Сара Беннет - Правила страсти
– Простите, кто вы?
– Я мисс Мариэтта Гринтри, сопровождаю лорда Роузби из «Клуба Афродиты». Он чувствовал себя слишком плохо и не мог ехать один. Никто из его слуг не приехал ему помочь...
В словах Мариэтты прозвучал скрытый упрек, и джентльмен сразу это понял.
– Как видите, мисс Гринтри, Поумрои – люди пожилые, и даже лучше, что они остались здесь и подготовили дом. Дэниелу пришлось править каретой, но он хороший человек, на него можно положиться в случае необходимости. Что же касается меня, я только что прибыл, иначе можете быть уверены, я тут же предложил бы свои услуги.
Тон его был вежливым, но взгляд его оставался настороженным.
– А разве у него нет других слуг?
– К сожалению, нет.
Мариэтта задумалась. Конечно, раз он не может им платить. Все, что у него осталось, – пожилой дворецкий с супругой и кучер. «Я больше не лорд Роузби, я никто», – вспомнила она.
Джентльмен спустился обратно и теперь озадаченно разглядывал ее, заинтересованный изумрудным бархатным плащом и светлыми локонами. Мариэтта сразу поняла, что он пытается определить ее роль в «Клубе Афродиты». Может быть, она не соответствовала его представлению о куртизанке, потому что мгновение спустя он улыбнулся и, поклонившись, представился:
– Я Гарольд Велланд, кузен Макса. Сегодня утром Поумрои прислал мне записку, извещая о том, что произошло. Если бы я узнал об этом вчера вечером, то тут же поторопился бы к Максу.
Голос Гарольда звучал вполне искренне, но... Возможно, Мариэтта испытывала предубеждение к Гарольду из-за того, что именно его герцог выбрал новым наследником.
Все же она заставила себя улыбнуться:
– У лорда Роузби болит голова, и, боюсь, у него жар. Ему очень нужен доктор, сэр.
– Да-да, Поумрой сейчас сходит за ним. Не знаю, насколько хорошо вы знакомы с моим кузеном, мисс Гринтри...
– Я мало что знаю о его жизни, мистер Велланд.
– Мой кузен – очень гордый человек, но он не всегда осторожен... – Кажется, Гарольд решил, что объяснил достаточно. – Теперь я должен вас покинуть: мне нужно посмотреть, удобно ли его устроили. На прощание позвольте поблагодарить вас за вашу заботу о моем кузене.
Мариэтта поняла, что с ней хотят расстаться.
– Да-да, мне действительно пора возвращаться, а то сестра будет беспокоиться...
– Ваша сестра? – без малейшего интереса произнес он.
– Леди Монтгомери.
Гарольд замер. Мгновение его лицо ничего не выражало; видимо, он лихорадочно перебирал в уме список аристократов, в настоящий момент живущих в Лондоне.
– Вы имеете в виду, ваша сестра – супруга...
– Лорда Монтгомери, Оливер – мой зять.
Гарольд улыбнулся, видимо, испытав облегчение оттого, что она сестра пэра, а следовательно, достаточно респектабельна.
– Лорд Монтгомери, ну конечно! Простите, но вам придется немного подождать, мисс Гринтри, пока я распоряжусь насчет наемной кареты.
Поразительно, какой эффект может произвести упоминание имени Оливера! И все же Мариэтта с трудом сдержалась, чтобы не обозлиться на Гарольда.
Ее проводили в прихожую, откуда она наблюдала, как суетится миссис Поумрой.
И тут неожиданно до нее донесся ужасный, душераздирающий стон.
– О Боже! – Мариэтта вздрогнула. Не следовало позволять Дэниелу нести его в комнату. Ее глаза наполнились слезами. – Может быть, вы позволите мне помочь, миссис Поумрой? Поверьте, я многое умею.
На взволнованном лице миссис Поумрой отразилось облегчение.
– О, пожалуйста, мисс. Дэниел – парень хороший, но звезд с неба не хватает – вы понимаете, о чем я.
В это время в прихожей появился Гарольд.
– Вы уверены, что справитесь, мисс Гринтри? – Не дожидаясь ответа, он жестом указал ей дорогу.
Лестница была большой и красивой, и Мариэтта невольно представила, как по ней спускается герцогиня в роскошном одеянии. Но у Макса герцогини не будет. Если даже она выйдет за него замуж, то будет всего лишь скромной «миссис», снисходительной и терпеливой.
Стоны исходили из комнат, явно принадлежавших хозяину дома. Вид их показался Мариэтте довольно-таки угнетающим: мебель, казалось, служила еще в дни правления Генриха Тюдора.
Макс лежал на огромной кровати с цветастым пологом и четырьмя причудливыми столбиками; бледное лицо его свидетельствовало о том, что Дэниел Коучмен опустил его слишком резко, что вызвало усиление головной боли. На покрасневших глазах Макса выступили слезы боли и понятной жалости к себе, а повязка на лбу намокла от крови.
– Эй, поаккуратнее! – воскликнула Мариэтта. – Не стоит сейчас его раздевать, лучше дождаться доктора. Дэниел, не трогайте сапоги и брюки тоже! И вообще оставьте его в покое.
– Да-да, Дэниел, теперь можешь идти, – строго проговорил Гарольд.
Когда Дэниел вышел, Мариэтта ласково дотронулась до щеки Макса, и он вздрогнул, как будто ему было холодно.
– Больно, – процедил он сквозь зубы.
– Я знаю. Скоро придет доктор и даст вам настойку опия, тогда вы сможете немного поспать. Не понимаю, почему вам ее не дали раньше...
– Макс, старина, это я. – Гарольд осторожно выглянул из-за плеча Мариэтты, будто не был до конца уверен в том, что больной обрадуется его появлению.
Макс приоткрыл глаза.
– Ну конечно ты, Гарольд, кто же еще мог обрядиться в пиджак такого жуткого цвета?
– Не теряй мужества, кузен. Мы тебя в момент на ноги поставим.
– Лучше уж оставьте меня лежать, – вяло усмехнулся Макс.
– Как неваляшку? – подхватил Гарольд.
– Вот именно, старина.
Мариэтта переводила взгляд с одного кузена на другого. Похоже, между ними существовала настоящая привязанность. А это значит, что, любой обман со стороны Гарольда был еще более невозможен. Тогда, может быть, Гарольд – такая же жертва ситуации, как и Макс, хотя и получил в результате солидное преимущество? Или...
Или он просто очень хороший актер.
Макс нервно теребил простыни, и, чтобы отвлечь его, Мариэтта ласково сжала его руку. В результате он сразу успокоился и затих. Заметив это, Гарольд улыбнулся и кивнул ей, а затем направился к окну.
Наконец доктор дал Максу снотворное, и у Мариэтты появилась возможность уйти.
– Надеюсь, вы известите меня о том, как он себя чувствует? – спросила она у Гарольда, пока тот провожал ее до наемной кареты.
– Разумеется, мисс Гринтри. Вы и сами можете навещать Макса, когда вам будет угодно. – Гарольд улыбнулся и склонился над ее рукой. – Позвольте также поблагодарить вас за заботу о кузене. Не сомневаюсь, он тоже очень вам признателен.
Карета с Мариэттой уже унеслась прочь, а Гарольд все стоял и задумчиво смотрел ей вслед.
* * *На Беркли-сквер царила тишина; Вивиан отдыхала, ее сын спал. Мариэтта прошла к себе, помылась, переоделась и тут же вновь ощутила готовность выйти в свет. Ночь, проведенная у Афродиты, теперь казалась ей сном, хотя и очень реальным.
