Анна Рэндол - Тайна ее поцелуя
— Да, выполнял… Но я сражался с врагами, а не с женщинами.
Генерал отобрал у майора рисунок, потом взглянул на него с удивлением.
— Вы что, не поняли? Зачем же сражаться с этой женщиной? Совсем наоборот, вы должны позаботиться о ее безопасности.
— А не лучше ли предоставить это дело министерству иностранных дел? Она же является их агентом, не так ли?
Беннет был твердо намерен отправиться на корабль, а затем — домой, в Англию. Он должен был вбить в голову Софии немного здравого смысла, а если не удастся — пустить пулю в голову ее мужа.
— Нет, Прествуд, на самом деле она — натуралистка, изучает растения, насекомых и тому подобное…
— Так почему же она этим занялась? — Беннет кивнул на рисунок. — Значит, она не агент?
— Дело в том, что она слишком уж независима. Поэтому делает такие рисунки, когда ей этого хочется, — пояснил генерал. — В министерстве иностранных дел назначили человека, чтобы охранять ее, но эта защита не постоянна. Армия же очень заинтересована в получении ее рисунков… И мы сообщили министерству, что устроим все так, чтобы она постоянно работала на нас. — Генерал заговорил доверительным тоном: — А турки… они прямо-таки разваливаются изнутри. С трудом строят форты, чтобы удержать Грецию и другие свои территории, но для этого им не хватает средств. Однако Россия пытается помочь им.
Прекрасно! Глупая женщина попала в самый центр какой-то политической борьбы.
— Но с какой целью русские им помогают?
— Россия давно хотела иметь точки опоры в Средиземноморье. Такое положение дел предоставляет им прекрасные возможности в случае разгрома Турции. Мы же, конечно, не желаем замечать эту укрепляющуюся дружбу.
— Но если эта женщина не хочет работать на министерство иностранных дел, то почему она согласилась работать на вас, сэр?
Кэратерс поставил свой бокал обратно в ящик под сиденьем. В очередной раз откашлявшись, он ответил:
— Мы убедили ее, что сотрудничество с нами пойдет ей на пользу.
«Под пользой, без сомнения, подразумевается золото», — подумал майор.
— Сэр, найдите кого-нибудь другого, — проворчал он.
У него не было лишнего времени на защиту женщины, считавшей деньги важнее безопасности.
— Нет, невозможно, — буркнул генерал. — У вас, Прествуд, есть то, чего у других нет. Безупречное прикрытие.
Беннет взглянул на собеседника вопросительно.
— Прикрытие?..
— Да, ваш кузен — посол, аккредитованный в Константинополе.
Черт побери! Лорд Генри Даллер! Кузен был лет на двенадцать старше его, и Беннет знал о нем не так уж много.
— Но мы с ним едва знакомы…
Кэратерс пожал плечами:
— Полагаю, ни турки, ни русские не станут расспрашивать об этом, когда вы приедете. Теперь, когда война наконец закончилась, молодой человек путешествует по континенту…
— Почему вы думаете, что мисс Синклер нуждается в защите?
— Она уже под подозрением, — тут же ответил генерал. — И конечно же, за ней следят.
— Но она все еще занимается сбором информации? — Беннет нахмурился. — Эта женщина… просто ненормальная!
Генерал снова пожал плечами:
— Как бы то ни было, мы добились ее согласия на сотрудничество с нами.
«Но сколько же корона заплатила ей? — думал майор. — Из-за какой суммы она подвергает себя такому риску?»
— Сэр, почему бы не заменить ее другим агентом?
Кэратерс решительно покачал головой:
— Нет, невозможно! Она смогла проникнуть в такие места, о которых мы раньше могли только мечтать. Мы не можем отказаться от нее.
— И она сейчас в опасности, верно? — Беннет немного помолчал. — Нет, сэр, я не собираюсь и дальше играть жизнью мисс Синклер.
— У вас нет выбора, Прествуд.
Беннет еще больше помрачнел. На нем уже и так лежала вина за то, что он не заметил, что происходило с Софией. А теперь подвергать опасности еще и мисс Синклер?.. Нет, ни за что!
Собравшись с духом, майор заявил:
— У меня есть выбор. Я ухожу со службы.
Он никогда не думал, что произнесет эти слова, но сейчас нисколько не жалел, что проговорил их.
Кэратерс поджал губы.
— Поверьте, я действительно сожалею о том, что произошло с Эверстоном и О’Нилом.
Беннет насторожился.
— Какое отношение к этому делу имеют мои люди?
— Эверстон потерял ногу, разве не так? А О’Нил — руку, верно?
Беннет кивнул и судорожно сглотнул. Генерал же добавил:
— Им будет трудно найти работу, я думаю… К тому же у бедняги О’Нила дома трое маленьких детей.
— Чем вы мне угрожаете? — проворчал Беннет.
Кэратерс тут же покачал головой:
— Нет-нет, майор, это вовсе не угрозы. Я только говорю, как важна пенсия для таких искалеченных людей. А вы же знаете, как трудно рассчитывать на парламент… И если по каким-то причинам ваш полк не попадет в список, который армия посылает в парламент для финансирования, то это будет страшная трагедия. На исправления списков уйдут годы. Сколько людей из Девяносто пятого стрелкового надеются на пенсию?
Ох, слишком много. В беспощадных дуэлях разведчиков и снайперов постоянно гибли его, Беннета, солдаты. Может быть, он смог бы найти работу для О’Нила и Эверстона в своем поместье, — но что делать с остальными? А он ведь не мог допустить, чтобы они умирали от голода. Кэратерс же явно угрожал, и он выполнит свою угрозу.
— Как долго? — спросил Беннет.
Кэратерс откинулся на спинку, и сиденье заскрипело под тяжестью его тела.
— Я не прошу чего-то невыполнимого, Прествуд, но мисс Синклер очень нужна нам. В течение месяца она должна представить чертежи двух фортов, а затем… Затем вы сможете вернуться в Англию.
Значит, только месяц… Беннет снова взглянул на док. Там, в шлюпке, его ждал матрос, поглядывавший на него в растерянности.
Черт бы побрал Софию! Ну почему же он поддался ее слезным просьбам хранить все в секрете?.. Он дал сестре слово, что никому не расскажет о том, как плохо с ней обращается ее муж. И это его обещание оставляло ее во власти мерзавца.
— Какие мне даны указания?
— Очень простые. Сохраните мисс Синклер живой, пока она не сделает то, что мне надо, а потом…
— Сэр, я…
Генерал нахмурился.
— Это не просьба, майор. Вы отплываете через час.
Беннет выпрямился и распахнул дверцу кареты.
— Да, сэр.
КонстантинопольБеннет внимательно смотрел на стоявшую перед ним женщину, вернее — на то немногое, что мог видеть. Видел же он только два огромных темных глаза, даже брови ее были скрыты под пестрым золотистым шелком. И эта яркая национальная одежда резко контрастировала с традиционной обстановкой гостиной английского посольства; особенно выделялись розовые цветы, вышитые на кресле, рядом с которым она стояла.
