Юджиния Райли - Речной дурман
Он подошел и обнял ее за плечи.
— Что вы имели в виду, Жасмина? — Теперь лукавая улыбка искривила уголки его чувственных губ.
— Ничего, ничего, — пробормотала она.
— Жасмина?
Когда она не захотела смотреть ему в глаза, он двумя пальцами взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
— Ну, скажите мне, что заставило вас задавать мне такие странные вопросы.
С несчастным видом она подчинилась.
— Ну… я хотела знать о… нас.
Он издал смешок, и она, залившись румянцем, с подозрением посмотрела на него. Он пальцами нежно провел по ее подбородку, и она вздрогнула.
— Что о нас, Жасмина?
Она беспомощно развела руками.
— Что мы… э… к черту, Джэард… что мы делали ночью? Боже праведный, я совсем не помню! Я имею в виду, мы?..
Когда он расплылся в широкой улыбке, она взмолилась:
— Джэард, пожалуйста, скажите мне!
Он опять издал смешок.
— Жасмина, вы не знаете до какой степени мне бы хотелось ответить утвердительно на этот вопрос, что соответствовало бы моим собственным корыстным целям. Но, увы, ответ отрицательный, моя дорогая. Мы не сделали этого.
— Слава Богу!
— Слава Богу? Разве мысль о близости со мной вам так противна?
— Нет, нет! Просто это было бы… так неправильно.
— Да, действительно, — согласился он. Затем, озорно подмигнув ей, он добавил: — Но я должен сказать, что мы стали… немного ближе знакомы.
— Боже мой! — содрогнулась она. — Вы хотите сказать, что то… то, что я помню…
Он поспешно кивнул. Она отвернулась от него, подавленная внезапным воспоминанием о том волнующем моменте, когда его губы касались ее груди.
— О, это так позорно! Представляю, что вы должны думать обо мне…
— Я думаю, что вы прекрасны, Жасмина, — ответил он с жаром.
— Вы… что вы? — она повернулась к нему с расширенными глазами.
— Я думаю, что вы прекрасны, — повторил он, приближаясь и глядя на нее страстным взором. — И знаете, что самое прекрасное в вас? — Он схватил и поднял ее, и у нее закружилась голова, когда она вдохнула волнующий мужской запах. — Самое замечательное в вас, Жасмина, — это то, что когда вы проснулись сегодня утром, ваша первая мысль была обо мне, о том, что мы делали прошлой ночью, а не о нем. Даже несмотря на то, что этот подонок чуть не убил вас. — И, улыбаясь, добавил: — Теперь, когда мы вместе провели ночь при таких… э… компрометирующих обстоятельствах, я полагаю единственное, что нам остается, — это пожениться, не правда ли?
Жасмина вырвалась из его объятий и покачала головой.
— Пожениться? Вы что, с ума сошли?
— Нисколько.
— Пожениться! Но ведь я уже замужем!
— Не говорите так, — мрачно возразил Джэард. — Ваш брак с этим подонком не состоялся. — Скрестив руки на груди, он провозгласил: — Мы поженимся, как только ваш первый брак будет признан недействительным.
— Но почему вы хотите жениться на мне?
— Почему? — Он с нежностью, как зачарованный, смотрел на нее. — Я люблю вас.
Жасмина была до глубины души тронута словами Джэарда и его полным любви взглядом, и все же мысли ее путались.
— Вы не можете любить меня, — настойчиво повторила она, жестом выражая свое недоумение. — Ради Бога, Джэард, мы только что познакомились.
Мускулы на волевом подбородке Джэарда напряглись, и он ответил:
— Я люблю вас. И вам не нужно мне говорить о моих же чувствах.
— Но почему? Почему вы любите меня?
Его ответ был быстрым и убежденным:
— Потому что вы сильная и смелая. И потому что вы от кончиков пальцев до кончиков волос женщина — нежная, легкоранимая и женственная. — Он приблизился к ней и опять взял ее за плечи. — Жасмина, я не знаю никакой другой женщины, которая бы осталась в здравом уме после всех тяжелых испытаний сегодняшней ночи.
— То, что я в здравом уме, еще нужно доказать.
Он улыбнулся.
— Говорите, что хотите, но я не преуменьшаю. Я люблю вас, и мы поженимся.
— Джэард, — взмолилась она, — вам не кажется, что вы путаете жалость ко мне с…
— Жасмина, меньше всего это можно назвать жалостью. И после прошедшей ночи вам это должно быть очевидно тоже. Теперь собирайтесь и пойдемте. Мы никогда не поженимся, если будем стоять здесь и пререкаться.
Жасмина отстранилась от него и покачала головой.
— Простите меня, Джэард, но это сумасшествие. Вы же ничего не знаете обо мне и собираетесь взять меня в жены!
— Именно так, — отпарировал он с горделивой улыбкой.
Жасмина бросилась на кровать, не в силах больше сказать ни слова, а Джэард сел рядом и сжал ее руки в своих.
— Я собираюсь отвезти вас в Натчез и оставить у моей тетушки Чэрити. Как я уже сказал, мы поженимся, как только добьемся объявления вашего первого брака недействительным. — Сжимая ее руку он добавил. — Теперь скажите мне, сколько людей в Натчезе знают, что вы обвенчались с Бодро?
Отвлеченная от своих мыслей этим вопросом, Жасмина наконец обрела голос.
— Ну… всего несколько, — проговорила она медленно, убирая со лба прядь волос. — Священник, обвенчавший нас, монахини из приюта, мистер Элрой из банка и адвокат мистер Гейтс. Вот и все. Сказать по правде, Клод просил всех некоторое время никому не говорить о нашем венчании, так как я была в трауре по отцу. Он сказал, что не хотел никаких сплетен до нашего отъезда.
Джэард саркастически рассмеялся.
— Без сомнения, это входило в его планы. Он, видимо, не хотел, чтобы местные кумушки сказали, что они никогда ничего не слышали ни о человеке, за которого вы выходили замуж, ни о его семье.
— Знаете, я думаю, вы правы, — согласилась с ним Жасмина, нахмурясь.
— Вот и хорошо. Мы воспользуемся этим маневром Бодро. Когда мы вернемся в Натчез, никому не говорите, что вы с ним обвенчаны.
— Но…
— Никому не говорите, Жасмина, — повторил он. — Что касается вас, вы мисс Дюброк, моя невеста. Сделайте вид, что Клода Бодро никогда не было. — И голосом, в котором сквозило такое леденящее спокойствие, от которого у Жасмины пошли мурашки по спине, он добавил: — Все равно Бодро можно считать, что мертв. Я сам займусь этим.
— Боже мой, Джэард, — ужаснулась Жасмина, страшась и предчувствуя несчастье при виде выражения мрачной решимости на его лице. — Вы хотите сказать, что на самом деле собираетесь…
— Я собираюсь убить его, — сообщил он спокойно.
— Но вы не можете сделать это безнаказанно, даже если найдете его.
— Я обязательно найду его.
Жасмина сжала руки в кулаки.
— Постойте, Джэард! Если кому-то и нужно свести счеты с Клодом Бодро, так это мне, а не вам. Клод не имеет к вам никакого отношения…
