Шанна Кэррол - Долгожданная встреча
Экипаж остановился, и Вэнс, спрыгнув на землю, расплатился с. возницей. Затем отправился в конюшню, где оставил легкую двухместную коляску. Он знал: время настало.
Миновало еще одно тоскливое утро, и Карен, усевшись в коляску, отправилась на тайное свидание с возлюбленным. К часу дня они с Херманном выехали из города, и теперь коляска катилась по широкой дороге мимо раскидистых деревьев. Карен мысленно улыбнулась: Вэнс советовал ей полюбоваться напоследок деревьями и сказал, что у него на ранчо деревьев совсем немного… Заметив на ветке гнездо балтиморской иволги, она вдруг подумала о том, что в Техасе, наверное, нет балтиморских иволг. И вообще, что она знает о Техасе? Вэнс сказал, что там очень жарко. И очень сухо. Сказал, что там совершенно безлюдные прерии и только ветер может составить компанию путнику. Господи, по его словам, в Техасе все не такое, как в Вашингтоне и Нью-Йорке. Сможет ли она там жить? Неужели ей придется общаться только с ветром? Впрочем, не только с ветром… Ведь у нее будет Вэнс, ее возлюбленный…
Тут лошади остановились, и Карен, опираясь на руку Херманна, выбралась из коляски. Они стояли на живописном утесе, а внизу, прямо под ними, искрились под лучами солнца воды Потомака. Карен осмотрелась. Вэнс еще не появился. «Черт бы побрал всех этих политиков! – подумала она. – Черт бы их всех побрал!»
– Мисс Хэмптон, может, мне лучше остаться? – раздался, у нее за спиной голос Херманна.
– Как хочешь, Херманн, ты мне не мешаешь. – Девушка, повернулась к кучеру, стоявшему, у дверцы коляски со шляпой в руке. – Надеюсь, папа не будет сердиться, если ты вернешься домой без меня? – спросила она с тревогой в голосе.
– Не волнуйтесь, мэм. Вообще-то я не собирался сразу возвращаться. Мне даже пришло в голову, что лучше обождать вас на старой дороге – тогда я сам доставил бы вас домой.
– Как хорошо ты все придумал, Херманн! – обрадовалась Карсн. – Думаю, так и надо поступить. – Внезапно она нахмурилась. – Только боюсь, что мистер Пакстон на это не согласится.
Кучер потупился.
– Мисс Хэмптон, – пробормотал он, – я хотел кое-что сказать… о вашем отъезде.
– Херманн, мы еще не решили, когда именно поедем, но думаю, уже скоро…
– Да, мэм, – кивнул кучер; он еще больше смутился. – Мне это известно. Просто я хотел сказать, что буду скучать… Мне очень жаль, что вы уезжаете. Вы всегда были так добры ко мне, мэм, и я всегда с удовольствием возил вас. Но теперь все переменится, дом без вас опустеет и… В общем, это все, что я хотел сказать.
И тут Карен поняла, что ей будет очень трудно без Ретты и Херманна, ведь они – ее лучшие друзья. К счастью, в этот момент подъехал Вэнс, иначе она не удержалась бы от слез.
Взобравшись на козлы, Херманн взмахом руки ответил на приветствие техасца и направил лошадей в сторону Джорджтауна.
Карен подбежала к Вэнсу и уткнулась лицом ему в грудь.
– Любимая, что случилось?
– Ничего страшного, просто… Глупости все это… Обними меня, милый.
…Час проходил за часом, а они, как и все влюбленные, не замечали этого. Но вот повеяло вечерней прохладой. И им все же пришлось вспомнить о времени. Допив остатки вина, Вэнс с Карен закрыли корзину для пикника и сложили одеяло.
– Этот пикник был куда приятнее вчерашнего обеда, – заметила девушка.
Вэнс вопросительно посмотрел на нее.
– Так он все-таки приехал?
– Разумеется, – кивнула Карен. – Приехал… и это было ужасно! – Она вспомнила, как Альфред вопросительно на нее поглядывал, видимо, ожидая извинений. Однако он напрасно ждал, Карен и не думала извиняться. Более того, внезапно выскочив из-за стола, она убежала к себе в комнату. – Ретта мне потом сказала, – продолжала Карен, – что Альфред после моего ухода задержался лишь на несколько минут. Он ушел, едва кивнув на прощание. Мама, конечно, разразилась слезами. А папа был в ярости. Я думала, что он прибежит ко мне, но мама отговорила его – она уверена, что я все же выйду замуж за Альфреда.
Они сложили вещи в коляску. Усадив Карен, Вэнс задержался у дверцы – он вдруг почувствовал: ему угрожает какая-то опасность. Уже сидя в коляске, он думал о том, что медлить нельзя – следовало побыстрее покинуть Вашингтон.
Ощущение опасности еще долго не оставляло его.
Сидя в седле, Альфред следовал за Пакстоном от самого города. Затем, затаившись в кустах, наблюдал за ним почти весь день. Лишь под вечер, когда коляска техасца покатила в сторону Джорджтауна, Альфред наконец-то сложил подзорную трубу, открыл плоскую серебряную фляжку с виски и как следует приложился к ней. Черт возьми, этот мерзавец, этот техасский выскочка посмел бросить вызов ему, Альфреду Уитакеру! Альфред твердо решил: он отомстит негодяю, он добьется своего! Допив остатки виски, молодой человек покачнулся и отшвырнул флягу в сторону. Фляжка, исчезая в кустах, сверкнула в лучах заходящего солнца.
Спустившись с холма, Альфред отвязал свою лошадь и с трудом взобрался в седло. Сейчас он уже знал, как отомстить проклятому, техасцу – он знал, к кому обратиться. Ему поможет Эдгар, в этом можно не сомневаться.
Пришпорив кобылу, Альфред громко расхохотался. Этот Вэнс Пакстон получит по заслугам! С Уитакерами шутки плохи!
Глава 8
Энджи попыталась впиться своими острыми ногтями в щеку Вэнса. Но техасец, увернувшись, сжал пальцами ее запястье. Побагровев от ярости, Энджи завизжала и разразилась такой отборной руганью, что и портовый грузчик покраснел бы, услышав подобное.
Подтащив женщину к кровати, Вэнс ткнул ее лицом в подушку и навалился на нее всем телом. Миссис Лейтон стала задыхаться и тотчас же успокоилась. Вэнс отпустил ее и отошел подальше от кровати, отошел с подушкой в руках.
– Ты… Ты мерзавец, ты пытался убить меня… – пробормотала Энджи, чуть приподнявшись и судорожно хватая ртом воздух.
– Извини, дорогая, – усмехнулся Вэнс; он не выпускал из рук подушку. – Я вел себя не очень-то вежливо, но, честно говоря, мне нравится моя физиономия. А ты хотела исцарапать ее своими ужасными когтями. Теперь, если ты обещаешь вести себя прилично и не орать на весь отель, мы, возможно, могли бы поговорить. Так что ты хотела мне сообщить?
Энджи отбросила с лица прядь волос и с ненавистью взглянула на Вэнса.
– Ты!.. – закричала она, но тут же осеклась, увидев, что техасец поднял повыше подушку. – Ты негодяй, – проговорила Энджи вполголоса.
– Если тебе доставляет удовольствие называть меня именно так, то что ж, я не против. Сожалею, что заставил тебя переживать. Я вел себя не лучшим образом, за что и приношу свои извинения.
Энджи утерла глаза уголком простыни.
– Ты соблазнил меня. Я полюбила тебя, а теперь ты разбиваешь мое сердце.
