Джулия Берд - Искренне Ваша
Лайза сжалась от унижения: именно так она и подумала.
– Еще чего! Конечно, нет. Смотрите, только поскорее.
Она в нерешительности уставилась на пышную шапку его темных волос, вдруг подумав, как приятно было бы провести по ним ладонью, коснуться его щек и пылко заключить его в объятия. Чтобы не поддаться искушению, она впилась ногтями в кору дерева.
– Будет больно – скажите. – Джек поставил ее ступню на ладонь и осторожно снял белую лайковую туфельку. Жест был таким интимным, словно он снимал с нее белье. Лайза откинула голову, крепко ударилась затылком о ствол дуба и зашипела от боли. Прохладный воздух овеял ступню в шелковом чулке, пробрался между пальцами. Лайза почувствовала себя нагой и бесстыжей.
– Это ни к чему, мистер Фэрчайлд.
– По-вашему, я должен оставить вас одну в лесу, не узнав, что с вашей ногой? – переспросил он. – Вздор. Я осмотрел бы даже захромавшую лошадь.
– Только не забудьте заглянуть в зубы.
Джек усмехнулся:
– Попробуйте повертеть ступней из стороны в сторону.
Торопясь отделаться от Джека, Лайза охотно повернула ступню и вскрикнула от боли.
– Видите? Вам больно, – подытожил Джек, на лице которого опять появилась тревога. – Я беспокоюсь за вас.
– Напрасно, – тонким голосом возразила она. – Подумаешь, подвернула ногу!
– Меня беспокоит другое.
Он принялся разминать стопу. Лайза застонала и передернулась.
– Это уж слишком!
– Мышцы напряжены. – Он продолжал массировать стопу одной рукой и осторожно поворачивать ее, держа за пятку второй, вминая кончики пальцев в мягкую плоть. Лайзу почему-то охватила слабость, она почувствовала, что съезжает по стволу, садится на землю.
– Значит, насчет виконта я прав? – вдруг спросил Джек.
Туман удовольствия в голове Лайзы не желал рассеиваться.
– Что?
– Я про виконта. Вы ведь презираете его?
– Да. – Отрицать это не имело смысла.
– И все-таки твердо намерены выйти за него замуж?
– Да.
Джек тяжело вздохнул и печально взглянул на нее:
– Тогда да поможет вам Бог, мисс Крэншоу – без помощи вам не обойтись.
Он провел ладонью по ее стопе – от свода до подушечек пальцев, слегка коснулся нежной кожи между ними. Лайза тяжело дышала, прикусив губу.
– Где вы этому научились? – простонала она, глядя на него, как на персидского алхимика, кудесника в экзотической чалме.
Его глаза вызывающе блеснули.
– Вы и вправду хотите знать?
Лайза рассмеялась, с облегчением вспомнив о бесчисленных любовных похождениях Джека. Все опять стало на свои места. Это не прилив нежности, а всего лишь привычка.
– А теперь попробуйте наступить на ногу. – И Джек снова обул ее в белую туфельку. Кожа чувственно скользнула по шелку. Лайза опасливо перенесла вес на больную ногу и обнаружила, что боль ушла.
– Ваше волшебство подействовало, – с притворной беспечностью объявила она. – Мне очень повезло, что у вас богатый опыт.
Джек поднялся, не сводя с нее глаз.
– Как видите, мне можно доверять. Я не причиню вам боли, мисс Крэншоу – как тигр, лишившийся от старости зубов. Рычать он еще способен, но кусаться – уже нет.
Лайза прищурилась, вспоминая, как восемь лет назад они остались наедине.
– Да, но у вас еще есть когти.
Глава 8
Едва отдалившись от Джека, Лайза увидела впереди ждущего Джейкоба Дэвиса. И вздрогнула, понимая, что избежала роковой встречи чудом. А если кто-нибудь видел, как опрометчиво она вела себя с мистером Фэрчайлдом? Впрочем, не важно. Лорд Баррингтон твердо вознамерился завладеть деньгами ее отца, а до ее репутации ему нет дела. Опасаться Лайзе следовало другого – что Джек узнает, с кем она встречалась.
Торговец стоял отвернувшись и не сразу заметил ее. Его длинные седые волосы трепал ветер, поношенная куртка и бриджи имели тот же бурый оттенок, что и морщинистое, усталое лицо.
Когда Дэвис наконец заметил Лайзу, он шагнул к ней, припал на колено и поцеловал ее руку в перчатке.
– О, мисс Крэншоу, сохрани вас Господь! Если бы не вы, моя семья… – У него перехватило горло, по пыльным щекам покатились слезы. Слезы навернулись и на глаза Лайзы. Заметив это, старик горестно покачал головой: – Простите, мисс, зря я вас расстроил. Не знаю, как мне вас благодарить, мисс Крэншоу!
– Зато я знаю, мистер Дэвис. – Лайза пожала ему руку и помогла подняться. – Прошу вас, встаньте. Вы мне ничего не должны – я же почти ничем не помогла вам.
Помощи от нее будет еще меньше, как только станет известно о помолвке. Считая будущую жену своей собственностью, виконт начнет следить за каждым ее шагом. Благотворительности Баррингтон не выносил. Он считал, что виконтессе не пристало встречаться с голытьбой.
– Напротив, мисс Крэншоу, вы подарили мне надежду.
Надежда. Разумно ли было дарить ее, зная, что в ближайшем будущем всю семью Дэвиса может постигнуть отчаяние? Дэвис торговал в Миддлдейле с тех пор, как Лайза была ребенком. Она играла с его дочерью Аннабеллой и была очень привязана к ней. Но когда девочки немного подросли, Бартоломью Крэншоу перестал поощрять их дружбу. Он уже успел возвыситься и считал, что ему, преуспевающему коммерсанту, неприлично иметь таких знакомых, как Дэвис!
Лайза не разделяла взгляды отца и по-прежнему помогала Дэвисам. Недавно освободившись из лондонской долговой тюрьмы, Дэвис всерьез опасался, что его под каким-нибудь предлогом вновь отправят за решетку. И потому прятался от всех, кроме Лайзы.
– Мистер Дэвис, больше я не смогу приносить вам деньги. А после объявления о помолвке нам уже будет нельзя видеться. – Лайза вручила старику туго набитый кошелек. Поколебавшись мгновение, Дэвис почтительно принял его мозолистыми руками. – Из оленьего заповедника вас никто не гонит – лишь бы папа ничего не узнал. Но я бы посоветовала вам обратиться к преподобному Стилуэллу. У него золотое сердце. Он обеспечит вас едой и деньгами, пока вы не найдете работу.
Осунувшееся лицо Дэвиса пошло морщинами.
– А ему можно доверять? Он не выдаст меня шерифу?
– Не бойтесь, мистер Дэвис. С долгами вы уже рассчитались. Церковному приходу хватит средств, чтобы помочь вам стать на ноги – я знаю наверняка, недавно священник получил пожертвование от папы. А еще я нашла поверенного, который поможет нам выяснить, кто разорил вас и выгнал из дома.
Глаза Дэвиса вспыхнули, он впился взглядом в девушку.
– Поверенного? А он согласится?
Джейкоб Дэвис любил свою семью, но последнее время был одержим только жаждой мести. Сгорая от ненависти к обидчикам, он даже не замечал, как мучаются его близкие, скитаясь по лесу.
– Вот это было бы славно, мисс. В Лондоне пи один поверенный не стал даже слушать меня. Говорили, правда, что есть один, который не откажет в помощи нуждающемуся! Некий мистер Фэрчайлд. Но мне так и не довелось повидаться с ним.
