Жюльетта Бенцони - Любовь, только любовь
Въехав в городские ворота, Катрин встретила Сентрайля, который ожидал ее во главе вооруженного войска. Увидев длинные волосы, ниспадавшие ей на спину, молодые воины удивились было, но Сентрайль резким жестом заставил их притихнуть. Схватив коня под уздцы, он помог Катрин спрыгнуть, отметив при этом, что она покраснела.
– Видно, было жарко, – пробормотал он. – Вы будто вырвались из тяжелой схватки.
– Было так жарко, как вам и не снилось. Я допускаю, что вы были правы, мессир Сентрайль… но я проиграла.
– И не осталось никакой надежды?
– Ни малейшей. Он боится…
Одной рукой держа коня под уздцы, другой он взял Катрин под локоть и увлек ее за собой. Мгновение они шли молча, затем капитан произнес сквозь зубы:
– Нечего было и надеяться! Он ни за что на свете не отдаст нам Деву. Месса, которую Бэдфорд заказал в Париже, доказывает, как сильно все они ее боятся. Тут надо придумать что-то еще…
Внезапно Катрин обнаружила, что он уводит ее прочь от аббатства Сен-Корнейль, направляясь, по всей видимости, к старому замку Карла V, что темной громадой высился в ночи. Остановившись как вкопанная, она спросила:
– Куда вы меня ведете? Я хочу вернуться к Арно…
– Это бесполезно. Он без сознания. К тому же вы не можете находиться в мужском монастыре. Я велел приготовить вам комнату в доме одной богатой вдовы, там все готово, и ваша служанка уже ждет вас. А завтра утром, перед отъездом в Бурж, вы сможете узнать все новости…
– Перед отъездом в Бурж? Да вы с ума сошли! Ради чего, по-вашему, я сюда приехала? Ради сомнительного удовольствия насмерть поссориться с Филиппом Бургундским? Пока Арно будет здесь, я останусь с ним, и никакая сила в мире не сможет оторвать меня от него, вы слышите? Ни вы, ни кто другой…
– Да будет вам, – примирительно сказал он, слегка улыбнувшись. – И не кричите так, вы поставите на ноги весь квартал! Оставайтесь, если вам так уж хочется, но обещайте мне ходить в монастырь только вместе со мной, под моей охраной. Я вовсе не желаю, чтобы вы учинили там скандал. Ведь осада будет ужесточаться, лишних людей у меня нет, и выделить вам охрану я не смогу. Ну же, Катрин, перестаньте глядеть на меня с такой яростью. Неужели вы все еще не поняли, что я на вашей стороне? А вот и дом. Входите и отдыхайте, ведь больше всего вы нуждаетесь сейчас в отдыхе.
– Но… как же Арно?
– Эту ночь он переживет! Отец-настоятель, который за ним ухаживал, начинает обретать надежду. Он говорит, что Арно давно уже должен был умереть и что его упорство – добрый знак. Он попробует какое-то новое лечение, секрет которого держит в тайне…
Не до конца доверяя Сентрайлю, Катрин окинула его подозрительным взглядом, но рыжий овернец казался непривычно мягким в этот вечер: исчезла хмурая складка, обычно пролегавшая меж его густых бровей. И, покоряясь и начиная успокаиваться, Катрин вошла в дверь, которую он распахнул перед ней. На лестнице ее встретила улыбающаяся Сара.
– Идем, – сказала цыганка, – я приготовила тебе отличную постель. Не сравнить с этими ужасными кроватями монахов. На этой тебе будет хорошо…
И правда, на следующий день Арно если и не совсем выздоровел, все-таки выглядел не так ужасно. Он был еще бледен, но кожа потеряла землистый оттенок, и руки больше не метались беспокойно по кровати. Невозмутимо выслушал он рассказ Катрин о ее свидании с Филиппом Бургундским, такой бесстрастный внешне, такой далекий, что молодой женщине почудилось, будто ее опять осуждают.
– Клянусь вам, я сделала все, что в моих силах! – вскричала Катрин встревоженно. – Но есть вещи, перед которыми мы бессильны…
– Называйте их своими именами, Катрин, – вмешался Сентрайль. – Герцог боится Жанны, и этот страх пересилил даже его любовь к вам!
– Я подозревал об этом, но не поверил бы, что дело дойдет до такого, – произнес наконец Арно. – Вам не в чем упрекнуть себя, Катрин, я уверен: вы старались как могли. Теперь же… Жан проводит вас в Бурж.
Сентрайль поморщился и склонился над постелью друга, чтобы никто не мог расслышать то, о чем он говорит:
– Я так и хотел сделать, но она не желает. Она намерена остаться.
– Это еще зачем? – резко спросил раненый. И, видя, что он вот-вот разгневается, Катрин предпочла сама изложить свою просьбу:
– Затем, чтобы вам помочь! Я полагаю, вы на этом не остановитесь. Вы испробуете все, чтобы спасти Жанну, не так ли? Вот и не гоните меня, позвольте мне помочь вам… позвольте хотя бы это…
С глазами, полными слез, она схватила Арно за руки и приникла к ним.
– Поймите же, у меня ничего не вышло! Я не желаю мириться с этим и многое могу для вас сделать. У меня есть золото, драгоценности, все вместе – целое состояние.
– И где же они? – насмешливо спросил Сентрайль.
– Сейчас увидите.
Смутно догадываясь о том, что будет, Катрин, отправляясь в монастырь, прихватила с собой шкатулку, увезенную ею из Буржа, о которой она до поры не считала нужным рассказывать Сентрайлю. Теперь же она взяла ее со столика, на который поставила, войдя сюда, поднесла к постели и раскрыла… Дивная смесь драгоценных камней и золота ярко вспыхнула в тусклом свете кельи, заставив обоих рыцарей громко вскрикнуть от восхищения.
– Черт возьми! – пробурчал Сентрайль. – И все это мы тащили от самого Буржа. Да… если бы кто-нибудь задумал нас выпотрошить, он неплохо бы поживился… друг или враг.
С мучительным усилием Арно привстал на своем ложе. Исхудавшей рукой он перебирал драгоценности и наконец вытащил большое колье, украшенное аметистами, которое Гарен преподнес Катрин в день их свадьбы.
– Знакомая вещь, – медленно произнес он. – Ее вы надевали в Аррасе, не так ли?
При мысли о том, что он ничего не забыл, молодая женщина вспыхнула от радости. Она порылась в шкатулке и достала оттуда кожаный чехольчик, перетянутый шнуром. Через мгновение на ладони у нее засверкал большой черный бриллиант.
– А вот это я надела в Амьене, когда вы бросили вызов герцогу Филиппу, – прошептала она.
Улыбка мелькнула на лице раненого.
– Вы полагаете, я этого не помню? Или же умудрился не заметить вас? Да вы, будь я проклят, в своем черном платье всех затмили тогда своей бесстыдной красотой. Зачем же вам лишаться всего этого ради дела, которое вам чуждо?
– Да поймите же наконец, что я вправду хочу вам помочь, – возразила Катрин, – проявите ко мне хотя бы каплю уважения. Я давно уже поняла, что между нами ничего не может быть и разве что смерть соединит нас. Так позвольте мне хотя бы помочь вам.
Она говорила с такой страстью, что насмешка исчезла из глаз Арно. Он пристально поглядел на молодую женщину, но лицо его при этом было непроницаемо. Затем, вздохнув, он произнес:
