Джорджетт Хейер - Всевластие любви
– О нет, я не из Брумов. Леди Брум была сводной сестрой моего отца, – объяснила Кейт. – Но из-за семейной ссоры я узнала о ее существовании только неделю назад, когда леди Брум пригласила меня погостить в Стейплвуде.
– Пригласила вас в… Ну и дела! – сказал мистер Темплком с нескрываемым удивлением. – Интересно, с какой целью… – Он осекся, покраснел и смущенно кашлянул. – Забыл, что хотел сказать.
– Вы хотели бы знать, с какой целью она пригласила меня, – договорила за него Кейт. – Торкил вчера сказал то же самое, и мне стало интересно, что все это значит. Она пригласила меня из чувства сострадания, зная, что я – бедная сирота и никогда не смогу отблагодарить ее за доброту!
– Конечно, не сможете. Об этом нечего и думать, – запинаясь, проговорил Гарни. – То есть я имею в виду… Вы сказали «бедная сирота», мэм?
– Да, и была вынуждена сама зарабатывать на жизнь! – воскликнула Кейт трагическим тоном.
Она увидела, что Гарни был шокирован ее словами.
– Вы шутите надо мной! – с укором проговорил Гарни.
– Нет, не шучу, но не смотрите на меня с таким ужасом. Откровенно говоря, мне не очень-то нравилось быть гувернанткой, но есть профессии и похуже. По крайней мере, мне так говорили.
– Да, вы правы. Хотя, когда я вспоминаю, какие проказы устраивали мои сестры и как от моей матери попадало за это той несчастной женщине, которая воспитывала их, я думаю, а может ли быть на свете что-нибудь хуже, чем положение гувернантки?
– Откровенно говоря, сэр, не может!
– И я такого же мнения. – Гарни неожиданно пришла в голову какая-то мысль, и он с восхищением произнес: – Знаете, а вы очень необычная девушка, мисс Молверн.
Глава 5
Они ехали с Темплкомами по главной дороге до того места, где от нее ответвляется дорога на Стейплвуд. Проехав некоторое расстояние, Торкил искоса взглянул на Кейт, говоря:
– Прошу вас, не рассказывайте ничего моей матери. Впрочем, это не поможет! Уолли тотчас же, как только мы приедем домой, обо всем ей доложит.
– Если вы имеете в виду, что он расскажет ей о нашей встрече с мистером и мисс Темплком, то я буду этому только рада, – заявила Кейт без обиняков. – Я совсем не хочу обманывать тетю. А почему вы не хотите, чтобы она об этом знала?
– Она не любит Долли. Не хочет, чтобы я на ней женился. Поэтому она и не пускает меня в Лондон.
– Но вам пока еще рано думать о женитьбе, правда? – рассудительно заметила Кейт. – Думаю, что пройдет несколько лет, и ваша мать не будет возражать против этого брака. Расскажите, что представляют собой эти Темплкомы.
– Это исключительно порядочные люди! – запальчиво произнес Торкил.
– Это очевидно. Я имею в виду и всех остальных членов их семьи.
Торкил сразу же успокоился.
– Да, я понимаю. Они, как и мы, помещики. Леди Темплком – вдова, и Гарни – ее единственный сын. Она глупа как пробка и во всем подчиняется Гарни, так и смотрит ему в рот. А тот смотрит в рот моему дорогому кузену Филиппу.
Кейт была поражена, с какой злобой были произнесены эти слова, но сделала вид, что не заметила, и спокойно продолжала:
– Да, Гарни упомянул о вашем кузене Филиппе. И он был немало удивлен, узнав, что я никогда о нем не слышала. Расскажите мне о нем.
– Филипп, дорогая Кейт, племянник моего отца и в случае моей смерти унаследует его титул и поместье. Он также мой главный враг. О да, уверяю вас! Несколько раз мне чудом удалось избежать смерти, и это случалось всякий раз, когда у нас в Стейплвуде гостил Филипп!
У Кейт перехватило дыхание, а Торкил с горящим от возбуждения взглядом улыбнулся ей и продолжал:
– Да, да! Однажды с фронтона нашего дома свалилась плита и упала в нескольких дюймах от меня. Не правда ли, странное совпадение? В другой раз ветка, на которую я встал, взбираясь на дерево, обломилась подо мной. Я упал на изгородь с колючей проволокой. Я был…
Придя в себя, Кейт перебила его:
– Но все это произошло совершенно случайно!
– Да, даже мама так говорит, – вежливо согласился он. – А она не любит Филиппа! Папа же даже очень его любит, просто молится на него. Мой дядя Джулиан состоял на дипломатической службе, поэтому Филипп обычно проводил каникулы у нас в Стейплвуде. Он сделал все, чтобы войти в доверие к моему папочке. Знаете, он на десять лет старше меня. Все это очень странно, вы не находите? А все дело в том, что первая жена моего папы не могла родить ему ребенка – у нее все время случались выкидыши. Я уж и не знаю, радоваться мне или плакать.
Призвав на помощь всю свою рассудительность, Кейт сказала:
– Этого я тоже не знаю, но умоляю вас, Торкил, не придавайте слишком большого значения тому, что могло быть простой случайностью. Если ваша мама не верит…
– Но она-то как раз верит, что это была не случайность! – воскликнул Торкил. Глаза его сверкали, а на губах играла улыбка. – Вот почему меня всегда охраняют. Филипп был ее врагом с самого начала!
Кейт промолчала. Так, молча, они доехали до сторожки у ворот, и вдруг Кейт сказала:
– Я в это не верю! Нет, не верю.
Торкил рассмеялся:
– Не верите? Погодите, кузина, погодите. Скоро вы сами убедитесь.
У Кейт было ощущение, будто она читает какой-то бездарный роман, поэтому она воздержалась от дальнейших замечаний. Они молча ехали бок о бок по длинной аллее, заканчивавшейся лестницей, ведущей на террасу. Здесь Кейт спешилась, отдала поводья Уолли и быстро прошла в дом. В холле никого не было, но, когда она поднималась по лестнице, из двери, ведущей на кухню, вышел Пеннимор, и у Кейт мелькнула мысль, за которую она тут же отругала себя, что при виде ее Пеннимор испытал облегчение.
– Вот вы и вернулись, мисс! – сказал дворецкий, улыбаясь ей. – Хорошо прокатились?
Неожиданно Кейт пришла в голову идея проверить возникшее у нее подозрение, и она сказала:
– Нет, не очень хорошо.
Вправду ли в глазах дворецкого промелькнула тревога, или ей это только показалось? Пеннимор отозвался, как всегда, мягким голосом:
– Неужели? Что же случилось, мисс?
– Мой кузен был в мрачном настроении, а мне попалась дохлая кляча!
Пеннимор кашлянул:
– Видите ли, мисс, все дело в том, что ее светлость не были уверены, что вы хорошо умеете управляться с лошадьми, поэтому для большей безопасности она велела оседлать для вас Юпитера.
– Да это все равно что кататься в кресле! – парировала Кейт.
– Да, мисс, вы правы! – сказал Пеннимор, и глаза его сверкнули лукавым огнем.
Кейт рассмеялась и отправилась в свою спальню. Она стала снимать платье, и тут ей в голову пришла мысль, что Пеннимор никак не отреагировал на ее жалобу о том, что Торкил был в плохом настроении. Зная, что в этом доме говорить об этом не следует, она пришла к выводу, что Пеннимор таким образом указал ей на ее ошибку, и Кейт стало стыдно за свои слова.
