Кресли Коул - Если пожелаешь
— Если он был так ко мне привязан, то почему же уехал, не сказав ни слова? — Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что Хью вел себя как типичный самец, ему просто льстило внимание юной девушки, не больше.
— Ты же знаешь, он просил меня попрощаться с тобой. Если ты о нем спросишь.
— Если спрошу? — На лице Джейн появилось то же непреклонное выражение, что и в прошлый раз, когда ей пришлось слушать этот вздор. — Теперь это уже не важно. Все эти годы Хью жил своей жизнью, и теперь мы почти чужие. Мы едва друг друга знаем.
— Да, он жил своей жизнью и заработал достаточно денег, чтобы позаботиться о тебе. Я знаю, прежде вы отлично ладили. Неужели ты не можешь его очаровать? Немного кокетства, и ты снова его завоюешь.
— И почему же я должна выбрать Хью, а не Фредди?
— Потому что Фредди ты никогда не любила.
Да, не любила, но он ей нравился, и вместе им было весело. К тому же Фредди не имел над ней власти, ведь тот, кого не любишь, не может причинить боль.
— Может, и так, но Фредди не способен ранить меня.
— Неужели ты думаешь, что Хью нарочно заставил тебя страдать? Кажется, ты забыла, как он брал тебя с собой на верховые прогулки и учил стрелять из лука. Он был на удивление терпелив с тобой, добр и внимателен, когда у меня едва хватало терпения. — Джейн не ответила, перебирая в памяти сцены из детства, и Уэйленд добавил: — Я хочу, чтобы в ближайшие месяцы ты помнила одно: Хью старается. Он пытается сделать тебя счастливой.
— И вы думаете, я в это поверю?
— Поразмысли над этим, дочка. Хью скорее всего увезет тебя из Англии.
— Куда? Далеко? — поспешно выпалила Джейн и тотчас покраснела, поймав на себе проницательный отцовский взгляд. «Простушка Джейн, тебя видно насквозь. Не терпится отправиться в путешествие?» — В Карриклифф?
— Возможно, — подтвердил Уэйленд. — Среди людей его клана ты будешь в безопасности. Как решит Хью. Насколько мне известно, он отправится на север. И выберет место поближе к телеграфу — не больше дня езды. Как только мы убедимся, что ты можешь вернуться домой, я в ту же минуту свяжусь с тобой. Если к тому времени ты не изменишь решения аннулировать брак, будет так, как ты захочешь.
«Подумай о собственной безопасности, Джейн. Что, если ты снова к нему привяжешься?»
Она упрямо покачала головой, но отец произнес непререкаемым тоном:
— Этот вопрос не обсуждается, Джейн. Ты покинешь Лондон сегодня же утром. — Джейн не узнавала своего отца. Чужой, незнакомый человек, занявший его место, был ей неприятен. Но стоило ей с ужасом подумать об этом, как выражение его лица и тон заметно смягчились. — Ах, дочка, ты всегда была такой храброй, а сейчас трясешься от страха. Скажешь, не так?
— Нуда. Это потому, что Грей смотрел на меня с таким ужасным…
— Грей тут ни при чем. Ты боишься, что тебе снова будет больно.
Губы Джейн приоткрылись, но она не нашла в себе сил оспорить слова отца.
— Хью бросил меня и не вернулся. Я знаю, вы не раз звали его приехать.
— И он приехал, когда пробил час.
Глава 11
«Никогда! Ни за что в жизни…»
Слова Джейн отчетливо звучали в голове Хью, когда он, оцепенелый, погруженный в раздумья, выехал на Гросвенор-сквер. За утро произошло столько событий, что он не успел осмыслить и половины.
Достаточно было того, что Джейн у него на глазах поцеловала другого мужчину. От этого зрелища Хью едва не лишился рассудка.
Да и разговор с Уэйлендом привел его в смятение. Долгие годы Хью боролся с собой, оставаясь вдали от Джейн, а теперь его заставляют уехать с ней, более того, у него вырвали согласие жениться. Самое ужасное, что какая-то часть его существа отчаянно желала, чтобы Уэйленду удалось уговорить дочь.
Но сумеет ли Хью совладать с ней? Джейн не так-то просто держать в узде. «Неужели я и впрямь только что видел, как она целуется с другим?»
Добравшись до площади, Хью торопливо вошел в фамильный особняк Маккарриков. Дом по-прежнему называли семейным, хотя на самом деле он принадлежал старшему из братьев, Итану. По праву первородства Итан унаследовал все имущество Маккарриков, включая и графские владения Кавана в Шотландии, но всякого, кто отважился бы напомнить этому отчаянному головорезу о том, что он носит звание пэра, ждала жестокая трепка.
В холле на серебряном подносе лежали оставленные матерью записки, но Хью, по обыкновению, прошел мимо, не обратив на них внимания. Он не испытывал ненависти к матери, но после того, как та обвинила сыновей в смерти отца, все трое стали избегать ее. Ее письма к Итану и Кортленду тоже оставались нераспечатанными.
Итан позволил матери жить в фамильном особняке, но по молчаливому соглашению она покидала дом всякий раз, когда кто-то из сыновей приезжал в Лондон. Хью мог бы поклясться, что мать все эти годы подкупала слуг, собирая сведения о нем и его братьях. Ей удалось подмазать всех, кроме Эрскина, дворецкого. Этот неподкупный человек с суровым лицом был предан хозяевам всей душой и ревностно выполнял свою работу, выпроваживая всех посетителей без разбора.
Хью, громыхая сапогами по мраморному полу, сразу же направился в кабинет. Он точно знал, где искать «Либхар нан Суил-Радхарк», Книгу судеб. Она по-прежнему лежала на длинном столе красного дерева, где ее оставил Кортленд. Хью вспомнил, как всего несколько недель назад брат сидел у стола и с горечью, почти умоляюще смотрел на раскрытые страницы.
Увидев книгу, Хью в который раз поразился, что древний фолиант так хорошо сохранился. Безжалостное время пощадило «Либхар», лишь бурые пятна крови навсегда остались на пожелтевших листах.
Когда-то давно, бессчетное множество лет назад, один из предков Хью, провидец, предсказал судьбу десяти поколений Маккарриков и описал в книге историю их жизней, цепь трагедий и триумфов. Все его пророчества сбылись.
Хью знал наизусть слова прорицателя и все же открыл книгу на последней странице, где была начертана судьба его отца…
«Десятому из Карриков:
Прекрасная и нежная супруга, чьи волосы подобны лучам солнца, подарит тебе трех темноволосых и смуглых отпрысков.
Наполнится радостью великой сердце отца, но лишь до той поры, пока не прочтут сыновья эти строки.
Страшись же муж: стоит им увидеть слова пророчества, и молодая жизнь твоя прервется.
Проклятие на юношах лежит.
Обречены они брести во мраке, одни, неся с собою смерть и тлен.
Не знать вовеки радостей любви, супружества, привязанности нежной.
Увянет род твой, ветви их засохнут; не дав плодов.
