Франческа Шоу - Компромисс возможен
— Но вы все же оставляете мне надежду? Сколько вам потребуется времени, чтобы принять решение? — сухо спросил он.
Неприятно пораженная столь явным отсутствием страсти, она выдавила:
— Несколько дней… неделю. — Мог бы хотя бы притвориться, что разочарован!
— Стало быть, мы договорились. Через неделю я снова сделаю вам предложение, а до тех пор мы вообще не будем касаться этого вопроса. Надеюсь, это не помешает вам отобедать в Брайтсхилле в четверг. Моя сестра очень хочет с вами познакомиться.
— Ваша сестра? Она замужем? А ее семья тоже приехала?
— Энн замужем за лордом Мередитом. Он приедет чуть позже, но мои племянники приехали с матерью.
— Наверно, приятно, когда в доме дети.
— Да уж. Генри уже наковырял лунок в газоне для крикета, а малышка Френсис принимает меня за неиссякаемый источник леденцов.
— Вы притворяетесь суровым, милорд, но я же вижу, что вы их обожаете. А кого еще из гостей вы ожидаете?
— Вместе с сестрой приехала ее подруга леди Рид. Муж леди Рид остался в Брайтоне, где расквартирован его полк.
Антония вспомнила личико с хищными чертами лица, взгляд, которым красотка одарила Маркуса, и ее сердце сжалось.
— Кроме того, уже приехали двое моих друзей, а моя сестра опекает некую мисс Фитч, в отношении которой лелеются матримониальные надежды, но кто именно счастливчик, я не в курсе.
— Может, это вы? — предположила Антония.
— Боже сохрани! Тем более что мисс Фитч считает меня чуть ли не дедушкой.
Антония окинула взглядом высокую, мощную фигуру, густые светлые волосы, волевой подбородок и засомневалась, не нужны ли мисс Фитч очки. Маркус Эллингтон был в расцвете мужской красоты и силы.
— Но вам ведь не более тридцати пяти, милорд?
— Мне тридцать, мисс Дейн. Но мне льстит, что вы считаете меня таким зрелым мужчиной. — Тон был суровым, но в глазах плясали чертики.
— Антония, дорогая, этот подол… — Мисс Доналдсон вошла, держа в руках юбку из золотой парчи. Увидев гостя, она смутилась.
— Я как раз собрался уходить, мисс Доналдсон. Не смею отрывать вас от домашних дел. Всего доброго, сударыни. — В дверях он обернулся: — Жду вас в четверг вечером. Я пришлю за вами карету к семи.
— Донна, зачем ты принесла сюда мое новое платье? — удивленно спросила Антония, как только он ушел.
— Я хотела посоветоваться с тобой насчет длины. Я не знала, что ты с лордом Эллингтоном. Как ты думаешь, он узнает платье, когда увидит его на тебе завтра?
— Ну и что, если узнает?
— Мне бы не хотелось, чтобы он догадался, что ты сама вынуждена шить себе платья.
— Сомневаюсь, что лорд Эллингтон, как, впрочем, мужчины вообще, помнит такие вещи. — Антонии очень хотелось рассказать Донне о предложении Маркуса, но она решила не делать этого. Донна наверняка начнет доказывать, что никаких препятствий к браку нет, и сочтет это верхом удачи.
Маркус, как и обещал, прислал за ними карету. Расправив юбки, они уселись на обитые мягкими подушками сиденья. Антония глянула на мисс Доналдсон и подумала, что ее компаньонка, одетая в платье из темно-красного шелка, отделанное по вороту кружевами, напоминает маленькую птичку. Мисс Доналдсон никогда не блистала особой красотой, даже в молодости, но одевалась всегда с большим вкусом.
— Как приятно ехать с таким комфортом, — заявила Антония, погладив обивку. — Даже не верится, что это та же самая дорога, по которой мы трясемся в двуколке Джема.
— Я вздохну с облегчением, — призналась компаньонка, — когда ты наконец начнешь жить так, как подобает девушке твоего происхождения и воспитания.
Антония предпочла сделать вид, что не расслышала.
Маркус, встретивший их на ступенях дома, сперва помог выйти мисс Доналдсон, предложив ей руку, и у Антонии была возможность рассмотреть его. Облегающие лосины подчеркивали стройность мускулистых ног, темно-синий фрак тончайшего сукна сидел как влитой на широких плечах, а белоснежная рубашка светилась в сгущавшихся сумерках.
Подавая руку Антонии, он, не скрывая восхищенного взгляда, погладил пальцем нежную кожу запястья между пуговками перчатки. Она вздрогнула и встретилась с ним взглядом. Раньше она видела в глазах Маркуса такой огонь, только когда он сердился. Сейчас же в них горело неприкрытое желание. Так на нее еще никто не смотрел. Потрясенная, она прошла вслед за горничной в спальню, где сняла накидку. Почему, когда он делал ей предложение, он сдерживал свои чувства? Может быть, тогда она не смогла бы ему отказать?
Дворецкий ожидал внизу, чтобы доложить об их прибытии. Ни один мускул не дрогнул на его лице, словно он видел мисс Антонию Дейн впервые, хотя прошло менее трех месяцев с того момента, когда ее силой привели в этот дом.
— Мисс Дейн, мисс Доналдсон! — провозгласил дворецкий, распахивая перед ними двери.
Антония выпрямила спину, расправила плечи и с гордо поднятой головой прошествовала в салон.
Мужчины повскакали со своих мест, но она видела только Маркуса.
Лорд Эллингтон уже привык считать мисс Дейн необыкновенно красивой девушкой, однако сегодня она была просто великолепна: глубокое декольте открывало матовые плечи и соблазнительную ложбинку там, где начиналась высокая грудь. По обеим сторонам белоснежной шеи висели длинные бриллиантовые серьги, волосы, зачесанные гладко от висков и лба, ниспадали с затылка каскадом темных локонов, как у римской богини Дидоны.
— Мисс Дейн, — сказал Маркус, выступая вперед и подавлял желание схватить ее в объятия. — Добро пожаловать в Брайтсхилл.
— Спасибо, милорд. — Антония присела в глубоком реверансе, чувствуя себя на седьмом небе оттого, что этот человек сгорает от желания. — Я здесь уже не в первый раз. — Она увидела, как вдруг потемнели его глаза, и поспешила добавить: — Я смутно помню, что приезжала сюда ребенком со своим дедушкой.
— Разрешите представить вас моей сестре, леди Мередит, и ее подруге, леди Рид. — Обе дамы встали и приветствовали прибывших: одна — с сердечной улыбкой, а другая — враждебно-оценивающим взглядом, не ускользнувшим от Антонии. — Мисс Фитч… — Молоденькая девушка, видимо только что со школьной скамьи, сделала книксен и залилась краской оттого, что стала центром всеобщего внимания. — Разрешите также представить… лорд Мередит… мистер Ли… сэр Джон Оллард.
Антонию усадили рядом с хозяйкой, которая стала вежливо расспрашивать ее о переезде в Доувер-хаус. Девушка вскоре почувствовала себя непринужденно: леди Мередит располагала к себе, в ней, в отличие от ее брата, не было ни капли высокомерия. Она была женщиной скорее интересной, чем хорошенькой. Ей очень шел турецкий стиль — платье в жемчужно-серых тонах и прическа в виде тюрбана. Великолепные серьги с изумрудами и такое же колье свидетельствовали о том, что лорд Мередит души не чает в своей супруге.
