АНДРЕЙ ВАЛЕРЬЕВ - ФОРПОСТ – 4
Утром, после собрания, к Маляренко пошёл народ. Но, вопреки его ожиданиям, не просители, как это было с хуторянами из Бахчисарая, а просто интересующиеся. Что там да как. Вчерашняя трёхчасовая лекция Франца на тему 'Государственность Крыма и её значимость в современном мире', которую Ваня прослушал одних ухом, никого ни в чём не убедила и толком ничего не объяснила.
Немец оказался хреновым рассказчиком. А эти люди…
Маляренко не спал всю ночь. Сначала вождь держал совет с Францем и Гердом на предмет полезности найдёнышей и вообще. Затем, когда советчики завалились спать, Иван пытался сформулировать свои мысли о 'команчах' абсолютно точно. Ибо точность, как известно – вежливость королей. Промучившись почти до утра, Маляренко, наконец, допетрил, что же его карябало внутри.
Мысль родилась и эта мысль Ивану не понравилась.
Эти люди были для него СЛИШКОМ крепки, умны и самодостаточны.
Это было плохо.
'Бля!'
– Послушайте, Иван Андреевич, а какие взаимоотношения…
– Иван Андреевич, как осуществляется…
– Господин Маляренко, что вы скажете о…
Господин Маляренко с тоской посмотрел в ультрамариновое небо, на котором не было ни единого облачка, утёр с лица пот и нырнул в ближайший глинобитный домик. Здесь хоть немного было прохладней, чем снаружи. Майское солнышко давило всерьёз, по-летнему.
'Ага! Это, наверное, тот самый склад и есть…'
Дальний угол комнаты был до потолка заставлен сложенными креслами.
'Семь, восемь… двенадцать…'
– И всё-таки, Иван Андреевич, я вас прошу ответить…
'Тьфу, ты! Сбился…'
Занудные долговязые хмыри не отставали.
Ваня подождал, пока зелёные мухи перестанут кружить перед глазами, отдышался и медленно обернулся к местной 'интеллигенции'.
– Милые мои! Забудьте! Никто никуда уже не плывёт!
И оставив зануд хлопать глазами и судорожно разевать рты, Маляренко вышел из дома.
Ночная беседа с Гердом выявила ещё одну сложность. Большую и очень весомую.
Верблюды.
Ни Герд, ни Франц, ни сам Иван и понятия не имели, как загрузить эти корабли пустыни, коих насчитывалось аж тридцать три штуки, на 'Мечту'. У берега здесь были сплошные отмели и яхта, с её осадкой, близко подойти не могла. Способны ли верблюды плавать в море – тоже был хороший вопрос. А даже если и смогли бы – как им взобраться на борт? Подъёмных кранов на 'Мечте' не было, а из разговора с Максатом одно Иван уяснил для себя совершенно чётко – именно верблюды и были наиглавнейшим капиталом этой компании. Ни стадо коз, ни отара овец такой ценности не имели. Так что по всем прикидкам эти люди в Крым, по крайней мере пока, не попадали.
'Разве что…'
– Ермолаев! Собирай людей. Уходим!
Зычный голос капитана корабля разом перебаламутил всю округу. Турки встревожено вылезли из трюма, 'команчи' Уакпаева бросили все свои дела и шустро стянулись к колодцу, а экипаж 'Мечты' проявил чудеса оперативности и собрался около шефа за полминуты.
На всех, без исключения, лицах аборигенов было написано.
'А КАК ЖЕ Я?'
– Таип, ко мне!
Турок бегом спустился с корабля и подбежал к Ивану. Виталик, ххекнув, свалил с плеча ему под ноги тяжёлую суму.
– Здесь инструменты. Понимаешь? Будете разбирать корабль.
Турок кивнул.
– Ножовки по металлу, напильники, ножи и топоры. Отдай это своим людям. Пойдёшь с нами к кораблю – получишь ещё и лопату. Уяснил?
Иван с сомнением посмотрел на Таипа, но тот снова кивнул. Мол, да понял я всё.
– Запомни. Это, – Иван обвёл рукой посёлок, – ВСЁ МОЁ! А ты, – палец Маляренко упёрся в лохмотья на груди турка, – здесь мой представитель. И ты здесь, после меня, главный!
Говорить было нелегко, но Ваня старался как мог, выжимая из груди последние капли воздуха и грозно глядя на толпу 'команчей'.
Максат очччень удивился. Брови у него поползли вверх, а глаза вдруг стали широкими-широкими. Посёлок, дома, корабль – всё что он за эти три месяца привык считать своей собственностью, вдруг утекло из рук.
И к кому. К туркам приблудным. Казахско-русско-польско-корейско-черногорское сообщество набычилось и угрожающе засопело.
'Ну-ну, красавцы'
– Иван Андреевич, – бывший полисмен успокоился, выдавил из себя улыбку, и попытался разобраться, – а как это всё понимать?
Маляренко улыбку не принял. Он спокойно подошёл к Уакпаеву, приобнял его за плечо, и выдал.
– Я. Так. Решил.
Максат перестал улыбаться и попробовал сбросить руку Ивана со своего плеча. Не вышло. Худой, как палка, мужик с всклокоченной бородой и серо-зелёным лицом, оказался неожиданно крепким и стоял как скала. Потом эта скала ещё немного придавила.
Полицейский крякнул.
– Не шуми, Макс. Пойдём – поговорим.
Вожаки расположились в старом сарае Лукина, усевшись на единственную лавку бок о бок.
– Что за концерт, Иван?
– Погоди, Макс.
Маляренко перевёл дух и сосредоточился.
– Я тебе скажу, Макс. Только ты не перебивай. Я всю ночь думал. О том, что ты мне рассказывал. Как вы жили, что делали. Что вы за люди. И знаешь, что я надумал, Макс?
Полицейский пожал плечами.
– Что лучше тебя убить. И ещё Гришу твоего тоже.
Маляренко сидел в теньке, привалившись спиной к прохладной и пыльной стене, и ждал, что ответит Уакпаев. Тот не дрогнул.
– А дальше?
– Ты слишком силён, Макс. У тебя свой мир, своя философия, будь она неладна!
– Философия? – В голосе Максата не было ни капли сарказма.
– Да – философия. Ты абсолютно самодостаточен. Мне такие не нужны!
– Хе. А кто тебе нужен? Рабы?
Уакпаев, поняв, что драки не будет, расслабился и снова заулыбался, отчего его глазки превратились в две узенькие щёлочки. Маляренко на миг задумался, а потом мотнул головой.
– Сплюнь! Нет, Макс. Мне нужны самостоятельные, но управляемые люди.
Ваня припомнил, чем закончился разброд в Новограде, что творилось в первом посёлке у него, и решительно кивнул своим мыслям.
– Тебя на своей территории я видеть не хочу, хотя я с удовольствием стал бы тебе другом.
– На расстоянии?
– Ага.
Иван встал и первым протянул исковерканную ладонь. Степняк не спеша поднялся, вытер пыльную ладонь о грязную душегрейку и осторожно пожал Ивану руку.
Они договорились. Турки занимают лучшие дома посёлка и живут своим умом, работая на Ивана. Макс их будет подкармливать, за это он и его люди получают право занять все остальные жилища посёлка. Иван обязался привезти рассаду, семена, учебники и кое-что по мелочи.
– Тут такое дело, – новоявленный хозяин посёлка задумчиво почесал куцую бородёнку, – ночью ко мне почти все неженатики подошли. Купил ты их, Иван. На корню купил. Они с тобой хотят уйти. Не хочу я их отпускать – славные ребята, но без женщин им тяжко, что и говорить.
