Ханна Хауэлл - Горец-варвар
Старая Мэг внимательно смотрела на Артана. И он вдруг в ужасе почувствовал, что его щеки заливаются краской. Несколько мгновений Артан размышлял: как увильнуть? Как уйти от прямого ответа на этот вопрос? Но потом он посмотрел Старой Мэг прямо в глаза и увидел в них то же самое выражение, которое видел в глазах своей матери, когда она заставала его за какой-нибудь шалостью. Под этим строгим и пристальным взглядом невозможно было утаить правду. Артан понял, что придется выложить женщине все как есть. И он рассказал ей о предложении Ангуса.
Выслушав его рассказ, Старая Мэг насупила брови и стала внимательно изучать лицо молодого человека. То, что Сесилию увезут, спасая от одного замужества по принуждению, а потом при помощи красивых слов уговорят на другой брак, не могло ей понравиться. «Может, этому горцу нет никакого дела до чувств девушки?» – спрашивала себя Мэгги. Но затем одержал верх здравый смысл: ведь после осуществления своего коварного замысла, получив все сполна с Сесилии, сэр Фергус собирался расправиться с ней. И даже если сэр Артан задумал жениться на девушке по расчету, то с ним она хотя бы будет в безопасности. Возможно, Сесилия, узнав, почему этот красавец на ней женился, будет оскорблена. Но малышка по крайней мере останется в живых. И еще Старая Мэг подумала: «Заполучив в свою постель вместо сэра Фергуса такого мужчину, как сэр Артан, Сесилия, вполне вероятно, вскоре позабудет все обиды». Мэгги решила: как только соберет все вещи, которые тайком припрятала девушка, так сама и отвезет их в Гласкриг, чтобы увидеть собственными глазами, что малышке там хорошо и с ней обращаются так, как она заслуживает.
– To, что на Сесилии снова хотят жениться из-за ее приданого, мне, конечно, не по душе. Однако лучше уж она выйдет за вас, чем за этого хитрого хорька Фергуса! – наконец изрекла мудрая женщина.
– Я хочу жениться на Сесилии не только для того, чтобы Гласкриг стал моей собственностью. Есть и другая причина.
– Неужто хотите сделать вид, что вы успели потерять голову от моей малышки?
Ядовитый сарказм, прозвучавший в словах Старой Мэг, очень не понравился Артану. Поморщившись, он сказал:
– Мне запала в душу эта девушка. Она возбуждает во мне желание. И поверьте, я из тех, кто держит свое слово. Да, я не обману Сесилию. Хотя, конечно, мне нравится, что у нее такое хорошее приданое.
– Да, понимаю, – кивнула Мэгги. – В таком случае нам следует придумать, когда и как мы сможем выманить отсюда Сесилию.
– Откладывать нельзя, – заявил Артан. – Время слишком дорого. Я предлагаю устроить все нынешней ночью. Пока Анабелла не успела принять меры, чтобы усилить ее охрану. Когда опекуны ужесточат охрану девушки, побег станет еще труднее. Мне нужно как-то улучить момент, чтобы уговорить ее улизнуть из замка и прийти ко мне на свидание.
Артан медленно миновал ворота Данбарна. Завидев его, несколько стражников ехидно хихикнули, но остальные взирали на него с неподдельным уважением, а некоторые – с неприкрытым страхом. Всем, кроме Сесилии, было известно, что молодого горца на каждом шагу подстерегают враги и что на него то и дело нападают из-за угла.
Вот и на этот раз ему пришлось защищаться и даже вытащить свой меч из ножен – теперь двое из напавших на него уже больше никогда не вернутся в Данбарн. Артану же представился удобный предлог оставить лошадь привязанной у ручья и вернуться обратно пешком. Ни у кого не возбудит подозрений то обстоятельство, что во время нападения его кобыла «убежала». Пусть эти глупцы тешат себя мыслью, что наездник он неважный, раз не сумел справиться с лошадью. Ничего, он как-нибудь переживет этот небольшой удар по своему самолюбию. Цель того стоит. Ведь незаметно увезти отсюда Сесилию – задача не из легких.
Конечно, Сесилия не единственная, кому следовало как можно скорее уезжать отсюда. Последнее нападение на Артана было нешуточным. На него набросились восемь вооруженных мужчин. Разумеется, он умел постоять за себя, и не в его правилах было бежать с поля боя, однако имелся предел даже его недюжинным способностям. Ничто не сможет спасти его, если число нападающих на него людей и впредь будет увеличиваться. А если его убьют, то некому будет спасти Сесилию.
Когда Артан направлялся в свою спальню, его внимание привлек шум, доносившийся из комнаты сэра Фергуса. Молодому человеку показалось, что кто-то плакал. Слышались также глухие удары и женские крики. Прокравшись в спальню сэра Фергуса, он стал свидетелем ужасной сцены.
Сэр Фергус навалился на молоденькую служанку, прижимая ее к полу своим грузным телом. На вид девочке было не больше двенадцати-тринадцати лет. Ее платье было разорвано, а лицо – в крови.
Когда взору молодого горца представилась эта чудовищная картина, ему захотелось убить негодяя на месте. И от столь опрометчивого поступка его удержала одна только мысль. «В таком случае мне едва ли удастся выбраться из Данбарна и защитить Сесилию», – сказал себе Артан. Тихо затворив за собой дверь, он схватил сэра Фергуса за ворот и, приподняв с пола, отбросил к стене. Тот в изумлении уставился на Артана, затем глаза его закатились, и он затих, лежа на полу.
– Уходите быстрее, милая. – Артан помог девушке подняться на ноги. – И держитесь подальше от этого мерзавца.
– Да, сэр, конечно… – пролепетала она со слезами в голосе и выскочила из комнаты.
Артан подошел к сэру Фергусу. И увидел кровь на стене. Кроме того, струйка крови стекала по шее мужчины. Молодой человек проверил его пульс и с облегчением обнаружил, что негодяй жив, хотя и потерял сознание. Теперь по крайней мере Артан был уверен: нынешней ночью одним стражем у Сесилии будет меньше, потому что сэру Фергусу понадобится время, чтобы прийти в себя. А когда он наконец очнется, то еще какое-то время будет отлеживаться. «Что ж, очень хорошо…» – говорил себе Артан, выходя из комнаты сэра Фергуса.
Сесилия поймала себя на том, что наслаждается моментом. Ужин в Большом зале без Анабеллы и сэра Фергуса казался намного приятнее. Никто не бросал на нее гневные взгляды и никто не следил за каждым ее движением. По словам сэра Эдмунда, леди Анабелла и сэр Фергус неважно себя чувствовали. И девушке пришлось признать, что без этих двоих ей гораздо лучше, хотя, конечно же, дурно радоваться чужой болезни… Разумеется, с ней рядом оставался сэр Эдмунд, но он, как обычно, не обращал на девушку никакого внимания (в это время сэра Эдмунда занимало совсем другое; он решал очень важный вопрос: которую из хорошеньких служанок затащить сегодня к себе в постель?).
Когда сэр Артан положил ей на тарелку кусок оленины, Сесилия поблагодарила его улыбкой. Ей до сих пор не верилось, что такой красивый мужчина искал ее общества и жаждал ее поцелуев. Девушке казалось лестным привлечь внимание такого человека, как он. Она считала, что ей очень повезло, ведь многие женщины Данбарна – как гости, так и служанки – из кожи вон лезли, желая, чтобы сэр Артан обратил на них внимание. Однако он не проявлял к ним ни малейшего интереса. Сесилия находила такое поведение горца довольно странным, но оно тешило ее самолюбие, порой даже восхищало.
