Кэтлин Вудивисс - На все времена
Абриэль знала многих, заслуживших такую же честь. И среди них был не только Вашел, но и ее погибший жених Уэлдон де Марле, тоже норманн, показавший себя одним из самых отважных воинов в этой кампании. Почти сразу после возвращения домой он начал строительство замка и попросил у отчима руки его падчерицы. К сожалению, вскоре после окончания строительства и за день до свадьбы он упал со стены и разбился, оставив нареченную в скорби, но лишенную сладостных воспоминаний любви.
И теперь свидетельством торжества Вашела должен был стать не дражайший Уэлдон, а его единственный родственник, Десмонд де Марле. Весьма прискорбная неприятность!
Непонятно, каким образом ему удалось добыть приглашение во дворец! Более омерзительного человека Абриэль еще не знала: похотливый, гнусный негодяй, чьи глаза на круглом, как луна, лице светились похотью и алчностью. Втайне девушка была уверена, что он подкупил какого-нибудь жадного пажа или слугу, чтобы тот позволил ему пройти. За несколько месяцев до свадьбы Уэлдон представил невесту своему единственному родственнику, и с тех пор отвратительный Десмонд не давал ей покоя. После смерти Уэлдона стремление этого чудовища вмешиваться в ее жизнь возросло до угрожающей степени. Абриэль никогда не предполагала, что, получив известие о гибели Уэлдона, его сводный брат станет преследовать невесту покойного. Хотя до кончины Уэлдона Десмонд был в весьма стесненных обстоятельствах, теперь он вовсю наслаждался богатством усопшего нареченного Абриэль и, очевидно, пользовался им, чтобы подобраться ближе к ней. Поскольку в зале было душно, его лицо блестело от пота, а глаза навыкате наблюдали за Абриэль так сосредоточенно, что девушке становилось не по себе.
Она знала, что должна быть благодарна за поддержку своей верной подруги Корделии Грейсон, которая вместе с родными тоже приехала на праздник в Лондон. Корделия, богатая наследница, пользовалась немалым вниманием молодых людей, и Абриэль надеялась, что позже они смогут встретиться и обсудить вечер и всех своих новых знакомых.
Корделия с огромным удовлетворением наблюдала, как придворные буквально падают к ногам ее неотразимой лучшей подруги, чью красоту превосходил только добрый нрав. Прозрачные зеленовато-голубые глаза, розовые щеки и вьющиеся рыжие локоны делали Абриэль ослепительной. Уэлдону было почти сорок пять лет, когда он просил леди выйти за него замуж. Пораженный ее красотой, он был готов на все, чтобы сделать ее своей женой. Хорошо зная Абриэль, Корделия была убеждена, что та искренне радовалась помолвке, с нетерпением ждала дня свадьбы и горько скорбела по усопшему.
И теперь Корделии было приятно видеть, что ее подруга настолько оправилась от трагедии, что даже стала обращать внимание на других мужчин.
Звуки фанфар возвестили о начале грандиозного пиршества. Абриэль вместе с родителями и Корделия с отцом, сэром Реджинальдом Грейсоном, и матерью, леди Изольдой, направились к столу, находившемуся чуть ниже того, за которым восседал король. Абриэль под взглядами сотен глаз чувствовала, что именно сегодня выглядит как нельзя лучше в ожидании церемонии, воздававшей честь покойному отцу. Хотя ее платье первоначально шилось для Элспет, к свадьбе с Вашелом, и три года пролежало в сундуке, все же нисколько не потеряло своей прелести. Вышивка прозрачными синими бусами, украшавшая платье от изящного воротничка до подола, представляла собой маленький шедевр, который создавался едва ли не целый год руками огромного количества служанок.
Но все это было в те времена, когда и денег, и слуг хватало в избытке. Теперь же, однако, и мать, и дочь только в очень редких случаях имели возможность появляться на людях в дорогих нарядах: семья давно уже находилась в стесненных обстоятельствах и не могла принимать приглашения богатых знакомых, поскольку была не в состоянии ответить тем же. Правда, Бервин оставил немалое состояние, да и Вашел был богат до того, как ссудил немало денег и товаров своему отцу Вильому де Жерару. Похоже, тот забыл, что обещал вернуть долг в самое короткое время, и, умирая, оставил все старшему сыну, Алейну, который и был причиной финансовых затруднений отца.
К этому времени Вашел уже понял, насколько плохи их дела и какая разразится трагедия, если он не получит помощи от короля и не выплатит жалованья рыцарям. Как и он, они вернулись в Англию и узнали, что многие аристократы отказывают им в титулах, якобы из опасения, что казна королевства разорится. И все же, видя, что другие купаются в богатстве и роскоши, Вашел невольно проникался неприязнью к сильным мира сего. Элспет была для него всем, особенно потому, что первая супруга была женщиной не слишком приятной и умерла родами, проклиная его имя. И теперь он опасался, что, впав в бедность, потеряет любовь и уважение Элспет. Но наконец сегодня вечером он будет вознагражден королем за все годы изнурительной службы.
К изумлению Абриэль, она узнала шотландца среди людей, беседовавших и смеявшихся с королем за почетным высоким столом. Пока они ожидали прихода слуги с чашей душистой воды для омовения рук, Корделия подтолкнула ее:
– Да, на такого мужчину приятно посмотреть.
Абриэль поспешно отвела глаза от высокого стола, чувствуя, как по щекам ползет краска.
– Король слишком стар для меня, чтобы…
Но Корделия только рассмеялась и лукаво прошептала:
– Меня, дорогая Абриэль не одурачишь. Ты не единственная, кто смотрит на этого красивого шотландца, ибо все женщины знают, что зовут его Рейвен Сиберн и что он эмиссар его величества, короля Давида Шотландского, посол своей страны при нормандском дворе!
– За высоким столом сидит шотландец? – с невинным видом осведомилась Абриэль и едва заметно улыбнулась, когда Корделия закатила глаза и прикрыла ладонью рот, чтобы не расхохотаться во все горло. – Корделия, если и есть на свете человек, о котором не стоит думать, так это он. Пусть король Генрих женится на сестре короля Давида, и между нашими странами воцарится мир, мы с тобой прекрасно знаем, какую глубокую неприязнь питают к шотландцам наши соотечественники на севере. В приграничных землях творятся ужасные дела, и нам с тобой известно, что подобные вещи так легко не забываются.
Корделия склонила голову и весело блеснула глазами.
– По-моему, ты не права, Абриэль. Неужели нельзя просто смотреть на мужчину, забывая при этом, кто он и откуда? Разве приятный шотландский выговор и мужская улыбка не достаточное дополнение к теплому летнему вечеру?
Абриэль вздохнула, отказываясь реагировать на шутки подруги, но чувство неловкости не проходило. Неужели сегодняшнее празднество будет омрачено спорами гордых мужчин? Она успела заметить немало неприязненных взглядов, направленных в сторону шотландца.
