Зоя. Том первый (СИ) - Приходько Анна

Прошло три дня. Григорий Филиппович так и не вернулся. Евдокия Степановна продолжала запирать Зою перед уходом на работу. Девушка изнывала от своего узничества.

В дверь постучали.

– Кто там? – спросила Зоя.

– Открывай, это я, Таисия!

Зою затрясло. Она промолчала.

– Ну что, подруга, открывай уже! – повторила Тайга весёлым и требовательным голосом.

– Я заперта, – сказала Зоя, найдя в себе силы на ответ.

– Да ты что? Как так заперта? Неужели про твоего Янека уже все знают? Из-за него, небось, дома сидишь? – язвительно произнесла Таисия.

Зоя почувствовала этот неприятный тон, он словно прошёл сквозь неё. Решила взять себя в руки и не раскрывать все карты.

Засмеялась, ответила весело:

– Да это случайно так получилось, я ключи потеряла, а мачеха на работу ушла и закрыла. Вот и ожидаю её теперь.

– Ну-ну, – произнесла с той стороны двери Тайга, – ладно, сиди за своей решёткой, завтра зайду.

Зоя начала придумывать, как ей всё-таки выбраться из квартиры.

Вдруг услышала опять стук. Прислушалась.

– Это я, Галя, – произнесла соседка.

Зоя оторопела.

«Что же за день сегодня такой? – подумала она. – Вся нечисть ко мне лезет».

– Прости меня, – послышалось за дверью, – я тебе помочь хочу. У меня есть знакомый мастер. Вечером зайду, подкину воск. Ты отпечаток снимешь, я завтра ключами тебя открою.

Зоя не верила в то, что слышала. Отвечать Гале не стала. Решила, что дождётся вечера, а там определится, как быть дальше.

Когда перед глазами замаячила свобода, стало намного легче. Постоянные думы о брате, Янеке, отце всё равно не давали покоя, но свобода была теперь милее всего.

Галина не обманула. Вечером пришла за солью, протянула кусок воска. Заговорила Евдокию Степановну, а Зоя успела сделать слепок. Отдала бывшей подруге.

Всю ночь не спала, ругала себя за то, что опять доверилась Галине.

На следующий день Зоя ждала, когда наконец-то Галя откроет её. Подруга пришла после обеда, отперла дверь, сунула ключ Зое в руки.

– Держи, беги куда надо. Но только завтра. Евдокия Степановна скоро дома будет, мне матушка сказала. А завтра у них долгий день, поздно вернутся.

– Спасибо, – поблагодарила Зоя и сжала в руке ключ.

Галя вышла. Улыбнулась ехидно. Зоя этого не заметила.

В кармане у Гали прятался ещё один дубликат.

Сон к Зое опять не шёл. Она лежала в кровати и пыталась представить рядом с собой Янека. Хотелось побыть в тишине, но Евдокия Степановна после визита полицейских тоже не спала ночами. Молилась. Ночи напролёт стояла перед иконами, Зоя присоединялась к ней.

Евдокия Степановна голосила громко, повторяя и повторяя: «Отче наш…» и другие молитвы. Мачеха проговаривала слова быстро, как скороговорки, до Зои только иногда долетали: Макар, Григорий, Зоя…

На работе Евдокии Степановне подтвердили, что Григория Филипповича отправили в командировку. Куда и насколько ей не сказали. Новость о том, что Макар пропал без вести, облетела весь порт. Молва дошла и до мельниц.

Все знакомые и незнакомые, встречавшиеся на пути Евдокии, высказывали своё сожаление и соболезнования. Евдокия отмахивалась, уходила от разговора. Возмущалась:

– Что же вы безбожники мальчишку на тот свет отправляете? Не нашли, значит, живой. Чего зря языками чешете?

Но люди не успокаивались, судачили, сплетничали. Потом стали жалеть Григория.

– Как же так? Сын пропал, а отец и не ведает, – говорил один.

– Так передали! Наверняка сына потерял, скрывать-то зачем, – предполагал другой.

– Да знает уже Григорий, вчера слышал, что передали ему, а он от неожиданности механизм на мельнице сломал да напился опять. Скоро главного наладчика выбирать будут, – утверждал третий.

До Евдокии доносились все слухи. А она ждала. Верила, что вернётся и Макар, и Григорий, и заживёт семья как прежде. Поэтому пресекала все разговоры и сплетни грубостью и криками.

Зоя встала с кровати сразу после ухода мачехи.

Оделась, нащупала в кармане платья заветный ключ. Металл холодком обдал ладонь, а потом согрелся. И как будто попросился в замочную скважину.

На улице глубоко вдохнула, почувствовала запах реки, рыбы, дыма.

На дворе стояла ранняя осень. С момента последней встречи с Янеком прошло уже две недели. Сердце ныло, просило объятий и поцелуев, но где искать любимого, Зоя не знала.

Спустилась к реке, намочила руки, тоскливо проводила взглядом отплывающую баржу. Пыталась на ней представить себя и Янека, но не смогла. Теперь уже побег казался чем-то недостижимым. Тоска по любимому с каждым днём превращалась в ноющую боль. От мыслей, что больше не увидит его, становилось плохо, бросало в жар. Не могла поверить, гнала от себя эти думы.

Вдруг почувствовала, как чья-то рука легла на её плечо. Резко повернулась. Это была пани Анна.

Григорий Филиппович, как только отправил Зою домой после всего услышанного, пулей полетел к начальнику. Ворвался в кабинет, поклонился, потом опустился на колени, сказал:

– Пётр Елпидифорович, мне требуется ваша помощь.

Парамонов удивлённо посмотрел на Григория, помолчал. Жестом показал, что нужно подняться с колен.

– Сын в беде, – почти шёпотом произнёс Григорий.

Опять тишина. Удивление с лица начальника не исчезало, казалось, он ещё не успел сообразить, что нужно Григорию. А потом резко дёрнулся, подошёл к подчинённому.

– Что случилось?

Григорий решил, что скрывать правду нет смысла, и сообщил Парамонову обо всём, что узнал от Зои. Рассказывал заикаясь. Сбивался. Начинал заново. Ему и самому не верилось в то, о чём поведала дочь.

Начальник выслушал, вызвал к себе помощника. Что-то нашептал ему, тот скрылся.

Григорий продолжал дрожать.

– Где сейчас сын? – спросил Пётр Елпидифорович.

– В рейсе, прибудет завтра, – ответил Григорий.

– Знаешь, что я должен сделать сейчас? – строго произнёс Парамонов. – Вызвать полицейских.

Григорий Филиппович опять упал на колени.

– Встань, – услышал он и нехотя поднялся.

Снова воцарилось молчание. Потом начальник произнёс:

– Тебя переправят сейчас к сыну, заберёшь его с баржи. Капитану передашь мою записку. Но учти, Григорий, ты теперь у меня начеку! Чуть что, всю твою семью сдам с потрохами.

– Там ещё Прохора сын замешан, – как-то жалобно заскулил Григорий.

Начальник со всей силы ударил кулаком по столу.

– Да вы там что, все с ума выжили? Или ты тоже засланный, проверить меня хотите? На кой чёрт дети туда полезли? Заняться нечем? Так все же при работе! Никаких больше выходных! Пусть пашут с утра до утра, чтобы дурь из голов выбить.

– Я своего в Саратов отправлю, боюсь я, Пётр Елпидифорович! Макар вроде как председатель там, – Григорий опять опустил виновато голову. – Ему лучше больше тут не появляться.

– Даю тебе неделю, – Парамонов заорал во всё горло. – Если не успеешь, найду другого наладчика, а тебя сдам с потрохами. Так и знай. Вон отсюда!

Григорий выбежал из кабинета, его уже ждал провожатый.

На лодке плыли недолго. Баржа стояла на якоре в двух часах от города.

Как только добрались, подали сигнал. Капитан вышел к прибывшим. Выслушал, прочитал письмо. Без лишних слов послал дежурного за Макаром. Сонный юноша ничего не понимал, увидев отца, удивился. Григорий Филиппович старался держать себя в руках, не кричал и не выяснял отношения. Решил повременить.

Отплыли быстро. Теперь предстояло добраться до Саратова.

Макар слушал отца и не верил своим ушам. Всегда считал Таисию преданной комитету. Когда стал председателем, поручал ей ответственные задания.

Ему нравилось то, что Тайга независимая, любящая свободу девушка. Она рьяно защищала свои интересы, её речи были пламенными и горячими. Тайная любовь Макара к Таисии жила в сердце давно. Но парню было больно смотреть на то, как вольно ведёт себя Тайга.