Призраки стекла (ЛП) - Лоурен Бренна
Я тяжело сглотнула.
И главное — я была бы замужем за Эфраимом.
В голове промелькнул его красивый, задумчивый взгляд.
Я свернула на неприметную дорогу, которая быстро превратилась в плохо вымощенную извилистую тропу через узкие, поросшие деревьями островки леса, окруженные морем пожухлой болотной травы.
Тот, кто не знал здешних мест, мог подумать, что он свернул не туда и едет по дороге в никуда. Мало кто представлял себе маленький уединенный островок или дом, который ждал их чуть поодаль, скрытый от посторонних глаз.
Люди часто спрашивали дедушку, как ему удается держать нашу стеклодувную мастерскую так близко к океану.
А что, если начнется шторм? Вы же можете все потерять.
Он улыбался, кивал и говорил.
— Конечно, вы правы.
Но так и не сдвинул ее с места.
Впереди показались внушительные железные ворота. Они автоматически открылись при приближении моей машины, датчик, прикрепленный к солнцезащитному козырьку, все еще работал. Я проехала через затейливое металлическое творение и далее по частному мосту, соединявшему наш остров с материком.
Проехав по вымощенной подъездной дорожке мимо рядов распускающихся камелий и дремлющих азалий, я остановилась перед круговым подъездом к элегантному особняку в стиле греческого возрождения.
Дарлинг-Хаус.
Дом, который моя семья называла своим на протяжении целого столетия.
Несмотря на величественную меланхолию, белое четырехэтажное здание сверкало в лучах утреннего солнца, возвышаясь над ухоженной территорией и садами, которые с трех сторон уступали место диким болотам, а с востока — берегу Атлантического океана. Два массивных вечнозеленых дуба с раскидистыми ветвями, поросшими серым испанским мхом, стояли, как древние часовые, по обе стороны крыльца с колоннами.
Влажный соленый бриз трепал мой хвост, когда я выходила из машины и доставала свой багаж с заднего сиденья. Время замедлилось. Мой взгляд с тоской скользил по месту, которое снилось мне каждую ночь с тех пор, как я уехала.
Прошедшие два года не были к нему благосклонны. Дарлинг-Хаус выглядел как главный герой готического фильма. По подножию колонн полз слой нежно-зеленого мха, ступени перед домом были изношены и нуждались в мойке под давлением и свежей краске. Белые железные перила и карнизы Kehoe, украшавшие дом, облупились по углам. В огромных черных урнах, стоящих по бокам ступеней, не было цветов. Не было топиариев из самшита. На входных дверях не висели венки. Одинокие ржавые грабли стояли в конце крыльца, небрежно прислоненные к треснувшему стеклу в одном из окон гостиной.
В доме царила тишина. На всем острове.
Не было слышно лягушек. Ни цикад. Ни пения болотных птиц.
Только тишина.
И жуткое ощущение, что за мной наблюдали.
Я шагнула к крыльцу.
Я ожидала, что вся семья будет ждать на ступеньках моего прибытия, но приехала раньше, и никто не успел отреагировать.
Хорошо.
Я не была готова встречать весь клан Дарлингов сразу.
— Кто там? — тоненький голосок остановил меня, и я повернулась на пятках, чтобы увидеть хохолок ярко-рыжих кудрей, выглядывающий из-за пластиковой маски Джека-фонаря. Сине-белое полосатое пляжное полотенце развевалось за спиной мальчика, как плащ, и было закреплено на шее заколкой. Темно-зеленые чиносы обтягивали его худенькие семилетние ножки.
Я опустила солнцезащитные очки и уставилась на своего огненно-рыжего племянника Перси.
Даже в костюме для Хэллоуина я знала, что сын моей сестры в точности похож на своего погибшего отца, его волосы — пламенное напоминание о мужественном мужчине, которого внезапно и бессмысленно погубило проклятие, доставшееся ему только из-за брака.
От этой мысли сердце сжалось.
— Привет, Перси.
Его смелость иссякла, мальчик побежал прочь. Он взбежал по ступенькам и, взмахнув плащом, распахнул высокие двери.
— Она здесь!
Вот вам и тихое прибытие.
Мои губы скривились от визгливого крика, и я приготовилась к тому, что из дома хлынет поток родственников в льняных брюках, с седыми волосами и духами с запахом гардении.
Я стояла и ждала.
Проходили долгие секунды.
Ветер шелестел листьями вечнозеленых дубов и камелиями, выстроившимися вдоль подъездной дорожки у меня за спиной.
Никто не выходил.
Я уставилась на пару черных дверей, распахнутых в мрачном приглашении.
Ничего.
Я подошла к подножию ступеней, вглядевшись в верхние окна в поисках признаков жизни, и тут мое внимание привлекло какое-то движение.
Вспышка белого.
На меня смотрело осунувшееся, бледное лицо женщины, светлые волосы кольцами рассыпались по худым плечам.
Нога зацепилась за ступеньку, и я полетела вперед, тяжесть багажа вывела меня из равновесия. Мне удалось выпрямиться и снова посмотреть в окно.
Но ее уже не было.
Знакомый холодок защекотал шею, но я отогнала его.
Известно, что Саванна (штат Джорджия) — самое населенное привидениями место на Юге, если не во всей стране. Ее называли «Город, построенный на мертвецах». Название достаточно интригующее, чтобы в октябре сюда съезжались туристы со всего мира, чтобы совершить экскурсию с призраками и посетить одно из старых кладбищ. Но исторический район не имел ничего общего с Дарлинг-Хаусом.
Покачав головой, я пересекла крыльцо и вошла внутрь.
Изысканный интерьер был таким же, каким я его оставила.
Ну вроде того.
В воздухе витали ароматы кофе и бекона, пчелиного воска и старости. Возле входных дверей лежал веник из сушеной корицы, навевая воспоминания об уютных осенних месяцах прошлого. Стены цвета слоновой кости, покрытые старинными молдингами в виде картинных рам, поднимались на пятнадцать футов2 к потолку, увенчанному еще большим количеством молдингов, и были усеяны бра с хрусталем, антиквариатом и мрачными картинами маслом. Полы из черного ореха тянулись от холла к двойной гостиной и далее. Внушительная лестница из белого мрамора, украшенная чугунными перилами, изящно поднималась на второй этаж, а затем уходила ввысь, на третий и четвертый этажи. Рассеянный свет лился через люстру Дарлингов над моей головой, заливая холл бледными, танцующими бликами.
«Добро пожаловать домой, Уитни Дарлинг», — прошептала она, голос ее был нежен и эфемерен в моей голове. Я улыбнулась в знак приветствия, как будто это был старый друг.
Когда я была маленькой, дедушка убедил меня, что калейдоскоп огней, отражаемый люстрой — это конец прекрасной радуги, которую можем увидеть только мы. Многие из Дарлингов, говорил он, могли видеть и слышать то, чего не могли видеть и слышать другие. Большинство посторонних признавали лишь то, что наша семья в худшем случае немного странная, а в лучшем — немного эксцентричная. Что же касается истинных уроженцев Лоукантри, знавших кое-что о мистических корнях здешних мест, то они смирялись с тем, что не понимали в нас.
Первой по ступенькам спешила моя мама. Ее кашемировый топ и брюки цвета слоновой кости элегантно облегали стройное тело, дополненные фирменной ниткой жемчуга на шее и маленькими золотыми кольцами в ушах. Даже в печали она была воплощением прибрежного шика. Ее белокурые локоны, ставшие серебристыми, были идеально уложены. Ее полные губы приятного нюдового оттенка, и, хотя я могла сказать, что утром она тщательно накрасилась, нельзя было отрицать ни кругов под глазами, ни красной, потрескавшейся кожи над верхней губой, натертой салфетками.
Она притянула меня в свои объятия, приглушенно вздохнув.
— Боялась, что ты не приедешь. Я почти не могу в это поверить. — Ее мягкий голос и уютный аромат ванильно-миндального лосьона окутали меня.
— И все же я здесь.
Мама отступила назад, на мгновение оглядев меня с расстояния вытянутой руки. Видела ли она лицо Сета, когда смотрела на меня, его каштановые волосы и большие, красивые глаза? Разбило ли это ее сердце, как разбивало мое каждый раз, когда я смотрелась в зеркало?
