Джулия Грайс - Восхитительные ночи
– Вот именно!
Селия смотрела в глаза тетке, не собираясь сдаваться.
– И ты делаешь это потому, что тебе надо подумать?
– Джон, конечно, против, – призналась Селия, – но все же уступил мне, надеясь, что через несколько месяцев мы поженимся.
Гаттерас явно встревожилась.
– Но мне действительно хочется преподавать! Я могу приносить пользу. Кроме того, мне надо подумать. Замужество – серьезный шаг…
– Поскольку ты уже дважды расторгла помолвку, подумать действительно стоит. Но как быть со злыми языками? Если ты отправишься на Мауи и будешь жить в Маунтен Вью одна, ничего хорошего о тебе не подумают.
У Селии упало сердце. Она понимала, что Гаттерас права:
– Но это же несправедливо!
– А кто говорит, что жизнь справедлива? Впрочем, я все устрою, если ты не возражаешь против компаньонки на месяц-другой.
– Что вы имеете в виду?
– Все очень просто. Я отправлюсь с тобой как твоя компаньонка. И люди прикусят языки.
– О, тетя!
Значит, Гаттерас поддержит ее! Глаза Селии увлажнились от благодарности и чувства вины. Если бы только Гаттерас знала, почему она стремится на Мауи…
Девушка обняла тетку.
– Что бы я делала без вас? – Гаттерас засмеялась:
– Кто знает? Во всяком случае, никто ничего не скажет, раз я еду с тобой. Честно говоря, я намерена приложить все силы, чтобы эта история увенчалась вашей с Джоном свадьбой, как это и планировалось. Я дала слово твоей матери и не собираюсь его нарушать.
Глава 8
После встречи с Джоном жизнь Селии стала быстро меняться. Через два дня Джон отправился на Мауи, чтобы подготовить все к прибытию Селии и Гаттерас и начать строить школу. Между тем тетка и племянница принялись паковать вещи. Приданое Селии тщательно завернули и уложили в сундуки. Особых забот удостоилось подвенечное платье из кружева и шелка, отделанное пышными оборками и расшитое крошечными жемчужинами.
Взглянув на него, Селия снова подумала, что не выйдет за Джона. Если Роман не захочет жениться на ней, она никогда не наденет это платье.
Несколько дней Селия закупала книги, ручки, грифельные доски и тетради, представляя себе будущих учеников. Преподавать будет для нее истинным удовольствием.
– Тебе ведь и вправду это нравится, Селия? – спросила Гаттерас, когда продавцы загружали в их повозку ящики с книгами. – Вижу, ты очень стремишься осуществить свои планы.
– Конечно. – Селия с удивлением уставилась на тетку: – Вы сомневаетесь в этом?
– Я думала…
Гаттерас коснулась руки племянницы.
– Ты хорошая девочка, Селия. Как я могу сомневаться в тебе?
На Мауи их должен был доставить тот же самый «Килауеа», на котором в свое время отправилась Ребекка. Это обшарпанное судно водоизмещением в четыреста тонн изрядно потрепали штормы. Его киль, по словам Гаттерас, «оставил следы на всех коралловых рифах вокруг островов».
Они отплывали жарким солнечным утром. Небо было чистым и голубым, лишь над грядой Коолау плыли розовые облака.
Небольшой буксир вывел их из бухты. К наступлению темноты на палубе расстелили матрасы и циновки, на которых спали местные жители. Селии и Гаттерас предоставили места в большой кормовой каюте, рассчитанной на двенадцать пассажиров.
Отвернув край тонкого покрывала, Селия увидела ползущего по простыне таракана.
– О Боже!
Селию передернуло, а Гаттерас засмеялась:
– Не бойся! На Гавайях не было ни тараканов, ни крыс, ни мышей, пока здесь не появились белые. Поскольку мы их завезли, нам от них и страдать. Это справедливо, согласна?
На второй день пути двигатель «Килауеа» заглох, и судно пять часов швыряло по волнам. Селия провела беспокойную ночь. Ее соседи страдали от морской болезни, а ко всему прочему начало лить с потолка.
Селия, съежившись, лежала на полке. От радостного волнения не осталось и следа. Может, она совершила ошибку, решив отправиться в Маунтен Вью? Нет сомнений, Джон не отступится, да и Гаттерас будет вести дело к свадьбе.
«Но я пробуду там всего месяц или два, – убеждала себя девушка, – и на это время отделаюсь от Джона». А Роман, конечно, будет часто приезжать в Маунтен Вью, и ей удастся увлечь его.
На следующий день вдали показался острой Мауи. Селия не отрывала глаз от величественной сине-зеленой Халеакала, над которой плыли темные облака.
– Сказочная красота!
Услышав восторженное восклицание Селии, Гаттерас снисходительно улыбнулась:
– Пожалуй, ты права. Маунтен Вью – необычайно красивое место. Можно только мечтать обосноваться здесь с семьей. Я написала твоей матери длинное письмо о том, что у нас происходит. Уверена, она одобрит твой выбор.
Значит, новость узнают и в Бостоне. Подумав о своем тайном замысле, Селия покрылась испариной. Да, она зашла уже слишком далеко, и пути назад нет.
Днем они прибыли в Лахаина – маленький городок, населенный китобоями, купили на рынке продукты и наняли повозку, которая должна была доставить их в Маунтен Вью.
Два часа спустя Селия и Гаттерас уже поднимались по дороге, проложенной в отрогах гор Западные Мауи. Положенные на дно повозки матрасы мало помогали, ибо дорога была тряской, но виды, открывавшиеся перед ними, искупали все неудобства. Они проезжали мимо ущелий и мимо скал, о которые разбивались бушующие волны. Селии казалось, что этот восхитительный пейзаж как нельзя лучше отвечает ее переживаниям. Все на Мауи было необычным и романтическим.
– Ну как тебе все это нравится, дорогая?
– Здесь все так… Так эффектно, так величественно!.. Я уже полюбила все это так, словно провела здесь всю жизнь.
– Искренне надеюсь, что это так, раз уж ты решила выйти замуж за местного жителя.
Селия вспыхнула, но промолчала. Дорога серпантином уходила вверх, и взору девушки открывались такие картины, что от них дух захватывало. Внизу в лучах заходящего солнца поблескивало море, а на горизонте в сине-голубой дымке виднелись острова Ланаи и Молокаи.
«Волшебные острова», – подумала Селия, и ее сердце дрогнуло: сегодня все выглядело волшебным.
Наконец они увидели поле, засеянное сахарным тростником. Стебли достигали высоты человеческого роста, листья шелестели от легкого ветерка.
Селия как зачарованная смотрела на тростник, который напоминал ей детскую сказку «Джек и бобовый стебель»… Она одернула себя: «Пора уже вырасти, Селия Гриффин! Ты взрослая женщина, а не ребенок!» И все же зеленое поле навевало мысли о прежних мечтах.
Внезапно, сразу за поворотом, открылся вид на Маунтен Вью. У девушки перехватило дыхание. В конце аллеи, усаженной огромными деревьями, стояла усадьба, а перед ней расстилалась необычайно живописная зеленая лужайка, окруженная большими каменными вазами с ярко-красными цветами.
