Эльвира Барякина - Князь советский
Я подал объявление о том, что готов принять на работу помощницу – ответственную женщину с педагогическим образованием и отличными рекомендациями. Она должна ладить с детьми, уметь печатать на машинке, говорить по-английски и хорошо знать Москву – на случай, если мне потребуется отправить ее с поручением. Еще необходимо, чтобы кандидатка умела готовить, стирать и могла взять на себя ведение хозяйства.
Вскоре выяснилось, что таких ангелов в природе не существует, а если они и есть, то никто из них не польстился на скромное жалование в тридцать рублей и крохотный чулан за кухней, где я собрался поселить своего ангела.
Зайберт сказал, что мне все равно не дадут нанять помощницу со стороны: оказывается, для этого нужно особое разрешение.
– Советская власть желает знать, что происходит у нас дома, поэтому чиновники будут неделями гонять вас за справками, а потом, когда вы морально созреете, подсунут вам сотрудницу ОГПУ.
– А как же ваша Лизхен? – спросил я, вспомнив о его прислуге. – Она тоже работает на чекистов?
– Разумеется, – кивнул Зайберт. – Но это не мешает ей любить меня.
5.– Во, барин, принимай! – сказал Африкан и ввел в прихожую чернобровую девку, наряженную в новый зипун и платок с орнаментом «персидские огурцы». Под мышкой у нее был свернутый матрас, на спине – заплечный мешок, а с локтя свисала связка баранок.
– Здравствуй, батюшка князь! – сказала девка и поклонилась Климу в пояс.
Он вопросительно посмотрел на Африкана:
– Это кто?
– Кто – кто… – рассердился дворник. – Прислужница твоя, вот кто! Капитолиной звать. Она девка глупая, но работящая и с документом.
Документ назывался «Удостоверение на право эксплуатации печи и колонки». В нем значилось, что тов. Козлова Капитолина Игнатьевна обучена правилам пользования нагревательными приборами и технике безопасности.
– Она тебе и за дитем присмотрит, и кашу сварит и новую жилетку свяжет, – пообещал Африкан. – Это племянница моя из Бирюлева – бери с гарантией. Она сюда приехала, чтобы на приданое заработать, но ты ей жалование не плати – этого без разрешения делать нельзя. Лучше купи в своем кооперативе отрез ситцу и подари ей. А если придут из Трудовой инспекции, скажем, что она у меня гостит, а тебе по-соседски помогает.
Клим оглядел зардевшуюся «прислужницу».
– Вы Москву знаете?
– А то! – с готовностью воскликнула Капитолина. – Это первый город на Земле. Я уж третий раз сюда приезжаю – все никак наглядеться не могу.
– Вы грамотная?
Капитолина опустила глаза и засопела. Африкан отозвал Клима в сторонку.
– Ты глянь, какая ягодка пропадает! – прошептал он, показывая на пышный Капитолинин зад. – Такую девку в прежние времена на ключ надо было запирать, чтоб не украли. А теперь женихов в деревне совсем мало: половину в войну перебили, а остальные – кто старый, кто пьющий, кто покалеченный. Если нет приданого, хороший человек ни за что не женится.
– А с детьми твоя Капитолина ладит? – спросил Клим.
– У нее пять младших братьев: она за всеми приглядывала, и ни один не помер.
– Дяденька Африкан говорит, что ты меня в чулане поселить можешь, – подала голос Капитолина. – За такую щедрость я тебе чего хошь буду делать – хоть собственными слезами всю посуду перемою!
– Это, пожалуй, лишнее, – сказал Клим и велел ей немедленно приступать к работе: у Китти уже не осталось чистых чулок.
6.С появлением «домашнего пролетариата» быт в квартире не особо наладился, но жизнь засверкала новыми гранями.
Капитолина привезла из деревни кованый сундук и большую икону – настолько закопченную, что изображенный на ней святой едва проглядывался.
– Кто это? – спросила Китти.
– Боженька, – умиленно отозвалась Капитолина и в тот же вечер научила ее вставать на колени и класть перед иконой земные поклоны – что Китти чрезвычайно понравилось.
На сундук Капитолина положила матрас, набитый дореформенными банкнотами, давно потерявшими ценность. Во время войны ее отец заработал кучу денег на спекуляциях сеном и все спрятал в матрас – дочке на приданое.
– Хоть посплю как миллионщица, – говорила Капитолина и любовно взбивала свои сокровища.
Из сундука были извлечены пяльцы, спицы, крючок и мотки ниток, и вскоре по квартире начали расползаться полчища салфеток и накидушек.
– Так красивше, – говорила Капитолина, накрывая печатную машинку полотенцем с петухами.
Клим убирал его, но на следующий день «утиралочка» появлялась на прежнем месте.
У Капитолины были свои представления о домашней экономии:
– Сначала надо черствый хлеб доесть, а уж потом за свежий приниматься, – учила она Клима.
– Так он к тому времени тоже зачерствеет, – отзывался он. – Что, все время сухарями питаться?
Щеки Капитолины наливались гневным румянцем.
– Пусть хлеб сгниет, пусть дом сгорит, а мы по миру пойдем! – кричала она.
Клим не уступал, и Капитолина доедала черствый хлеб сама – лишь бы добро не пропадало.
Она все делала с размахом: если уж варила суп, то целый бак; если затевала стирку, то замачивала все белье разом – ну и что, что к ночи не оставалось ни одной сухой простыни!
– Дура! Дубина! – ругал ее Африкан.
Капитолина то хохотала, то огрызалась:
– Ты не ори на меня! Ноне не царский режим!
Укушу лаяла, Китти визжала, и Клим шел в кухню разбираться.
– Прогони эту дурищу! – требовал Африкан. – Она тебе целый фунт кофе спалила!
– Доносчик… – стонала Капитолина. – И чего ты подлый такой?
Африкан выкатывал глаза:
– Я не подлый, я за порядок в доме! Думаешь, барин кофе не хватится?
– Так он чашки не хватился – и ничего!
– Какой чашки? – хмурился Клим.
Капитолина и Африкан испуганно замолкали.
– Чашка стояла на столе, а они подрались и начали вокруг стола бегать, – объяснила Китти. – Все и полетело. Но ты, пап, не расстраивайся: мне Капитолина молоко в консервную банку налила.
Клим достал из портмоне деньги.
– Капитолина, сходите и купите новые чашки.
– Не посылай ты ее в посудную лавку! – в ужасе закричал Африкан. – Она ж там все перебьет!
Но Капитолина уже наматывала на голову платок:
– Бегу, батюшка! Бегу, Исус Христос!
Клим хотел нанять ангела-хранителя от бытовых забот, но Капитолина скорее была богиней разрушения. Использовать ее в качестве курьера тоже было нельзя: она не знала Москву, да ее никуда и не пускали – для того, чтобы ходить с поручениями от иностранца, требовалась официальная бумажка.
