Флора Спир - Дурман любви
– Да, – произнесла она, вздернув подбородок и стараясь придать лицу самое решительное выражение. – Было время, Джек, когда я почти не вылезала из джинсов.
– Неужели? – осведомился он, чувствуя, какое значение вкладывает она в свои слова и сдаваясь под ее напором. – Ну, так и быть. Если вы привыкли к подобной одежде, я не хочу вам препятствовать. Сара, подыщи ей что-нибудь. Посмотрим, сколько она продержится.
Клари продержалась гораздо дольше, чем полагали обитатели фермы. В потертом комбинезоне, из которого вырос Люк, в сапогах, завалявшихся на чердаке со времен приезда сюда Джека, в рубашке с закатанными рукавами и в толстых шерстяных носках, поддетых под слишком большие для нее сапоги, она проработала почти весь день, ни на шаг не отставая от Джека. На обед Сара принесла холодного мяса, и они поели, усевшись прямо под персиковыми деревьями.
– Что вы будете делать с этими персиками? – спросила она вечером, когда они с Джеком поставили еще одну корзину в повозку. – Нам не удастся их съесть, и они сгниют.
– Мы с Мозесом пару раз съездим в Богемия-вилидж, – ответил он. – Там есть лодочники, которые везут продукты на продажу в Балтимор. Они с радостью купят у нас свежие персики.
– Значит, вы сбываете лишние персики посредникам?
– Пока без них не обойтись. Но когда откроется канал, – сказал Джек, и глаза у него загорелись, – все будет иначе. Мы с Сэмом Маккензи договорились приобрести собственную лодку. Тогда можно будет по-настоящему торговать урожаем с Эфон-Фарм в Богемиявилидж. Как только канал станет судоходным на всем протяжении, мы сможем добраться до реки Делавэр, а по ней – до Филадельфии. Весь путь займет всего три-четыре дня.
– И вы с Сэмом превратитесь в персиковых баронов! – промолвила Клари шутливо. – И будете грести деньги лопатой!
Джек рассмеялся. В распахнутом вороте его синей рубахи виднелась сильная шея. Шляпу он снял, чтобы обтереть вспотевший лоб, и клонившееся к закату солнце золотило его темные волосы. Внезапно решившись, она быстро произнесла:
– Держу пари, что в Англии вы никогда не занимались сбором персиков.
Клари не знала, как встретит он этот выпад. Быть может, притворится, что не расслышал, быть может, резко оборвет, напомнив, что она обещала не приставать с вопросами о его загадочном прошлом. Или же со смехом предложит собрать еще немного персиков.
К ее удивлению, он ответил прямо и просто, пристально глядя ей в глаза:
– В Англии я ничего и никогда не собирал. Я вообще не делал ничего полезного.
Надев свою соломенную плантаторскую шляпу, он поставил ровнее накренившую корзину, из которой едва не просыпались персики, а затем устремил взор вдаль – на свои земли, освещенные косыми лучами заходящего солнца, на голубые воды реки, видневшейся за деревьями. Лицо его приняло выражение сосредоточенной задумчивости.
– Я очень многому научился за те несколько лет, что провел здесь, – сказал он. – Мне нравится Америка. Здесь чувствуешь себя свободным, как птица. Все эти бескрайние земли принадлежат мне, и каждый может взять столько, сколько способен обработать. Это чудесный край. Труд здесь приносит радость.
Клари поняла, что он говорит серьезно и нисколько не сердится на нее.
– Вы стали американцем, – ласково промолвила она.
– Возможно, хотя это произошло помимо моей воли, – признался он и с усмешкой нахлобучил ей поглубже на лоб соломенную шляпу с широкими полями. – Не забывайте про солнце. У вас нос обгорел. Вернемся к работе, Клари. Нужно использовать эти погожие дни.
– Мы могли бы есть на кухне, – предложила Клари. – Сара работает в саду и готовит пищу… нельзя же требовать от нее, чтобы она еще и накрывала на стол.
– Только не вздумайте повторить это при ней, – сказал Джек. – Вы ее очень обидите. У Сары имеются свои твердые понятия о приличии. Она с трудом сносит даже то, что мы во время сбора урожая завтракаем на кухне. Поверьте мне, Клари, ведь я знаю ее гораздо лучше, чем вы.
– Хорошо. Здесь вы хозяин.
– Вот и не забывайте об этом. Рассмеявшись, Клари отправилась в свою спальню. Джек весь день пребывал в прекрасном настроении, а к вечеру разошелся настолько, что в глазах у него стали плясать чертики. От его шуток Сара фыркала, а Люк заливался звонким юношеским смехом. Клари чувствовала, что они всегда так работают – весело и без видимых усилий. Похоже, им было хорошо вместе, и она удивлялась, что ее так легко приняли в этот дружный круг. Руки и плечи у нее болели, нос облупился, комбинезон и рубаха пропылились – и ей не терпелось облиться прохладной водой в кабинке для душа возле кухни. И при этом она давно не ощущала себя такой счастливой.
Раздевшись, она аккуратно сложила свои вещи на стуле: они еще понадобятся ей завтра, когда сбор урожая продолжится. Облачившись в халат, она взяла полотенце и с сомнением понюхала мыло, уложенное мадам Розой в специальную коробку. От мыла пахло розами, и Клари подумала, что после тяжелой работы в саду им вряд ли отмоешься. Сара вручила ей кусок домашнего мыла – это было именно то, что надо.
Натаскав в кабинку воды, она повесила полотенце с халатом на крючки у входа и стала намыливаться. Кабинка для душа представляла собой кирпичную пристройку к кухонной стене. Земля была засыпана мелким гравием, крыша отсутствовала. Кирпичи кабинки и кухонной стены отличались по цвету, и Клари подумала, что душ был оборудован позднее – вероятно, после приезда Джека на ферму. Хотя двери здесь не было, Клари чувствовала себя в полной безопасности – висевшие у входа полотенце и халат ясно показывали, что кабинка занята.
Даже холодная вода не раздражала Клари, хотя она привыкла пользоваться горячей. Вылив на себя последний ковш, она наощупь потянулась за полотенцем, поскольку мокрые пряди упали ей на глаза. Внезапно полотенце оказалось у нее в руках.
– Когда вытретесь, я подам вам халат, – послышался голос Джека.
– Вам здесь нечего делать, – воскликнула она.
– Мадам, я просто проходил мимо.
Она быстро вытерлась, а затем обернула полотенцем голову. Когда же протянула руку за халатом, Джек подал его ей.
– Уходите отсюда, – приказала она. – И не приближайтесь, пока я не выйду.
– Разве я плохо вам прислуживаю?
Судя по голосу, он улыбался.
– Мне не нужно прислуживать. Я и без вас могу принять душ, а потом одеться. Уходите!
Ответа не последовало, и она решила, что он подчинился. Плотно стянув халат поясом и подняв воротник, она двинулась к выходу. Подол ей пришлось приподнять, чтобы не замочить. Джек поджидал ее, положив руку на кирпичную стену кабинки.
– Полагаю, теперь вы чувствуете себя гораздо лучше, – сказал он.
