Диана Крымская - Черная роза
«Он вернулся, Тереза! Вернулся!» — «Кто?» — не поняла вначале я. «Твой монсеньор!» Я так и задрожала… Но война с альбигойцами еще не кончилась! Как же он мог появиться в Шиноне?
«Не может быть! Ты, верно, ошиблась, Франшетта!» — «Нет, нет! Это точно он! Святые угодники! Какой же он красавец! Точь-в-точь как ты его описывала! И одет так богато! И я слышала, как мессир Лавуа обращался к нему «монсеньор»…» — «Он приехал один?» — «Нет, со слугой.» — «Ты не слышала случайно, о чем монсеньор говорил с комендантом?» — «Хотела бы я подслушать! Но мессир Лавуа увел его к себе. Но, думаю, Тереза, он приехал к тебе! Он ищет тебя! Он хочет сделать тебе предложение! Иначе зачем же еще ему было приезжать?»
Я не разделяла этих надежд своей подружки. Скорее всего, монсеньор уже и думать обо мне давно забыл. Но, зачем бы он ни приехал, — это был, возможно, мой последний шанс повидаться с ним. И показать ему его сына. Безумное желание открыть монсеньору свою тайну и показать ему маленького Робера охватило меня. «Ах, Франшетта! — воскликнула я. — На тебя теперь вся моя надежда! Беги в Шинон! Скажи монсеньору, что Тереза… его Тереза зовет его! Приведи его сюда. Только не говори ему ничего о Робере!» — «Лечу!» — крикнула Франшетта и побежала по тропинке в замок.
А я осталась с сыночком. У меня была куплена для него нарядная алая рубашечка. Все думала — на какой-нибудь праздник пойдем с ним в церковь или на ярмарку. Я надела ее на Робера и причесала его черные волосы. Посадила его к себе на колени, прижала к себе его головку. И стала думать — а правильно ли я поступила? Обрадуется ли монсеньор, увидев мальчика и поняв, что он — его сын? А вдруг, наоборот, он разгневается на меня за то, что я ослушалась его и родила? Или, еще того хуже, — если ему будет все равно… И он скажет, что знать не хочет ни меня, ни ребенка. Или — самое страшное — если герцог Черная Роза вообще не придет с Франшеттой… потому что давно меня забыл, и даже имя Терезы изгладилось из его памяти.
…Робер заснул у меня на коленях, и я уложила его на лавку и прикрыла одеяльцем. И тут послышался топот копыт. Затем шаги… И на пороге появились трое — Франшетта и двое незнакомцев. — Тут голос Терезы слегка дрогнул. Но она справилась с собой и продолжала:
— Я никогда их прежде не видела, Мари. Но тот, что шагнул в мою избушку первым, был очень похож на монсеньора. И я поняла, почему моя подруга приняла этого мужчину за герцога Черная Роза. Он был высокий, темноволосый, со светлыми глазами. Только не серыми, а голубыми. Одет он был в очень богатый плащ, подбитый собольим мехом, застегнутый золотым аграфом с огромным бриллиантом в середине… И меч его был весь изукрашен драгоценными каменьями. За ним следовал его слуга. С очень неприятным хитрым лицом и козлиной бородкой… (Доминик сразу поняла, что это были Рауль и Франсуа. Она похолодела, поняв, что сейчас Тереза поведает ей нечто ужасное. Везде, где появлялся Рауль, царили насилие и смерть!)
Я воскликнула в замешательстве и чуть ли не испуге: «Франшетта! Кого ты привела? Это не монсеньор!» Подруга растерялась. Но тут богато одетый господин заговорил со мной. Голос у него тоже был похож на голос герцога Черная Роза: «Не бойтесь нас, красавица! Эта девушка не виновата. Она подошла к моему Франсуа и спросила, не служит ли он у монсеньора. И он ответил, что служит. Потому что я — герцог, и меня называют монсеньором. И тогда ваша подруга стала слезно молить Франсуа, чтобы он разрешил ей поговорить со мной. Франсуа понял, что дело важное, и, когда я вышел от мессира Лавуа, он подвел Франшетту ко мне. И она сказала, что меня зовет некая Тереза. Это ведь вы, красавица, не так ли? Я спросил у девушки, точно ли Тереза зовет именно меня. И Франшетта ответила, что, если я — монсеньор, то именно меня. Потому что имени Тереза ей не сказала. Вот я и приехал к вам. И вижу, что, кажется, не напрасно.»
Он говорил все это с ласковой и открытой улыбкой. Но что-то в его взгляде встревожило меня еще больше. Я отступила назад. «Франшетта ошиблась, спутав вас с другим человеком. Я вас не знаю. Я звала сюда не вас. Уезжайте, прошу вас.» — Сказала я.
Незнакомцы быстро переглянулись. И красивый господин сказал мне: «Я знаю, кого вы звали. Тот человек — мой двоюродный брат. И вы, верно, заметили, как мы с ним похожи. Я был в Шиноне по его поручению. Он мне полностью доверяет. Вы звали его, прелестная Тереза, как я думаю, не просто так. Доверьтесь и вы мне, откройте, зачем вы хотели его видеть. Я передам кузену все, что вы мне скажете.»
Я смотрела на него. Да, он, наверное, не лгал. Слишком большое сходство было между ним и монсеньором. Довериться ему? Показать ему Робера? Но что-то меня останавливало. «Я просто хотела повидать монсеньора, — так ответила я. — Никаких секретов у меня нет… просто мы были друзьями, пока монсеньор жил в Шиноне.» Незнакомец слегка усмехнулся. «Друзьями!.. Охотно верю. Ну, так станьте и моей подругой, прекрасная Тереза! И, клянусь, вы не пожалеете об этом!».. И он шагнул ко мне. И тут проснулся Робер… — Тереза говорила все с большим трудом. Видно было, как тяжело дается ей каждая фраза. Доминик вся трепетала. Боже!.. Что же случилось здесь год назад?
…Мой сынок услышал незнакомые голоса, проснулся и, соскочив с лавки, подошел ко мне и обнял меня, спрятав лицо у меня на груди. Он был немного напуган, потому что никогда не видел в своей жизни ни одного мужчины. Он знал только меня и Франшетту. Я увидела, с каким изумлением уставились эти пришельцы на моего сыночка. Потом красавчик (так я про себя назвала его) воскликнул: «Ба!.. Какой прелестный мальчуган! Кого-то он мне напоминает. Ну-ка, скажи, как тебя зовут, малыш?» Мой сын, не поворачивая головы, тихо ответил: «Робер.» Букву «Р» он еще не выговаривал. Получилось, как сейчас помню, «Лобел». Но господин понял, что сказал мой мальчик.
«Робер! Вот так так! А я-то удивился, на кого он похож? Да ведь он же вылитый мой братец! Не правда ли, Франсуа? Просто копия!» — «Точно, монсеньор, — поддакнул слуга тонким голоском. — Волосики черные… Глазки, кажется, серые…»
«Так вот он, ваш секрет, прелестная Тереза! — с торжеством воскликнул красавчик. — Вы прижили этого ребенка от моего кузена! И хотели, клянусь распятием, показать его Роберу! То-то бы он изумился!»
«Ах, господа, — сказала я. — Прошу вас, не выдавайте никому мою тайну. И монсеньору тоже. Это была ошибка — желание позвать его сюда. Кто он — и кто я? И мой сын, я знаю, ему совсем не нужен.» — «Тут вы, пожалуй, правы. Ваш монсеньор давным-давно женился. И думать о вас забыл!» Мари! Как мне стало горько! Он женился… И, верно, и дети у него уже есть… Законные… А не от какой-то там неумытой крестьянки!
