Хизер Грэм - Пленница
Помолчав, Тила пожала плечами:
— Вообще-то нет. Прежде мне не представлялось такой возможности.
— Сомневаюсь, что это подобает столь воспитанной молодой леди.
— Верно.
— Увы, мисс Уоррен, боюсь, вам придется гореть в аду.
— Да, грехов у меня много, поэтому скорее всего это меня и ждет. Хотя и не за то, что принесла вам кофе.
Джеймс пил кофе, разглядывая девушку, все еще стоявшую у его кровати. Ее длинные волосы, тщательно расчесанные, каскадом рассыпались по плечам. Даже в будничном платье она выглядела неотразимо.
Проклятие! Джеймса снова охватило возбуждение, и он подтянул колени, чтобы скрыть это.
Тила села у него в ногах.
— Мисс Уоррен, что вы делаете?
— Пытаюсь заключить мир.
— Здесь не место…
— Мистер Маккензи…
Он поставил чашку на ночной столик и так резко подался к девушке, что чуть не сбросил с себя простыню. Обхватив запястья Тилы, Джеймс прижал ее к себе.
— Ну-ка, ну-ка, мисс Уоррен, давайте-ка поговорим начистоту. Я — первый индеец, которого вы видели. Я говорю по-английски. В моих жилах течет кровь белых. Вас мучает любопытство, вы заинтригованы, может, даже испытываете легкое искушение. Что ж! Тогда прикоснитесь ко мне, пока есть возможность. — Он провел ее ладонью по своей груди, удерживая руку девушки. Та пыталась сопротивляться. — О, посмотрите-ка! Краска с моей кожи не стирается. И знаете что, мисс Уоррен? Это единственное различие между белыми и индейцами. А так — те же две руки, две ноги, один… — Джеймс бросил выразительный взгляд в самый низ своего живота. — Не хотите ли убедиться?
Тила замерла. Глаза ее сузились, но больше она ничем не выказала свою ярость.
— В этом нет необходимости. Наверняка эта штука торчит. Вы несносны.
— Но вы сами пришли ко мне в спальню! Что скажет ваш жених?
— У меня нет жениха…
— Я же говорил вам, что считаю его чертовски хорошим парнем, мисс Уоррен. Не будьте с ним жестоки, иначе горько раскаетесь.
— Он — джентльмен и никогда не обидит меня. — Тила попыталась отдернуть руку, но он крепко держал ее. — Почему вы упорно ведете себя как отъявленный негодяй?
— Потому что вы играете со мной, мисс Уоррен! — рявкнул Джеймс и отпустил ее запястье.
Тила снова попыталась дать ему пощечину, но он был начеку и успел схватить ее за руку.
— Я же предупреждал, чтобы вы не повторяли этого.
— Позвольте…
— Нет, это вы позвольте. Не играйте с огнем. Вам нужен мир, вы хотите разнюхивать, выпытывать. Ну, так вы глупы, мисс Уоррен. И ручаюсь: вам несдобровать.
— Мистер Маккензи, пожалуйста, не беспокойтесь за меня. «Да разве я беспокоюсь?» — спросил себя Джеймс. Раздираемый мукой, он скрывал с помощью натянутой простыни свое возбуждение, ибо рядом с ним, чуть ли не в его объятиях, была женщина.
Он отпустил девушку, свесил ноги, прикрывшись простыней, сел рядом с ней, прижал руки к вискам, потом снова взглянул на нее.
— Мисс Уоррен…
Джеймс умолк. Тила оглядела его плечи и тотчас перевела взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Рыжие локоны закрыли ее лицо.
— Я и в самом деле пришла мириться, — пробормотала она.
— Не надо никакого мира. Не пытайтесь установить его. Не оставайтесь во Флориде. Уезжайте домой, в Чарлстон. Это прекрасный город.
Девушка покачала головой:
— Я приехала сюда не по своей воле. — Она пожала плечами. — Мне приказали приехать сюда. Между мной и солдатами, мистер Маккензи, есть много общего. И они, и я должны беспрекословно исполнять приказы.
— Если отчим не отправит вас подальше отсюда, значит, он дурак и потеряет вас. Его ненавидят, поэтому вы в опасности.
— Он презирает угрозы, мистер Маккензи. И я рада, что приехала сюда. И пожалуй… была бы счастлива вполне, если бы не… а, не важно. Пока мне нравится все, что я успела увидеть. Я много читала про Флориду, очень хочу увидеть Сент-Августин, Джэксонвилл, Таллахасси. И не только. Я мечтаю не спеша проплыть мимо прибрежных островков, поплавать в здешних реках, увидеть, прочувствовать и испытать все.
— Вы почувствуете, как с вас снимают скальп, Тила.
— Может, и нет.
— Выходите замуж за Харрингтона, если хотите остаться. Он очарован вами и исполнит любое ваше желание, стоит вам щелкнуть пальцами.
Она встала.
— Мне не нужно, чтобы мои желания исполнялись таким образом, Маккензи. Джон очень хороший. Но я не выйду за него.
— О? Вы уже решили?
— Я не люблю его.
Джеймс засмеялся, и это явно обидело ее. Едва Тила подняла руку, как он снова схватил ее за запястье и притянул к себе.
— Вы не любите его? Моя дорогая мисс Уоррен! Я знаком с вашим миром, нам обоим известно, что брачные союзы не всегда заключаются по любви. Ваш отец нашел для вас очень хорошую, по его мнению, партию. Разве вы посмеете возражать?
— Это не мой выбор, мистер Маккензи.
— Вы откажете Джону только потому, что ваш отец выбрал его?
— Отчим.
— Хорошо, вы откажете Джону только потому, что это выбор вашего отчима?
— Никто не заставит меня выйти замуж.
— Нет, — тихо согласился Джеймс. — Джон никогда не принудит вас к этому. Но возможно, вам стоит узнать его получше.
Тила не сводила с него глаз, сверкающих, словно изумруды. Ее локоны обвились вокруг пальцев Джеймса. Внезапно он поднял руку девушки и прижал ее ладонь к своей щеке. Она не сопротивлялась. Мягкие, как шелк, кончики пальцев заскользили по его лицу. Джеймс хотел оттолкнуть ее руку, но вместо этого повернул и, наклонив голову, поцеловал в ладонь, дразняще провел по ней языком. Услышав тихий вздох и подняв голову, он увидел, что Тила все еще смотрит на него. Когда Джеймс склонился к ней, она закрыла глаза, облизнула губы и приоткрыла их.
Ему следовало отстранить ее, не поддаваться искушению, дать понять, что ей не разжечь в нем желания…
Но она разожгла его. Джеймс испытывал голод, доставлявший ему физические страдания. От него бросало в дрожь, и он усиливался с каждой встречей.
Подавшись ближе к Тиле, Джеймс коснулся ее губ. Еще ближе. Он обнял ее и крепко поцеловал, гладя лицо, шею. Он снова ощутил благоухание мяты, и дьявольский огонь забушевал в его крови. Его руки направляли Тилу, и она почти опустилась на его постель. Ее волосы накрыли Джеймса, ладони коснулись его щеки, плеча. В душе Джеймса зашевелилась тревога, но он подавил ее, поймал руку девушки и опустил вниз, прижав ее к своей возбужденной плоти.
И тут она вырвалась. Ему послышалось «нет».
Джеймс тотчас отпустил ее и отстранил от себя. Потрясенная, она даже не двинулась.
— Проклятие, мисс Уоррен, убирайтесь к черту из моей комнаты! Не играйте со мной; я не игрушка, которую можно отбросить, пресытившись ею.
