Жюльетта Бенцони - Констанция. Книга третья
Но тут баронессу Дюамель ждал сюрприз: рядом со спящей Констанцией она увидела кого — то, кто прятался под одеялом, выставив из-под него лишь макушку и согнутую в локте руку.
То, что это мужчина, Франсуаза уже не сомневалась.
«Так вот как она воспитывает мою дочь!»— подумала Франсуаза, готовясь высказать Констанции все, что она о ней думает.
Но та вдруг проснулась и уставилась на баронессу. Откуда она взялась в ее спальне, Констанция никак не могла взять в толк. Тут же сердце мадемуазель Аламбер забилось чаще. Ей предстояло по виду баронессы определить, знает та о ночных приключениях своей дочери или же нет.
Баронесса Дюамель только успела открыть рот, как Констанция тут же взяла инициативу в свои руки. Она отбросила одеяло с Колетт и воскликнула:
— Колетта, просыпайся, твоя мать приехала! Это было большой неожиданностью для баронессы и на время у нее отнялся дар речи.
Перепуганная Колетта широко открытыми глазами смотрела на мать.
— Ну что же ты, Колетта, поздоровайся с ней. Девушка опасливо выскользнула из-под одеяла и побежала навстречу матери.
Инстинктивно она чувствовала, самое верное сейчас — броситься на шею матери.
Если та что-нибудь знает, слезы помогут, а если ничего — то пусть это будут слезы радости.
Так Колетта и поступила. Франсуаза стояла у открытой двери, обнимая свою дочь, и тоже плакала.
— Мама, я так скучала по тебе, я так хотела приехать!
Констанция Аламбер слушала этот бред и готовилась объяснить Франсуазе, почему это вдруг Колетта оказалась у нее в постели.
А баронесса Дюамель гладила дочь по волосам и приговаривала:
— Ты у меня еще такая глупая…
— Представь, Франсуаза, сегодня ночью она испугалась спать одна и прибежала ко мне.
Констанция запрокинула голову, ее волосы рассыпались по плечам. Весь вид мадемуазель Аламбер говорил о том, что она только и занималась в последние дни тем, что не спускала глаз с Колетты.
— Ты еще очень глупая… — приговаривала Франсуаза, а Колетта вздрагивала всем телом, боясь, что сейчас настроение матери изменится, и Франсуаза строгим тоном спросит ее, что она выделывала с виконтом Лабрюйером. Но страшного вопроса так и не последовало.
Франсуаза, наконец-то, отстранила от себя дочь и взяв ее за плечи, пристально посмотрела ей в глаза.
Вид Колетты был, конечно, жалок. Она втянула голову в плечи и виновато посмотрела на свою мать.
— Пойдем, пойдем, Колетта, мне кажется, я не видела тебя целую вечность, — баронесса Дюамель и ее дочь покинули спальню Констанции и та смогла облегченно вздохнуть.
«Ну, кажется теперь все. Франсуаза ни о чем не догадывается, а я больше ничего и не стану предпринимать».
Констанция Аламбер ликовала:
«Наконец Эмиль де Мориво наказан и вновь можно зажить спокойно».
Прозвучал гонг, извещавший, что завтрак накрыт. И только тут Констанция вспомнила, о чем просила ее мадам Ламартин. Поэтому она поспешила первой прийти к столу.
Старая графиня Лабрюйер уже сидела на террасе и как всегда клевала носом.
Констанция тронула ее за плечо.
— Мадам!
Графиня вздрогнула, но так и не проснулась.
— Мадам! — уже почти закричала ей в самое ухо Констанция.
Дворецкий неодобрительно смотрел на то, как будят его госпожу.
— А, это вы… — рассеянно проговорила графиня Лабрюйер, поправляя шляпку, — завтрак уже кончился?
— Нет, мадам, меня просили передать вам.
— Что-нибудь случилось?
— Можно считать, что нет. Ваш дом покинула мадам Ламартин.
— Но ведь я с самого утра здесь, на террасе. Неужели же я не видела отъезжающего экипажа?
— Нет, мадам, она уехала ночью.
— Я ее чем-нибудь обидела?
Что вы, мадам, она просила передать тысячу извинений, но ее ждут неотложные дела в Париже
Что ж, — вздохнула графиня Лабрюйер, — надеюсь, она осталась довольна пребыванием в моем доме, ведь ее муж, месье Ламартин, так беспокоился, оставляя ее одну.
В двери, ведущей на террасу, показались Колетта и ее мать Франсуаза.
— Не беспокойтесь, мадемуазель Аламбер, я понимаю истинную причину ее отъезда и благодарна вам за то, что вы так тщательно ее от меня скрываете, — улыбнулась графиня и отдала Констанции розу на длинном стебле, которую до этого сжимала в руке.
Констанция села по правую сторону от графини Лабрюйер и с невозмутимым видом принялась вертеть цветок в руках. Она то подносила его к лицу, вдыхая его аромат, то обмахивалась им как веером.
— Доброе утро, графиня, — Колетта сделала реверанс и села в торце стола.
Франсуаза устроилась слева от графини Лабрюйер.
— А что же граф де Бодуэн? — поинтересовалась хозяйка дома. — Он не желает завтракать?
— Он поехал по делам и скоро вернется, — сказала баронесса.
— Граф де Бодуэн? — воскликнула Констанция. — Он здесь?
— А что это вас так удивляет? — спросила баронесса. — Я даже не знала, что вы знакомы.
— Нет, мы виделись всего один раз, поэтому я и спросила.
Любопытство баронессы распалилось. Теперь-то она понимала, граф де Бодуэн напросился в спутники неспроста, скорее всего, у него были какие-то дела к Констанции. Ведь испуг на лице мадемуазель Аламбер выдал ее с головой.
Но развить эту тему баронессе не дало появление виконта Лабрюйера. Он выбежал на террасу, по-шутовски поклонился всем и пожелал всем дамам доброго утра.
Баронесса Дюамель посмотрела на него с нескрываемым отвращением, она столько слышала о похождениях Анри, что если бы не шляпка, ее волосы встали бы дыбом.
— Какая честь, мадам!
Баронесса подала руку для поцелуя, и Анри бережно принял ее.
— Доброе утро, бабушка, — Анри наклонился и поцеловал старую графиню в щеку. Та успела шепнуть ему на ухо:
— Мадлен уехала сегодня ночью.
— Черт! — пробормотал виконт, но на его лице все равно продолжала сиять лучезарная улыбка.
Затем уверенной походкой Анри направился к не помнившей себя от ужаса Колетте. Она смотрела на него округлившимися глазами, ей казалось, одно движение — и они выдадут себя пред всеми гостями.
Девушка помнила эти руки, сжимавшие этой ночью ее тело, эти губы, целовавшие ее — и тут же с ужасом отметила, что ее губы опухли.
Вся зардевшись, она протянула виконту свою дрожащую руку для поцелуя.
— Нет-нет, — улыбнулся Анри, — дайте мне обе руки.
Колетта беспомощно озирнулась, ища поддержки. Констанция только прикрыла веки, как бы давая ей знать: делай все, о чем просит виконт, он найдет способ успокоить твою мать, ведь баронесса Дюамель и в самом деле следила за каждым движением виконта, словно боялась, что тут же, не отходя от стола, он соблазнит ее дочь.
