Трейси Шевалье - Дева в голубом
Изабель показалось, что она уловила взгляд, брошенный камердинером на Бертрана. Сюзанна, глядя на мужа, зябко поежилась. Изабель взяла ее за руку — она была холодна как лед. Она перевела взгляд на детей. Девочки, еще слишком маленькие, чтобы отдавать себе отчет в происходящем, снова заснули; Якоб по-прежнему сидел, упершись подбородком в колени; маленький Жан был одет и, прислонившись к перилам, выжидательно смотрел на взрослых.
Камердинер отправился по другим домам предупредить о надвигающейся беде. Жан запер дверь на щеколду и положил топор на пороге; Этьен с Бертраном направились в амбар — запереть изнутри. Анна подошла к камину, поставила свечу на доску и, встав на колени, разгребла золу. Сначала Изабель показалось, что старуха собирается разжечь огонь, но выяснилось, что это не так.
— Что это она там делает? — Изабель вцепилась в руку Сюзанне и кивнула в сторону камина.
Сюзанна смахнула слезу со щеки и посмотрела на мать.
— В камине заключена магическая сила, — прошептала она наконец. — Эта сила защитит дом. Maman молится ей.
Магическая сила. Чудо. О ней все эти годы говорили, но как-то невнятно, Этьен и Сюзанна ничего не объясняли, а Жана и Анну Изабель спросить не решалась.
— Но что она собой представляет? Что там в камине? — На сей раз Изабель решила докопаться до правды.
— Не знаю. — Сюзанна покачала головой. — Да к тому же и говорить нельзя — сила уйдет. Я и без того слишком много сказала.
— Но почему она молится? Ведь месье Марсель говорит, что в молитве нет никакого чуда.
— Это старше молитвы и старше месье Марселя с его уроками.
— Но не старше Бога. Не старше Святой Девы, — едва слышно проговорила Изабель.
На это Сюзанна не нашла что ответить.
— Если мы уйдем из дому, — заговорила она о другом, — если отправимся с герцогиней, защиты у нас не останется.
— Как же не останется? Нас защитят люди герцогини, их мечи, — возразила Изабель.
— Так ты идешь?
Изабель промолчала. Как убедить Этьена? Камердинер, когда был здесь, и в сторону его не посмотрел. Он знает, что Этьен никуда не уйдет.
Вернулись в дом Этьен с Бертраном, Этьен сел с родителями за стол. Жан посмотрел на Изабель и Сюзанну:
— Отправляйтесь спать. За домом мы приглядим.
Но они не сводили глаз с Бертрана, переминавшегося с ноги на ногу посредине комнаты. Он, в свою очередь, посмотрел на Сюзанну, словно ожидая какого-то знака. Изабель наклонилась к ней.
— Тебя защитит Бог, — прошептала она ей прямо в ухo. — Бог и люди герцогини.
Она села на лавку, поймала взгляд Анны, смело встретила его. «Все это время, — думала она, — ты колола меня моими волосами, а оказывается, сама молишься своему чуду». Они с Анной не сводили глаз друг с друга. Анна сдалась первой.
Изабель пропустила кивок Сюзанны, но не то, что за ним последовало. Бертран решительно повернулся к Жану.
— Сюзанна, Дебора и я — все мы уходим в Але вместe с герцогиней де Эгль, — заявил он.
Жан посмотрел на Бертрана.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что, если уйдешь, все теряешь? — спокойно осведомился он.
— Мы все потеряем, если останемся. Сюзанне скоро рожать, далеко ей не уйти. И бегать она не может. С появлением католиков у нее не останется ни единого шанса.
— Ты что же, не веришь в этот дом? В дом, где никогда не умирали дети? Где Турнье благоденствуют уже сто лет?
— Я верю в истину, — ответил Бертран. — И только в нее.
Казалось, эти слова, страсть, которой они дышали, прибавили ему и значительности, и роста. Только сейчас Изабель обнаружила, что на самом деле он выше ее свекра.
— Когда ваша дочь выходила замуж, вы не дали за ней приданого, потому что мы остались жить в вашем номе. Все, о чем я прошу, — одна лошадь. Мне хватит такого приданого.
Жан недоверчиво посмотрел на него:
— Ты хочешь, чтобы я дал тебе лошадь, а ты заберешь мою дочь и внуков?
— Я хочу спасти вашу дочь и внуков.
— Разве не я глава семьи?
— Я признаю только одного главу — Бога. Я должен служить истине, а не вашим чудесам.
Изабель и не предполагала, что Бертран может быть так настойчив. После того как Жан и Анна выбрали его в мужья Сюзанне, он только и знал, что работать не покладая рук. И никогда не перечил Жану. С его появлением в доме стало покойнее, он затевал шуточные схватки с Этьеном, учил маленького Жана обстругивать веточки, смешил детей, рассказывая им по вечерам у огня байки про волка и лисицу. К Сюзанне он относился с такой нежностью, что Изабель становилось завидно. Раз или два она видела, как он подавляет гнев; казалось, он скапливался у него, где-то в животе, ожидая такого момента, как нынче, чтобы излиться наружу.
И тут Жан удивил всех.
— Ладно, отправляйся, — резко бросил он. — Только получишь не лошадь, а осла.
Он повернулся, прошагал к амбару, рывком открыл дверь и скрылся внутри.
Этьен посмотрел на Изабель, затем опустил взгляд себе на руки; тут она и поняла, что никогда им не последовать за Бертраном. Для Этьена актом протеста стала женитьба, на другой у него не осталось силы воли.
Изабель нагнулась к золовке.
— Когда поедешь на осле, — прошептала она, — садись боком, так будет лучше ребенку. Раньше времени на свет не появится. Поезжай боком, — повторила Изабель, ибо Сюзанна, казалось, не слушала ее, в ужасе глядя куда-то вдаль.
Наконец она повернулась:
— Как Святая Дева въезжала в Египет?
— Да. Да, как Святая Дева.
За долгое время они впервые помянули ее. Дебора и Мари спали, завернувшись в одну простыню, когда Сюзанна с Изабель пришли незадолго до рассвета будить Дебору. Они старались никого не потревожить, но Мари тоже проснулась и захныкала.
— Почему Дебора уходит? Ну почему она уходит?
Следом открыл слипающиеся глаза Якоб. Поднялся и Маленький Жан, который спал, так и не раздеваясь.
— Куда они, мама? — прошептал он. — А солдат они увидят? Лошадей, знамена? Может, и дядю Жака встретят?
— Дяди Жака не может быть среди солдат-католиков. Он воюет на севере, в армии адмирала Колиньи.
— Но ведь камердинер сказал, что Колиньи убит.
— Это верно.
— Выходит, дядя Жак может вернуться?
Изабель промолчала. Жак Турнье ушел в армию десять лет назад, вместе со сверстниками из Мон-Лозера. За все это время дома он был лишь однажды — покрытый шрамами и доверху набитый всякими историями, в том числе и про братьев Изабель, которых пронзили одной и той же пикой. «Как оно и положено близнецам», — мстительно добавил Жак и рассмеялся, увидев, что Изабель отвернулась. Маленький Жан боготворил Жака. Изабель ненавидела его — человека, чей взгляд, ни на секунду на ней не задерживаясь, тем не менее преследовал ее повсюду. Этьена он подбивал на всякие грубые забавы, и ее это выводило из себя. Но долго он дома не пробыл — запах крови и воинственный дух оказались сильнее, нежели семейные узы.
