София Нэш - Скандальная репутация
Но потом Розамунда вспомнила о послеобеденных развлечениях.
Похвалы превосходным яствам звенели в ушах герцога, внимательно наблюдавшего, как Розамунда идет вслед за другими приглашенными в соседнюю комнату. Он был уверен, что может читать ее мысли.
Он предложит ей решение… точнее, сделает предложение, которое ей определенно понравится больше, чем перспектива петь перед несколькими десятками малознакомых людей.
— Миссис Берд, — задержал Люк Розамунду, давая возможность остальным гостям шествовать дальше, и упорно игнорируя ужимки Теодоры Тэнди, — что-то я не замечаю в вас энтузиазма. Вероятно, вас не прельщает выпавший на вашу долю шанс развлечь публику, я прав? Мы с вами единомышленники?
Она взглянула на него, но не проронила ни звука.
— Мой последний сезон в Лондоне излечил меня от всякого желания слушать сонаты Бетховена, безнадежно изуродованные руками юных леди, подталкиваемых своими лишенными музыкального слуха, но исполненными матримониальных планов мамашами.
Розамунда подняла темные, брови, но опять ничего не сказала.
— Нет, я, конечно, вполне допускаю, что вы поете как ангел…
Похоже, она его не понимала.
— Ну так что, собираетесь выставить себя на всеобщее обозрение? — потеряв терпение, рыкнул Люк. Получилось очень громко и невежливо.
— Вы угадали верно — мне это не нравится. Герцог вздохнул. Почему-то ему казалось, что он достиг поставленной цели, при этом потопив свой корабль.
— Я извинюсь за вас, если — заметьте, только если вы согласитесь завтра утром покататься со мной верхом. — Розамунда уже открыла рот, чтобы отказаться, но Сент-Обин сделал повелительный жест рукой, не позволив ей заговорить. — Всего лишь в Менан-Тол, где Ата приготовила все для пикника на открытом воздухе. Я знаю, что вы хотели бы остаться здесь, но Ата придает большое значение этому мероприятию. Болота Западного Пенуита — место, особенно дорогое ее сердцу, и мне бы очень не хотелось ее разочаровывать. — Люк сделал паузу и заметил, что гордо вздернутый подбородок Розамунды слегка опустился. На ее длинной изящной шее отчаянно пульсировала синяя жилка, и ему хотелось коснуться ее губами… — Остальные тоже приглашены, — добавил он.
Розамунда взглянула на герцога снизу вверх.
— Я поеду, но только в экипаже вместе с сестрой.
— Нет, все места в экипажах уже давно распределены. И кроме того, — ох, лучше бы она отвела глаза, — ваша сестра сказала, вы любите ездить верхом. Ну или любили в свое время.
— Пожалуй.
— Пожалуй, любили или, пожалуй, поедете?
— Вы задаете очень много вопросов.
— На которые вы предпочитаете не отвечать. Несколько мгновений они смотрели друг на друга молча.
— Я не могу бросить Сильвию одну.
— Вижу, вы очень о ней беспокоитесь.
— Как и вы о бабушке.
Герцогу пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть улыбку.
— Леди должна уметь защищаться.
— У меня нет такой необходимости. И будь вы джентльменом, вы прекратили бы торговаться со мной по любому поводу. — Она сделала несколько шагов в сторону.
— Но я не перестаю повторять, что вовсе не являюсь джентльменом.
— А я не перестаю надеяться, что вы ошибаетесь. К сожалению, ваша настойчивость доказывает обратное.
Люк засмеялся.
— Обычно люди верят моему слову. — Он сделал шаг к ней. — Ну а теперь я вынужден смутить вас прямым, но, заметьте, вежливым вопросом: не окажете ли вы мне честь составить компанию завтра утром?
Розамунда прищурилась.
— Я согласна, но только потому, что это доставит удовольствие вашей бабушке.
Она вела себя совсем не так, как другие. Как же он обожал «белых ворон»!
Его светлость протянул руку, чтобы коснуться щеки Розамунды. Она с ужасом отпрянула, словно от горящего факела.
Именно этот момент выбрала Теодора Тэнди, чтобы вернуться в столовую. Как обычно, она хихикала.
Все застыли. Первой опомнилась миссис Берд и выбежала из комнаты. Рука Люка повисла в воздухе.
Ата была права относительно этой смешливой дуры. Но, собственно говоря, Ата всегда права, черт бы побрал ее престарелую светлость.
Глава 5
Лектор, сущ. Тот, чья рука у вас в кармане, голос в ушах, и кто исполнен веры в ваше терпение.
А. Бирс. Словарь Сатаны— Ничего не поделаешь, Люк. Тебе придется продать одно из не обремененных совместными правами собственности поместий или же корабль, если ты настаиваешь на покупке еще одного дома для бабушки. — Брауни потер лысую макушку. — Ты больше ничего не сумеешь выжать из того, что получил, хотя и весьма неплохо распорядился всем, что было передано тебе вначале.
Люк, сидя за столом в кабинете, задумчиво смотрел на поверенного. Сейчас он находился в своем царстве: повсюду были разбросаны пыльные книги и всевозможные морские атрибуты. Его светлость явно преуспел, до полусмерти напугав слуг угрозой обезглавить любого, кто посмеет передвинуть или — не дай Бог! — убрать хотя бы одну вещь в его берлоге.
Он молчал.
— Кстати, ты не сможешь дать Мэдлин в приданое тридцать тысяч фунтов и продолжать вести прежний образ жизни. С твоей стороны было бы разумнее предложить жениху половину.
— Пожалуй, но я не думаю, что жена бывает счастлива с половиной мужа. — Герцог устремил тяжелый взгляд на своего корабельного казначея, нынешнего помощника, поверенного и доброго друга. — Будет только справедливо, если я честно помогу Лэндри встать на ноги.
Мистер Браун закашлялся.
— Послушай, старина, мне еще не приходилось слышать о новом титуле, за которым стояли бы настоящие деньги. — Люк тяжело вздохнул. — А моя сестра — девушка разборчивая. Она уже отказала двум очень богатым ухажерам, правда, оба были в летах. Мэдлин почему-то считает, что все городские женихи ни на что не способные неженки. Знаешь, она решила, что выйдет замуж за лейтенанта королевского флота, с тех пор как нашла мою пиратскую саблю со следами крови.
— Ты напрасно себя обманываешь, — вздохнул мистер Браун. — Наши девицы сходят с ума по морским мундирам и золотым эполетам. Надеюсь, ты не в обиде на меня за прямоту.
— Ну тебе же все равно невозможно заткнуть рот. Старый друг герцога широко улыбнулся — так широко, что его глаза почти закрылись.
— Ну ладно, Брауни. Тогда продай или сдай внаем каменный дом в Йоркшире. Все равно там чертовски холодно. Пусть кто-нибудь другой отмораживает себе нос. И, надеюсь, я в последний раз слышу от тебя предложение продать «Сердце Каро».
Мистер Браун сложил документы в пухлый кожаный портфель и выложил на стол кошелек с деньгами.
