Решад Гюнтекин - Птичка певчая
— Погода приятная, но навевает грусть, — возразила она. — В это время года все дни такие. А потом зима. Вы не знаете, как тоскливо здесь зимой! Отец вот, напротив, очень привык к этим местам, и его пугает мысль о переводе.
— Ну, зачем так ругать здешние края! Возможно, вы ещё замуж выйдете за какого-нибудь местного богача, — пошутил Кямран.
Мюжгян приняла всё всерьёз и покачала головой:
— Упаси меня аллах.
В это время мимо нас проходил босой рыбак, голова его была повязана красным платком. Это был тот самый старик, которому я однажды представилась как Марика.
— Давненько тебя не было видно, Марика, — сказал он.
— Да вот готовлюсь как-нибудь выйти с вами на рыбную ловлю, — отозвалась я.
Болтая таким образом, мы зашагали со стариком к обрыву.
Когда я вскоре вернулась назад, Мюжгян рассказывала кузену историю с именем Марика. Под конец она схватила меня за руку и воскликнула:
— Это, наверно, не меня, а Феридэ мы оставим навеки в Текирдаге! Такова её судьба. За неё сватается сын рыбака, по прозвищу Иса-капитан. Не смотрите, что рыбак, он очень богатый человек.
Кямран улыбнулся.
— Пусть будет даже миллионер, но в такой степени демократами мы не станем. Не правда ли, Феридэ? Я, как двоюродный брат, решительно протестую.
Обычно умную и тактичную Мюжгян сегодня толкал какой-то чёрт-предатель. Догадайтесь, что моя абла ответила на это Кямрану?
— Но и это ещё не всё, — продолжала она. — У Феридэ есть куда более блестящая перспектива. Например, один кавалерийский офицер, сверкающий как солнце. Каждый день под вечер он подъезжает к нашему дому и проделывает на своём коне разные фокусы, стараясь понравиться Феридэ.
Кямран расхохотался. Но в этом смехе было что-то странное, не похожее на его обычный смех, какая-то неестественная натянутость.
— Против этого возражать не могу. Она вольна в своем выборе.
Я украдкой погрозила Мюжгян: дескать, смотри у меня. И сказала:
— Это уж слишком! Ты ведь знаешь, я не люблю подобных разговоров.
Мюжгян зашла за спину Кямрана и подмигнула мне:
— Правда, наедине мы не так говорим…
— Клеветница! Обманщица! — не унималась я.
Кямран оживился:
— Ты должна и мне всё рассказать, Мюжгян. Я ведь не чужой.
— Ах, так! — зло топнула я ногой. — Нет, с вами нельзя разговаривать, не поругавшись. Всего хорошего! — И, разгневанная, зашагала к морю.
* * *
Я шла, и меня не покидало предчувствие, что на этом начатый разговор не кончится. Подойдя к обрыву, я в сердцах принялась швырять в море камни. Наклоняясь к земле, я украдкой посматривала назад. И то, что я видела, никак не успокаивало моё сердце. Кажется, Мюжгян готова была снова меня предать. А как я могла предотвратить это?
Сначала они говорили, посмеиваясь, но потом оба вдруг стали серьёзными. Мюжгян что-то чертила на земле зонтиком, словно с трудом подыскивала слова. Кямран стоял рядом неподвижно, как статуя. Затем я увидела, что они обернулись в мою сторону и — о, ужас! — пошли по направлению ко мне.
Мне всё стало ясно. В мгновение ока я скатилась кубарем с обрыва на прибрежный песок. Удивляюсь, как при это я не переломала себе ноги, не искалечилась.
И всё-таки это рискованное безумство не спасло меня от них. Обернувшись, я увидела, что они тоже спускаются с обрыва, но в другом, более безопасном месте, осторожно и медленно.
Конечно, припустись я бегом, эти избалованные неженки ни за что не угнались бы за мной, будь они даже на конях. Но я подумала, что моё бегство может меня выдать: они поймут, что я обо всём догадалась или, во всяком случае, заподозрила что-то. Поэтому я продолжала быстро идти вдоль берега, лишь изредка останавливалась и швыряла в море камни, словно хотела показать, что ничем не обеспокоена. Я надеялась, что, обогнув мысок, видневшийся впереди, избавлюсь от своих преследователей, которые, конечно, не пойдут за мной по воде. Но, как назло, утром был отлив, и меж скал пролегла совершенно сухая дорожка.
План мой несколько изменился. Я решила пройти ещё немного песчаным берегом, затем узкой тропинкой подняться опять на обрыв, который в этом месте был так крут, что даже козы с трудом взбирались на него. Таким образом, мои преследователи потеряли бы меня из виду и отказались бы от погони.
Однако не успела я обогнуть мыс, как разыгравшаяся передо мной странная комедия, вернее, трагедия, заставила меня забыть обо всём. Старый рыбак, недавно проходивший мимо нас, бегал с веслом в руках за чёрным уличным псом, который с визгом метался по узкому берегу. И когда старику удавалось настичь собаку, он колотил её своим орудием по чему попало.
Сначала я подумала, что собака бешеная, и в нерешительности остановилась. Но в следующий момент мне стало ясно, что взбесился не пёс, а старый рыбак, который с дикими воплями носился по берегу за своей жертвой.
Не осмеливаясь подойти ближе, я закричала:
— Эй, что тебе надо от бедного животного?
Старик оставил в покое собаку, опёрся о весло и, тяжело дыша, ответил плаксивым голосом:
— Как что?.. Окаянный пёс перевернул котелок со смолой. Пропали мои тридцать курушей! Но ты не бойся, я не подпущу его к тебе…
Стало ясно, почему старик вышел из себя. Пёс опрокинул жестянку со смолой, которая висела над костром, полыхавшим тут же на песке. Проступок ужасный, однако не настолько, чтобы послужить причиной гибели бедного животного от лодочного весла.
Собака забилась в расщелину между скал, видно, казавшуюся ей местом безопасным, и жалобно повизгивала, хотя надёжнее было бы вырваться из этой западни, не ожидая, когда враг вновь атакует её. Конечно, уж лучше бы она, спасая свою жизнь, убежала по берегу моря или вскарабкалась на обрыв по тропинке, облюбованной мною.
Будь у меня время, я бы обязательно что-нибудь придумала для спасения бедного животного. Но у каждого — своя беда: меня тоже ловили, как эту собачонку. Я вспомнила, что Мюжгян и кузен вот-вот должны появиться из-за мыса.
Пройдя быстрым шагом ещё немного по берегу, я начала карабкаться на обрыв. Но, честно говоря, мне совсем не хотелось убегать от Мюжгян и кузена. Я часто останавливалась и поглядывала назад, вернее, вниз.
Очевидно, происшествие у костра заинтересовало и моих преследователей; они остановились возле перевернутого котелка и, отчаянно жестикулируя, говорили что-то старику. Потом я увидела, как Кямран вынул из кармана кошелёк и дал рыбаку деньги. И тут случилось нечто странное. Обрадованный рыбак швырнул весло на песок, обернулся к обрыву и замахал мне рукой, подзывая подойти к ним.
