Барбара Картленд - Любовный узел
Этот брак принесет пользу всем, и особенно ей, Люси.
Герцог понял, что заснуть ему все-таки не удастся. Стоя возле окна, но не замечая прелести ночи, он размышлял над тем, каким способом можно было бы выбраться из западни, в которую его заманила Анастасия. Все закончилось несколько иначе, чем того хотелось бы ей или как того ожидал он сам.
Видя решимость в глазах Люси, он понимал, что она будет оказывать давление на лорда Брэнстона, который, в свою очередь, потребует, чтобы он женился на Катрине, считая это единственным выходом из создавшегося положения.
Он оправдывал Люси: у нее были все основания настаивать на свадьбе, поскольку лишь тогда можно уберечься от слухов о проникновении ночью мужчины в спальню молодой незамужней девушки.
Общество отнеслось бы к Катрине благосклонно лишь после свадьбы.
И все же он надеялся, что никто не узнает о случившемся, хотя, с другой стороны, давно уже сделал для себя вывод, что женщины не умеют хранить секреты.
Особенно если речь шла о нем самом и другой женщине, пусть даже и очень юной.
«Они проболтаются, конечно, проболтаются», — подумал он.
Однако его не столько волновали чувства Катрины, сколько свои собственные.
Он так долго избегал женитьбы, несмотря на нажим со стороны своей бабушки и других пожилых родственников, знавших толк в столь деликатном деле.
И сейчас у него не было ни малейшего желания, как он ни старался настроить себя, жениться на молоденькой девушке, которой ни разу не видел до сегодняшнего вечера.
Она была настолько юной, что вряд ли их интересы могли совпадать.
Виною всему была Анастасия, снова принявшаяся за свои старые уловки, чтобы причинить ему боль.
«Я бы с удовольствием удавил ее», — подумал он, вспомнив, сколько страдал из-за нее в прошлом.
Теперь же, когда жизнь дарила ему только радости, она вновь накликала беду на его голову, подобно злой колдунье из сказки.
Ему с трудом верилось в происшедшее.
«Как я мог когда-то так увлечься ею?» — спрашивал он себя, цинично осознавая, что рано или поздно каждому мужчине приходится задавать себе подобный вопрос, и он не исключение.
«Я постараюсь все-таки образумить Брэнстона», — подумал он, наконец-то улегшись в постель.
Он знал, что Люси станет склонять мужа в другую сторону, поэтому у него было мало шансов поступить иначе, нежели так, как «подобает настоящему джентльмену», по словам графа.
На следующее утро герцог не находил себе места от ярости.
Его слуги уже знали, что порой в дурном настроении он бывал леденяще спокоен.
Но на этот раз он бросал вокруг гневные взгляды, а каждое произносимое слово звучало, как удар хлыстом.
Как только он спустился вниз к завтраку, ему доложили, что граф Калвертон уехал рано утром, принеся тысячу извинений и позаимствовав экипаж с лошадьми.
Это означало, что Анастасия в настоящее время одна.
Герцог задумался над тем, каким способом можно было бы избавиться от нее. Встав из-за стола еще до того, как появилось большинство гостивших джентльменов, он отправился в свой кабинет, где его и застал лорд Брэнстон.
— Мне нужно поговорить с вами, Линдбрук, сейчас подходящий для этого момент?
— Думаю, да, — сухо ответил герцог, поднявшись из-за письменного стола, за которым просматривал письма, уже распечатанные секретарем.
Пройдя через всю комнату, он указал на удобное кресло с высокой спинкой, а сам сел напротив.
Ом заметил, что лорд Брэнстон чувствовал некоторое смущение, несмотря на то что, сделав блистательную карьеру государственного деятеля, долгое время находился при королевском дворе.
Словно желая ему помочь, герцог заговорил первым:
— Я очень сожалею, Брэнстон, о том, что произошло сегодня ночью. Но полагаю, вы знаете меня достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в том, что я совсем не хотел причинять вред вашей племяннице.
— Безусловно, я вам верю, — ответил лорд Брэнстон. — Но в то же время нам обоим известно, что, если кто-то узнает, что вы были в ее спальне, общественное мнение погубит девушку. — Герцог молчал, и лорд Брэнстон продолжил: — Я очень любил свою сестру. Она неудачно вышла замуж за человека не ее круга. Однако несмотря на это, она была счастлива. Я должен сделать все, что в моих силах, для ее единственного ребенка.
После напряженной паузы герцог произнес:
— Полагаю, вы считаете, что я должен теперь жениться на Катрине.
— Я в самом деле не вижу иного выхода. Моя жена права, говоря, что если даже мы и будем молчать, то кто-нибудь из слуг, вносивших тогда багаж Калвертона, проболтается обязательно. — Помолчав минуту, он добавил: — Мы-то с вами знаем, чего стоят сплетни наших слуг.
— Боюсь, вы правы, — согласился герцог.
В его голосе слышалась безнадежность.
— Я абсолютно согласен со своей женой, — продолжил лорд Брэнстон, — которая говорит, что вам с Катриной необходимо как можно быстрее пожениться и сразу же уехать в свадебное путешествие на время медового месяца, пока никому об этом не станет известно.
Герцог в изумлении вытаращил глаза на лорда Брэнстона.
— Почему она так считает? — поинтересовался он.
Задавая подобный вопрос, ему уже был известен ответ. Вероятно, Люси, которой принадлежала вся эта затея со свадьбой, подозревала, что он попытается увильнуть, поэтому ей необходима была уверенность, что такого не произойдет.
— Мне кажется, это разумная идея, — сказал лорд Брэнстон таким тоном, будто еще сам не принял окончательного решения.
По правде говоря, он действительно вспоминал доводы своей жены.
— Катрина совсем недавно потеряла родителей, — продолжил он, — поэтому никто не удивится, что вы не устроили грандиозной свадьбы. Кроме того, если люди узнают о случившемся, их станет интересовать, не ждет ли она от вас ребенка. Однако, женившись немедленно, вы сможете избежать этих разговоров. — Помолчав, лорд Брэнстон добродушно добавил: — Линдбрук, я волнуюсь за вас так же, как и за свою племянницу.
— Спасибо, — цинично произнес герцог, осознавая, что граф не оценит его сарказма.
— Надеюсь, у вас здесь есть церковь и священник, — продолжил лорд Брэнстон. — Нужно все организовать таким образом, чтобы как можно меньше было разговоров. Как только вы поженитесь, люди успокоятся.
— Совершенно верно.
Герцог был в ярости, что делало его немногословным. Прилагая сверхчеловеческие усилия, чтобы сдерживать себя, он подошел к окну и взглянул на озеро, в котором отражалось солнце.
Он провел в Линде пять счастливых лет. Теперь, когда он меньше всего этого ожидал, начиналась другая жизнь, которую ему предстояло делить с этой надоедливой, невежественной девчонкой. Вне всякого сомнения, она будет думать лишь о том, что она теперь герцогиня и станет украшать себя фамильными драгоценностями.
