Виктория Холт - Индийский веер
Мне стоило только предложить не ехать с ней, как Лавинйя сразу становилась умоляющей. Теперь я знала, как с ней обращаться, для меня она была открытой книгой, и я часто брала над ней верх.
Меньше всего я хотела бы пропустить это потрясающее приключение. Разговоры о замке Ламазон приводили меня в такое же возбуждение, как и Лавинию.
Я уехала раньше, чтобы до отъезда в Ламазон провести несколько дней с Полли. Мы очень смеялись но поводу «полировки». Эфф решила, что «это так мило», и рассказывала всем, что я живу у них перед тем, как уехать во Францию для завершения образования. Она особенно была довольна, что могла рассказать обо мне «Второму этажу, № 32», которая «воображала» и всегда объясняла, что она «знала и лучшие дни».
Летние каникулы подходили к концу, и в сентябре мы уезжали. За день до отъезда меня призвали к леди Харриет. Она приняла меня в гостиной, сидя на высоком стуле, скорее, похожем на трон, и я почувствовала желание сделать реверанс.
Я нерешительно я остановилась на пороге комнаты.
— Входи, Друзилла! — сказала она. — Можешь сесть. — Она благосклонно указала мне на стул. — Вы скоро уедете в замок Ламазон. Это одна из лучших в Европе школ для завершения образования. Я очень тщательно выбирала ее. Надеюсь, ты осознаешь, что тебе очень повезло.
Теперь, когда я повзрослела, величественность леди Харриет несколько потускнела. Я видела в ней женщину, обладающую властью, признанной людьми. Мои чувства к ней не могли оставаться такими же, какими они были до ее столкновения с мисс Дженшен, Директриса ясно продемонстрировала, что леди Харриет отнюдь не такая могущественная фигура, какой она себя представляет, и мисс Дженшен одержала победу. Это напоминало войну Наполеона с Веллингтоном и доказало мне, что леди Харриет не является непобедимой.
— Видите ли, леди Харриет, — сказала я. — Я была очень счастлива в Меридиан-Хаузе, и мисс Дженшен считала, что мне там хорошо. Я хотела бы остаться.
Леди Харриет с удивлением посмотрела на меня.
— Глупости, дитя мое. Это был плохой выбор.
Я подняла брови. Признание неудачи? Ведь именно леди Харриет выбрала Меридиан-Хауз.
Она пришла в легкое замешательство и непринужденно засмеялась, чтобы скрыть это.
— Моя дорогая детка, ты должна быть очень благодарна, что у тебя появилась возможность поехать в Ламазон. Эта женщина, Дженшен, не имеет представления о том, что необходимо в свете. Ее главное стремление заключалось в том, чтобы набить головы учеников фактами, которые после школы никогда не понадобятся. — Она махнула рукой, как бы отстраняя мисс Дженшен. — Вы с Лавинией будете далеко от дома. Ты разумная девочка и…
Она не договорила, но я поняла, что она имеет в виду: «Моя дорогая, я хочу, чтобы ты присмотрела за Лавинией».
— Боюсь, леди Харриет, что она не обратит внимания на мои слова.
— Здесь ты ошибаешься. Она о тебе высокого мнения! — Она помолчала и добавила:
— Так же, как и я. Ты знаешь, что Лавиния очень красива. Люди вьются вокруг нее из-за этого… и ее положения. Она… немного импульсивна. Я полагаюсь на тебя, моя дорогая, в том, — она слегка улыбнулась мне, — что ты присмотришь за ней. — Она легко засмеялась. — Твой отец очень доволен представившейся тебе возможностью, и я знаю, что ты очень благодарна. Девушкам необходимо наводить «глянец».
Я про себя смеялась. Я должна запомнить и сохранить каждое слово этой беседы, для того чтобы дать Полли полный отчет. Я представляла себя в роли леди Харриет. Я скажу Полли, что почувствую себя совсем как кромвельский стол в холле Фремлингов после натирки пчелиным воском и скипидаром.
Узнав так много о леди Харриет, я почувствовала себя победителем. Она беспокоилась о Лавинии и нашла унизительным признаться маленькой некрасивой дочери священника, что ее ребенок далек от совершенства. Полли говорила, что Лавиния и Фабиан Фремлинг должны будут расплачиваться за то, что их баловали в детстве, и из них следовало бы выбить весь этот, прости, Господи, вздор. «Кто они такие вне своей семьи? — спрашивала она. — Ничем не отличающиеся от всех нас. Детей надо воспитывать не так. Они хотят любви, хотят, чтобы их крепко обнимали… а не баловали». Бедная леди Харриет, так величественно сознающая свое превосходство и совершившая такую ужасную ошибку со своим отпрыском!
— Находясь в замке Ламазон, ты узнаешь много полезного, что пригодится тебе в дальнейшей жизни. Твой отец понимает это и поэтому с радостью принимает мое предложение. Я хочу, чтобы ты присматривала за Лавинией. Она слишком… добрая и склонна заводить неподобающих друзей. Ты более вдумчивая, более серьезная. И это совершенно естественно, что ты должна быть такой. Просто будь для нее хорошим другом. А теперь ты можешь идти.
Я охотно покинула леди Харриет и присоединилась к Лавинии.
— Что хотела мама? — спросила она.
— Она сказала, что у тебя доброе сердце и ты склонна дружить не с тем, с кем надо.
— Не говори, что она просила тебя быть моей нянькой. Какая глупость.
Я была с этим согласна.
Мы покинули Англию вместе с четырьмя другими девочками, которые направлялись в замок Ламазон под присмотром мисс Эллмор, одной из учительниц.
Мисс Эллмор — дочь профессора — была средних лет, очень воспитанной; когда она была уже немолодой, то оказалась без средств к существованию и была вынуждена сама зарабатывать на жизнь. Как я выяснила позже, она работала в замке не в связи с какими-то академическими достоинствами, а потому что была леди.
Она оказалась довольно грустным человеком и была несколько обеспокоена обязанностью присматривать за шестью девочками-подростками.
Для нас это было волнующим приключением. Все мы встретились в Дувре, в порту, куда меня и Лавинию доставили из Фремлинга кучер и старший грум, сдавшие нас в целости и сохранности под опеку мисс Эллмор.
В отеле Паке после отъезда конюхов мисс Эллмор представила нас нашим попутчицам. Это были Элфрида Лейзенбай, Джулия Саймонс, Мелани Саммерс и Джанин Феллоуз.
Я заинтересовалась Джанин Феллоуз; она была совсем не похожа на трех других. Элфрида, Джулия и Мелани напоминали многих девочек, которых я уже встречала в Меридиан-Хауз — милых и обычных, хотя, конечно, со своими особенностями, но между всеми ими было большое сходство. А Джанин резко отличалась от всех. Я отметила это сразу же.
Она была маленькой и очень тонкой, с рыжими волосами и светложелтыми ресницами, у нее была молочно-белая кожа, слегка покрытая веснушками. Я почувствовала, что мне нужно время, чтобы понять, нравится мне Джанин или нет.
С самого начала было ясно, что все очень интересуются Лавинией. Я уже заметила, что многие, особенно мужчины, бросают на нее взгляды… Лавиния, когда чувствовала это, всегда находилась в хорошем настроении. Мы пересекли пролив. Мисс Эллмор объясняла нам, что мы должны делать, а что — нет.