Элизабет Фэрчдайл - Возвращение лорда Рэмси
– И что же это за вопрос, на который я должна вам ответить?
– Вы должны рассказать мне о вашей первой встрече с Чарльзом и Рупертом. Я уверена, что в ней было что-то необычное, но ни Чарльз, ни Руперт не хотят говорить мне ни слова.
У Пруденс не было особого желания выкладывать такого рода подробности человеку, с которым она только что познакомилась. Она натянуто улыбнулась.
– Я вынуждена отклонить ваше любезное предложение. С моей стороны было бы несправедливо соглашаться на подобный обмен, потому что мне в сущности нечего вам рассказать.
Грейс внимательно изучала ее.
– Вы не умеете лгать, мисс Стэнхоуп. Неужели правда так ужасна? Вы лишь укрепили меня в намерении добраться до подоплеки всей истории. Конечно, я разочарована. Если вы не хотите заключить со мной соглашение, мне придется, используя самые дьявольские свои методы, выведать все у моего мужа. Вы действительно уверены, что не хотите получить ответы?
Пруденс сжала губы, размышляя. Грейс могла рассказать ей то, чего не расскажет никто другой. Искушение было велико. Но в конце концов она покачала головой. Она не могла рассказать о тех скандальных обстоятельствах, при которых состоялась ее первая встреча с Легкомысленным Рэмси, о том, как он прикасался к ней, прикасался весьма интимным образом.
– Ваша цена слишком высока, – прошептала она и, высвободив руку, отошла от Грейс.
В ту же минуту та догнала ее и, снова взяв за руку, недоверчиво уставилась в лицо. Потом, обведя взглядом комнату, горячо зашептала:
– Чарльз ведь не обесчестил вас? Если он это сделал, я… – Она сжала кулаки, – я… О, я не знаю, что сделаю.
Ее беспокойство было непритворным, а готовность вступить в сражение столь горячей, что Пруденс не могла не рассмеяться.
– Вам не нужно ничего делать. Я не обесчещена. – По крайней мере не так, как вы предполагаете, подумала она. – На самом деле я испытываю, главным образом, смущение, а не какие-то другие чувства.
Грейс опять взяла ее за руку.
– Я так рада это слышать. Не то чтобы я радовалась вашему смущению, но из всех братьев Руперта мне больше всего нравится Чарльз, и мне бы не хотелось, чтобы мое мнение о нем в корне изменилось. Видите ли, я твердо решила добиться того, чтобы он и Майлз, мой брат, поладили. Ну а теперь в качестве компенсации за свой нажим на вас с целью узнать то, о чем я больше никогда не стану вас спрашивать, я, ничего не требуя взамен, расскажу вам, каким образом Чарльз лишился своего состояния. Это произошло по вине его брата Джека, безответственного игрока, которому было доверено вести финансовые дела Чарльза, пока он был за границей, стараясь наладить контакты с Ост-Индской компанией и добиться для себя преимущественных прав в отчаянной попытке поправить свои уже пошатнувшиеся дела.
Хотя Чарльз не курил и не интересовался скачками, время, проведенное им вдали от мисс Стэнхоуп, не пропало зря. Еще двое из гостей принца обещали заскочить к нему и взглянуть на привезенные им из Индии и с Востока вещи. Принц по-прежнему проявлял интерес. Он объяснил, что подумывает обновить убранство нескольких комнат в Павильоне в индийском стиле с тем, чтобы они гармонировали с новыми резными каменными ширмами, которые он намеревался добавить к декоративным колоннам снаружи Павильона, и с дополнительными куполами и минаретами, запланированными для крыши.
Войдя в салон вместе с другими мужчинами, Чарльз немедленно отыскал глазами мисс Стэнхоуп. Она увлеченно разговаривала с Грейс. На лицо ее падал теплый розовый свет ближайшего китайского фонаря. По мнению Чарльза, мисс Стэнхоуп была самой привлекательной женщиной в комнате. Значение проблемы установления новых деловых контактов сразу возросло во много раз.
Может ли безденежный мужчина начать ухаживать за нищей горничной? Нет, не горничной – гувернанткой. Окруженный невероятной, бьющей в глаза роскошью, Чарльз Рэмси стоял, мрачно размышляя о том, как мало он может дать любой женщине, даже самой бедной.
Однако, если женское сердце можно было завоевать богатством, стоило ли его вообще завоевывать?
Чарльз не стал решать эту задачу. Он обещал мисс Стэнхоуп сыграть партию в триктрак. Возможно, когда их головы склонятся над доской, он сможет подобающим образом извиниться.
– Мисс Стэнхоуп, доска для триктрака ждет нас. – Сдвинув чалму, он указал в направлении желтой гостиной, куда направлялись многие гости. Там для их развлечения были установлены карточные столы и столы для триктрака.
Во взгляде, который она на него бросила, было что-то новое. Она больше не сердилась на него, но дело было не только в этом. В глубине голубых глаз светилось какое-то потаенное знание, свидетельствующее, что она вдруг осознала, что он из себя представляет. Он и не догадывался, что замеченное им выражение, которое сторонний наблюдатель счел бы действующим на нервы, в точности повторяло выражение, которое, глядя на него, каждый раз видела мисс Стэнхоуп. Чарльз спросил себя, о чем говорили между собой Пруденс и Грейс. Наверное, обсуждали семейство Рэмси.
Мисс Стэнхоуп просунула ему под локоть руку без смущения и колебаний, к которым он уже привык.
– Мы будем делать ставки, милорд? Предупреждаю, у меня нет с собой свободных денег.
И слава Богу, подумал Чарльз, потому что у него тоже их не было.
– Может, сыграем на время? – предложил он.
– Время?
– Да. – Он начал объяснять, что имеет в виду, с каждым словом находя свою идею все более привлекательной. – Проигравший расплачивается часом своего времени.
– Времени? Времени для чего? – В ее глазах опять появилось настороженное выражение.
Он пожал плечами.
– Времени, которым выигравший может распоряжаться по своему усмотрению.
Она, нахмурившись, молчала, пока он усаживал ее в кресло у стола, стоявшего поодаль от других.
– Например? – спросила она наконец.
– Например, если вы выиграете первую партию, вы можете распоряжаться мной в течение часа. Можете велеть мне целый час раскладывать пасьянс, что я ненавижу. Или потребовать, чтобы я отвез вас куда-то, или был вашим кавалером, или бегал по вашим поручениям. Или вы могли бы, – предложил он шутливо, – потребовать, чтобы в течение целого часа я просил у вас прощения.
Она поджала губы.
– Я все поняла, – коротко сказала она. – Я допускаю, что могла бы извлечь какую-то пользу, выиграв у вас, но что, скажите на милость, станете делать вы, выиграв час времени у гувернантки?
Он ничего не ответил, лишь посмотрел на нее, смущенный тем, что она задала такой вопрос. Неужели она говорила серьезно?
Под его взглядом Пруденс почувствовала себя неуютно. Ресницы опустились на зарумянившиеся щеки.
