Джоанна Линдсей - Пленник моих желаний
Нет, опекун, а тем более такой, ей ни к чему! У нее еще жив отец! Ей просто нужно найти его!
И девушка преисполнилась решимости отправиться в путь. Правда, при мысли о том, что придется только что не обогнуть земной шар, оставив позади все, что было знакомо и дорого, ее одолевал страх. Дважды она едва не передумала. Но наконец поняла, что иного выхода нет. По крайней мере Марджери согласилась поехать с ней.
Путешествие оказалось гораздо более легким и приятным, чем она ожидала. Никто не расспрашивал, почему она путешествует в обществе только одной служанки. Мало того, она была под защитой капитана и намекала, что, едва корабль встанет на якорь, в гавани ее встретит отец, — невинная ложь, предназначенная для того, чтобы заткнуть рты любопытным.
Но сейчас мысли об отце и о возможности его отыскать лишь ненадолго отвлекли ее от суровой действительности. Ноги затекли от долгого сидения в бочонке. Габриела без труда скрылась в нем с головой: она была очень тоненькой и невысокой. Но когда она задвигала крышку, в спину вонзилась острая щепка, и дотянуться до нее не было никакой возможности.
Кроме того, она и не подозревала, что пираты существуют до сих пор и имеют наглость нападать на суда. В Лондоне считали, что пиратов извели еще в прошлом веке и либо всех перевешали, либо помиловали и забрали на флот. Плавание в теплых водах Карибского моря считалось не более опасным, чем прогулка по английской деревне. Не будь она так уверена в этом, ни за что не отправилась бы в эту часть света. И все же сегодня собственными глазами узрела пиратский флаг!
Желудок девушки свело от ужаса. И даже несмотря на это, ей очень хотелось есть, что только ухудшало ее состояние. Она пропустила завтрак и намеревалась исправить положение за обедом, но пиратский корабль появился задолго до обеда, и с того времени прошло несколько часов. По крайней мере так казалось скорчившейся в бочонке девушке, и конца ее испытанию не было.
Можно было только предположить, что они ускользнули от преследования, но если это так, Эйвери, наверное, пришел бы за ней!
Громкий взрыв неожиданно сотряс корабль. За ним последовал другой, третий… Значит, битва началась. Едкий пороховой дым проникал даже сюда, в трюм. До Габриелы доносились оглушительные крики, вопли и стоны умирающих, и, наконец, наступило долгое, жуткое молчание.
Кто же победил?
Габриелу трясло от нервного возбуждения. С каждой минутой паника все нарастала. Скоро у нее самой начнется истерика! Странно, что она еще держится! Но если атака пиратов отбита, Эйвери уже должен прийти за ней… а вдруг он ранен и лежит без памяти или даже… мертв! Посмеет ли она выбраться из укрытия и проверить, как обстоят дела?!
А если на судне пираты? Что делают пираты с захваченными кораблями? Топят? Оставляют, чтобы продать, или отправляют на корабль свою команду? А прежнюю и пассажиров просто убивают?
В горле уже закипал отчаянный вопль, когда крышка бочонка отлетела прочь.
Глава 2
Пираты!
Габриела получила неоспоримое доказательство существования пиратов, когда один из них вытянул ее из бочонка за волосы и под ободряющие крики и хохот вытащил на палубу и швырнул к ногам капитана, самого уродливого пирата из всех оборванцев, захвативших корабль.
К этому времени она была так перепугана, что и представить не могла, что они с ней сделают. Наверняка что-то ужасное. Единственное, что приходило на ум, — каким-то образом вырваться и прыгнуть за борт.
Мужчина, беззастенчиво разглядывавший ее, тряхнул длинными редкими каштановыми волосами, ниспадавшими до плеч. При этом старая треуголка с обломанным розовым пером едва не свалилась на палубу. В довершение ко всему на нем красовались ярко-оранжевый атласный камзол и кружевной галстук с длинными концами, словно принадлежавшие прошлому столетию. Впрочем, судя по ветхости, так оно, возможно, и было.
И прежде чем успели отойти затекшие ноги и Габриела набралась решимости нырнуть в воду, странный оборванец объявил:
— Я капитан Бриллард, к вашим услугам, мисс. — И, гнусно хихикнув, добавил: — По крайней мере именно таким именем я пользуюсь в этом месяце.
Если он вынимает имена из шляпы, как фокусник — кролика, наверное, уместнее следовало бы назваться «Моулзом»[1]. Недаром вся его физиономия усеяна бородавками!
Все еще дрожа, она ничего не ответила, но невольно взглянула в сторону корабельного поручня.
— Можешь успокоиться. Бояться тебе нечего, — добавил он. — Ты слишком ценный товар. Такой портить невыгодно.
— Ц-ценный? — выдавила она, заикаясь, и с трудом встала.
— Ну разумеется. Как заложница, конечно. Пассажиров можно сбыть куда скорее, чем груз, который может сгнить, прежде чем мы отыщем покупателя.
Ей на секунду стало легче, как раз настолько, чтобы отвести глаза от поручня.
— А как насчет мужчин?
Бриллард пожал плечами:
— За капитана и офицеров захваченного судна тоже можно получить неплохой выкуп.
Оставалось неясным, намеренно ли он пытался ее успокоить или просто от природы был болтлив, поскольку продолжал рассуждать о выгодах продажи пленников.
Габриела поняла, что родственникам будет предложено выкупить ее и Марджери. При этом капитан даже не спросил, есть ли у нее семья, очевидно, предположив, что она не может быть круглой сиротой. Ей просто оставалось сообщить ему, к кому обратиться за деньгами, но он, похоже, не спешил с расспросами. Ему и его сообщникам предстояло более важное дело — избавиться от остатков захваченной в плен команды.
Габриела оглядела палубу. Если кто-то из членов команды и погиб в битве, трупы убрали, прежде чем ее вытащили наверх. Эйвери лежал на палубе без сознания. И хотя кровь струилась из раны в боку, он был связан, как и остальные офицеры и пассажиры, ожидавшие, когда их переведут на пиратский корабль. Их судно было серьезно повреждено и уже начинало погружаться в воду.
Среди них была и Марджери, тоже связанная и единственная из всех пленников с кляпом во рту. Очевидно, она со своим обычным красноречием так энергично проклинала пиратов, что те предпочли заткнуть ей рот. Беда в том, что разгневанную Марджери было крайне трудно угомонить обычными способами: она не выбирала выражений и могла обругать кого угодно, включая и капитана.
Простым же матросам было предложено либо присоединиться к пиратам и поклясться в верности вольному братству, либо отправляться в чулан Дейви Джонса[2], то есть за борт. Неудивительно, что большинство предпочли стать пиратами. Только один, крепкий американец, наотрез отказался да еще и без обиняков высказал свое мнение о Брилларде и его сообщниках.
