнула, и они втроем расхохотались. Другой похлопал ее пониже спины и крикнул что-то по-испански Пересу, после чего все они заржали еще сильнее.
— Ах, сеньорита, — проговорил сидевший на лошади Панчо, гадко хихикая, — вы действительно хороши собой. Нам остается только попробовать на себе ваше очарование. Ну, что скажете, амигос? Хотите после меня?
Те двое поспешно закивали:
— Ах, Панчо, грасиас! Ты ведь никогда раньше не делился с нами своими сеньоритами.
— Амигос, — сказал Панчо, спрыгивая с лошади и широко улыбаясь. — Я сегодня мучо добрый. Давно нам не попадалась прекрасная сеньорита. Думаю, после этого нам поскачется быстрее. А?
И все трое опять дружно заржали.
Сьюзен скривилась от ужаса и страха.
Перес подошел к ней совсем близко, почти касаясь ее своим толстым животом и тяжело дыша. У Сьюзен сердце ушло в пятки, на глаза навернулись слезы от унижения, и она отшатнулась…
Неужели они сделают с ней это? А Сьюзен-то была уверена, уезжая из Бостона, что все худшее в ее жизни уже позади.
Перес грубо схватил в охапку упиравшуюся девушку и насильно поцеловал.
О, как бы она хотела убить его!
Сьюзен изо всех сил вцепилась ногтями Пересу в лицо, царапаясь и плача. Ее плечо пронзила острая боль, но эта боль была ничто в сравнении с той радостью, которую она испытала, увидев кровь на лице этого подонка.
— А-аа! — взвизгнул Перес и схватился рукою за окровавленную щеку: — Так она еще и дикарка, амигос?
Сьюзен плюнула прямо ему в лицо:
— Уйди от меня, ты, кусок дерь…
Перес с размаху ударил ее с такой силой, что у Сьюзен пошли круги перед глазами.
Сьюзен пронзительно вскрикнула. Почувствовав на губах вкус крови, она впала в безумную ярость и саданула негодяя коленкой в пах.
Панчо согнулся и провыл какие-то проклятья.
Его дружки, не обращая внимания на Переса, набросились на Сьюзен — как две голодные собаки на затравленного кролика. Они сорвали с нее остатки нижней рубашки и швырнули Сьюзен на землю.
Сильно ударившись головой о камень, Сьюзен прикусила нижнюю губу, но не заплакала. Впадать в истерику сейчас было никак нельзя, и падать в обморок тоже — только трезвый рассудок мог спасти ее в данной ситуации. Победа над Пересом придала ей уверенности.
Уродливый упал рядом с ней на колени. По его мерзкому лицу тек пот.
Молодой стоял рядом, приговаривая:
— Давай скорее! Не забывай, я тоже жду своей очереди.
Урод с силой раздвинул Сьюзен ноги, воя в предвкушении удовольствия.
Она пронзительно завизжала:
— Нет! Оставьте меня!
Она уже протянула было руку, чтобы впиться ему в лицо, но негодяй увернулся и причмокнул: кажется, сопротивление Сьюзен лишь еще больше возбуждало его.
Вдруг Сьюзен почувствовала, что теряет сознание. «О, Боже, дай мне силы! Если я упаду сейчас в обморок, он точно изнасилует меня!»
И тут она вспомнила о ноже.
Он лежал всего лишь в нескольких футах от нее. Но как же его схватить? О, Господи, негодяй уже расстегивал штаны, и вот он уже в полубезумии накинулся на нее, ощупывая, мыча… Сьюзен протянула руку и сжала рукоятку ножа.
Урод принялся стягивать с нее панталоны. Но Сьюзен уже занесла над ним нож, в решимости пронзить сердце сначала ему, а потом себе: она понимала, что иначе ее растерзают двое других…
И тут послышался выстрел.
13
С широко раскрытым ртом и выкатившимися из орбит глазами, бандит замертво рухнул на нее, и Сьюзен оказалась придавленной тяжестью его тела. Она судорожно пыталась выкарабкаться, но бездыханное тело мерзавца было слишком тяжелым. И тут прогремел второй выстрел.
Сьюзен зажмурила глаза и приготовилась к смерти, но ничего не случилось.
— Сьюзен! — послышался знакомый голос.
Выбравшись из-под убитого бандита, Сьюзен схватила валявшуюся на земле нижнюю юбку и прижала ее к себе, тщетно пытаясь прикрыть наготу. Всхлипывая, она уже приготовилась к тому, что вот сейчас-то и настигнет ее пуля… или еще того хуже, на нее набросится Панчо.
— Сьюзен! Не плачьте! Идите сюда!
Сьюзен оцепенела. Кто это ее зовет? Она прислушалась и открыла глаза. Неужели это… Чейз? Нет, не может быть. Сьюзен подумала уж было, что это только галлюцинация, как вновь послышалось:
— Сьюзен! Сьюзен!
Она подняла голову и увидела Чейза. Он сидел на земле, держа в руке дымящийся пистолет.
— Как вы, Сьюзен?
Она бросилась к нему, прикрываясь обрывками нижней юбки, и прижалась к его груди. Слезы струились по ее щекам:
— О, Чейз!
Он крепко обнял ее и прижал к себе, будучи слишком взволнован, чтобы сказать хоть слово. Когда впервые он увидел ее в Амбое, то никак не мог предположить, что эта девушка окажется столь стойкой и сильной духом. Теперь он узнал ее лучше. Теперь он просто обожал ее.
