Розалинда Лейкер - Золотой тюльпан. Книга 2
Нелтье остановилась на лестнице и перевела дыхание. Вовсе не подъем вызывал подобное беспокойство — она была сильной женщиной со здоровыми легкими, но временами все еще страдала от резкой боли в ребрах, и тогда самым лучшим было отдохнуть минуту-две. Через окно она видела сад. Предупреждение насчет возможной угрозы Франческе со стороны Людольфа было передано Алеттой Питеру ван Дорну, и тут же последовали действия. Молодой человек под каким-то предлогом приостановил разгрузку плит, получив таким образом возможность появляться в доме Людольфа в удобное для себя время. Когда укладывали основу под плиты на дорожках, Нелтье улучила возможность поговорить с ним.
— Если у вас появится еще какая-нибудь информация, которая поможет мне защитить Франческу, — сказал он, — оставьте, пожалуйста, послание по моему амстердамскому адресу.
Он дал ей адрес, Нелтье, кивнув, сунула его в карман и скрылась за задней дверью дома. Расстроить планы Людольфа насчет девушки, которую он желает получить, было бы великолепно. Существует множество способов добиться цели.
Гетруд возвращалась домой с собрания комитета регентш приюта для сирот. Ей пришлось обходить шумную демонстрацию на площади. Сторонники партии «оранжистов», выступающие за принца, партия штатов, поддерживающая де Витта, и третья партия, представители которой громко кричали, и, казалось, сами не знали, чего они хотят, сошлись во всеобщей драке, и повсюду виднелись сердитые лица и кулаки.
От оттепели позднего февраля снег превратился в слякоть под ногами, но мягкие сапожки Гетруд были из кожи высшего качества и не промокали. Она могла бы себе позволить собственный портшез с носильщиками, нанятыми в качестве слуг, если бы ей не приходилось поддерживать всеобщее мнение, будто она — вдова со скромным достатком. Она достаточно хорошо знала Людольфа, чтобы понять: он щедро платит ей лишь потому, что она не допускает небрежных ошибок в своей тайной работе в его интересах. Был, правда, один промах, когда Франческе удалось поболтать с агентом из Утрехта достаточно долго, чтобы запомнить его лицо и голос. Ничего серьезного, но пришлось поговорить с ним для того, чтобы подавить возникший у него интерес к девушке, чего уже никак нельзя было допустить. Гетруд добралась до дома и, стряхнув с сапог мокрый снег, вошла внутрь. Вейнтье подошла взять у нее плащ и подала домашние туфли с пряжками.
— У вас посетитель, мадам. Гер ван Девентер находится в гостиной.
У Гетруд в предвкушении встречи перехватило дыхание. Прошло так много времени с тех пор, как они виделись в последний раз!
— Спасибо, Вейнтье, — с трудом проговорила она. — Нам с ним надо о многом поговорить. Проследи, чтобы никто не тревожил нас. Советую вам обеим с Кларой оставаться неподалеку от кухни на случай, если мне что-нибудь понадобится, и я позвоню.
— Да, госпожа.
Как только Вейнтье вышла из прихожей, Гетруд рывком сорвала чопорный льняной чепец, который одевала на собрания и швырнула его в ящик. Потом пригладила волосы и направилась в гостиную.
Спустя какое-то время она улыбалась Людольфу, пробуждавшемуся возле нее. Они лежали на кровати в спальне, куда перешли вскоре после первого объятия.
— Просто безумие с твоей стороны приехать в Делфт, — сказала она. — Мы договорились, что не будет почти никаких контактов и лишь необходимая переписка.
Людольф лениво улыбнулся.
— Раньше я, бывало, часто навещал тебя.
— Но это было до того, как ты ввязался в дела с французами.
Гетруд провела пальцем по его плечу.
— Как будто вернулись старые времена. Ничего не изменилось, правда?
Она хотела услышать от него подтверждение своим словам. Сейчас, когда они оба упрочили свое положение, отрешившись от всего, что лежало в прошлом, со смертью Амалии перед ними вновь открывалось будущее. Естественно, сейчас она уже не слепо влюблена в него, как было, когда он впервые появился в ее жизни. Конечно, некоторые его привычки, которые она когда-то терпела в преданном и покорном полузабытьи, желая угодить ему, теперь будут для нее невыносимы. Может, по правде говоря, она вообще не любит его больше, но он — то, что она хотела тогда, по-прежнему хочет сейчас и то, что она всегда была готова заполучить, как только наступит нужный момент. Момент еще не совсем наступил, но когда Франция завладеет Голландией, а Людольф займет высокий правительственный пост, она окажет ему честь, став его женой. Все увертки, отговорки и скука останутся в прошлом. Она станет владелицей салонов во французском стиле и сможет распространять в них свои значительные познания и литературный вкус.
Людольф рассеянно обнимал ее за талию, мысли его стремительно унеслись от Гетруд, и он размышлял о том важном деле, которое привело его в Делфт, так что ее вопрос только сейчас дошел до него.
— Мы знакомы слишком долго, чтобы менять что-либо.
Людольф отбросил одеяло, встал с кровати и принялся одеваться. Гетруд с наслаждением рассматривала его. Он по-прежнему носил красное шелковое нижнее белье. С течением времени можно было бы ожидать, что он будет выглядеть в нем нелепо, но Людольф оставался все еще представительным мужчиной, и в нем не было ничего, что вызвало бы хоть малейшую насмешку. Волосы, которые он связывал пучком, чтобы было удобнее под париком, немного поседели, но появление лысины в ближайшем будущем ему явно не грозило.
— Ты так и не ответил мне, почему приехал в Делфт, — сказала Гетруд, надеясь в глубине души, что сделал он это просто из желания увидеться с ней, хотя не думала, чтобы причина заключалась именно в этом. Его ответ подтвердил ее сомнения.
— Пришло время поговорить о том, как расширить круг деятельности и найти способы получать информацию о защитных сооружениях в Мейдене и других городах, в которых шлюзы контролируют уровень морской воды. Во время испанской войны были случаи умышленных наводнений с целью загнать армию противника в безвыходное положение; вполне вероятно, что подобный метод защиты используют вновь. Однако у меня есть законная причина находиться в твоем доме, если не в твоей постели. Являясь покровителем художника, дочь которого живет сейчас у тебя, мне следует время от времени узнавать о ее здоровье и благополучии, чтобы сообщать отцу.
Гетруд села, закутавшись в одеяло.
— Я предпочитаю осторожность и еще раз осторожность. Конечно, нам надо поговорить, и ты не можешь слишком часто навещать меня, но мы были благоразумны прежде и должны продолжать в том же духе. Хотя минимальный срок траура по Амалии закончился, не может быть и речи о нашей свадьбе, пока твои услуги Франции — и моя помощь тебе в этом — не достигнут своей цели.
