Эмилия Остен - Под пологом семейного счастья
Как и ожидалось, Полли в обеих своих ролях блистала красноречием, удивительно быстро запоминая текст. В свою очередь, ей особенно хорошо удавалось изобразить равнодушное, если не сказать больше, отношение к Оливии.
Остальные участники постановки если и не демонстрировали выдающихся способностей, то хотя бы компенсировали недостаток умения большим энтузиазмом.
Неожиданным открытием явилось то, что приходский учитель оказался невероятно стеснительным. Его полная неспособность выступать перед высокой публикой чуть было не лишила детский хор возможности поучаствовать в представлении, и только вдруг обнаружившиеся в мисс Форест таланты дирижера спасли рождественский гимн от краха.
Словом, как бы ни прошло само представление, уже одна идея его устройства так оживила всю округу, что Рождества стали ожидать с утроенным нетерпением как пожилые, так и молодые жители Риверкрофта.
Сидящая на диване в своей гостиной старая графиня наблюдала за внуком, который безудержно метался по комнате, принимая самые причудливые позы и издавая непонятные восклицания, что в глазах молодого человека являлось репетицией его признания Оливии.
– Как по-вашему, мадам, сегодня эта сцена удается мне лучше? – юноша наконец выдохся и обернулся к авторитетному судье, надеясь втайне на горячее одобрение.
– Лучше бы ты вовсе выбросил эту сцену из постановки! Мало того, что ты безбожно перевираешь Шекспира, так еще доведешь до неврастении всех наших служанок!
– Как, почему? – Марк знал, что бабушка не упустит возможности покритиковать его, но подобного принижения его гения он не ожидал.
– Вчера ко мне в слезах явилась Кэтти-Энн и сказала, что хочет уволиться, так как ее подозревают в воровстве, а она честная девушка. После долгих уговоров мне удалось вытянуть из нее, что мистер Марк обвинил ее в краже чего-то, чего она и в глаза не видела. Что ты скажешь на это?
Ошеломленный Марк развел руками:
– Я ничего ей не говорил, она хорошая девушка и, конечно же, не заслуживает никаких упреков. Правда, она заходила в бильярдную, где я репетировал, но не помню, какое из моих высказываний могло навести на столь странные мысли.
– Ты не помнишь, так я тебе напомню. По словам девушки, когда она вошла в комнату, чтобы переменить цветы в вазах, ты набросился на нее с криком: «Верни мне то, что ты украла!» Отвечай немедля, было такое?
Марк смущенно почесал нос:
– Я как раз проходил свидание с Оливией, но репетировать такие эмоциональные сцены одному скучно и не вызывает такого вдохновения, как при наличии партнера, и приход Кэтти-Энн с охапкой цветов показался мне удачным случаем. Когда обращаешься к кому-то, все слова выглядят убедительнее. Ну да, я и произнес что-то, видимо, то самое выражение, которое она вам передала. Я, конечно же, имел в виду похищенное Оливией сердце, и я бы объяснил ей, что репетирую, но эта глупышка бросила цветы и с рыданием выбежала вон. Пока я собирал всю эту зелень, ее и след простыл. Я не знал, что она отправилась прямиком к вам.
– Хорошо, что она не направилась к твоей матери! Так напугать девушку, и к тому же в пьесе нет ничего подобного! – продолжала громыхать престарелая дама.
– Некоторые выражения Шекспира немного устарели, и я заменяю их более современными, – пытался оправдаться Марк. – А Кэтти-Энн я куплю веер или зонтик, и она меня простит.
– Они все тебя прощают, негодник. И до каких же это пор, интересно, ты будешь порхать вокруг девушек, как беспечный мотылек?
Марк поморщился – неожиданная смена темы была привычным делом в разговоре с бабушкой, но до сих пор она и его отец не заводили разговора о женитьбе, тогда как его матушка восполняла этот пробел за троих.
– Ты же знаешь, я восхищаюсь красотой всех девушек, которые встречаются на моем пути. Выбрав какую-нибудь одну, я утрачу безвозвратно всех остальных.
– Это говорит о прискорбном недостатке здравого смысла. Надеюсь, это у тебя не по моей линии.
– Разве чувство прекрасного называется глупостью? – Марк любил спорить с бабушкой даже и ради самого удовольствия потягаться с столь сильным противником, а в данном случае он еще и чувствовал свою правоту.
– Ты видишь только внешнюю красоту, а их душевные качества тобой полностью игнорируются. Тогда как, и тебе это уже много раз говорили, для семейной жизни важнее всего внутренняя сторона супругов, а внешняя красота долго не продержится. Взять хотя бы твою последнюю пассию, мисс Марч. Она прелестно выглядит и была бы еще прелестнее, если бы раскрывала рот только для того, чтобы поесть или спеть песенку. Так ведь нет же. Кто-то, вероятно ее сестра, внушил ей, что она лучше привлечет внимание, если будет говорить всякие глупости, – резкая отповедь старой графини скорее позабавила Марка, чем огорчила, так как он знал о лучших побуждениях, владеющих его престарелой бабушкой.
– Вы ошибаетесь, мадам, если думаете, что я не замечаю той малости душевных качеств, которыми обладает мисс Марч. Об этом я вам и говорю, дорогая бабушка, – я преклоняюсь перед красивым личиком и не рассчитываю на большее. Кто вам сказал, что я женюсь на мисс Марч?
– Твоя мать уже третий месяц с тревогой ожидает этой новости.
– Я не буду разочаровывать ее чаяний, иначе она тут же начнет искать мне невесту.
– Но ты же собираешься когда-нибудь образовать семью? – На самом деле бабушка беспокоилась об этом больше, чем хотела показать внуку, и даже облегчение от того, что Марк не планирует женитьбы на мисс Марч, не рассеяло тревогу.
– Когда-нибудь, несомненно. Но я женюсь только на женщине, с которой, помимо очарования от ее красоты, мне будет нескучно. Мои родители разговаривают только о деньгах и о погоде, и их пример отбивает у меня всякую охоту выбирать себе невесту из тех молодых леди, на которых все время указывает матушка. Ах, если б я мог найти девушку, похожую на вас! – последнее восклицание шло из глубины души молодого человека.
– Навряд ли твоя мать потерпит в доме еще одну сварливую особу с дурными манерами. Да и где ты такую найдешь? – Графиня Розамонд была польщена, но старалась скрыть это от внука.
– У вас доброе сердце, бабушка, и вы говорите то, что думаете. Ни с кем мне не бывает так весело болтать, как с вами и Полли Браун.
– Тебе тоже нравится эта девушка? – миссис Рэдволл улыбнулась, как всегда при воспоминании о задорном блеске темных глаз девушки.
– О да. Она не такая тихоня, как Дженни, но так же хорошо умеет слушать. И тоже говорит то, что думает.
– Кстати о Дженни, ты не хотел бы, чтобы твоя жена походила на нее? – Если Марк и почувствовал подвох в этом вопросе, то никак не показал этого.
