Барбара Картленд - Встречи и разлуки
Все дело в том, что он боится, как бы его друзья по клубу не узнали, что я с ним не живу!
Последнее время, насколько я поняла из разговоров Клеоны и других девушек, кто-то распускает слух, что Питер не настолько преуспел, как старается показать, и его начинают поддразнивать.
До отъезда Хью мы с ним ходили на прием в посольство.
Питер появился с Верой, у которой был вид как у кошки, налакавшейся сливок. Я сразу же поняла, что у него на уме.
Вера сияла улыбками и ужасно носилась с Питером, а он все время оглядывался, пока не увидел меня, но притворился, что не замечает, и принялся вовсю ухаживать за Верой, явно чтобы произвести на меня впечатление.
Вся его хитрость была слишком прозрачна, а Вера вела себя очень глупо, томно заглядывая ему в глаза и опуская голову ему на плечо во время танцев.
Мужчины — скверные актеры. Полчаса спустя эта затея Питеру наскучила, и он бросил свою игру.
Хью и я решили потанцевать, и, когда мы проходили мимо их столика, я не могла отказать себе в удовольствии и помахала рукой:
— Привет, Питер, как мило, что вы здесь!
Он вскочил и представил меня Вере.
Она поздоровалась ледяным тоном, окинула меня презрительным взглядом и принялась обхаживать Хью. Все это было так грубо, что я решила проучить ее.
— Вы не хотите потанцевать со мной, Питер? — спросила я с улыбкой.
Будь он умнее, он бы отказался и тем самым отплатил бы мне за мое поведение, но он тут же пригласил меня.
Мы оставили Хью с Верой, которая так взбеленилась, как он мне потом рассказывал, что чуть не шипела от злости.
Питер обнял меня очень крепко.
— Это не может продолжаться, Линда, — сказал он.
— Совершенно согласна, — ответила я. — Здесь слишком тесно.
Он слегка встряхнул меня.
— Хватит дурачиться. Вы же знаете, что я имею в виду, вы не можете так со мной обращаться.
— Почему? — спросила я, помахав какому-то знакомому через его плечо.
— Потому что я этого не потерплю, — прорычал он.
Я пожала плечами.
— Ну что же, дорогой, это ваше дело.
Я старалась болтать о разных разностях. Питер хмуро молчал. Мы подошли к столу, где сидела Вера.
— Простите меня, — сказала я ей, — что я увела от вас Питера, но мы с ним старые друзья, и нам есть о чем поговорить!
Прежде чем она успела придумать что-нибудь достойное в ответ, Хью вскочил и утащил меня в круг танцующих.
Мы с ним посмеялись над всей этой историей, но, вернувшись домой, я устыдилась своего поведения. Мне стало настолько не по себе, что я села и написала Питеру записку. Это была, конечно, слабость с моей стороны, но я не могу обижать людей, в особенности когда они была добры ко мне.
«Извините, Питер, — написала я, — я просто свинья. Линда». И отправила записку ему домой с посыльным.
На следующее утро мне доставили корзину роз с приглашением на завтрак. Когда я приехала в «Ритц», Питер уже ждал меня, и я сразу же увидела, что он в хорошем настроении.
Сделав заказ, Питер сказал:
— Мне надо вас кое о чем спросить, Линда.
— О чем?
— Почему бы вам не уехать со мной навсегда? — сказал он очень серьезно. — Я заставлю жену развестись со мной, и мы поженимся.
На какое-то мгновение я не поверила своим ушам, но потом вспомнила, что ему неизвестно о том, что Клеона рассказала мне о своем романе с ним.
Он, наверно, видел ее, когда заезжал за мной к Канталупу, и знал, что она там работает, но не догадывался, насколько мы с ней близки, потому что я никогда не упоминала о ней при нем.
Я не сразу поняла, о чем он говорит, но потом во мне поднялась такая злость к нему за его попытку провести меня так же, как он сделал это десять лет назад с Клеоной, что вместо того, чтобы дать какой-то осторожный уклончивый ответ, я выпалила первое, что пришло мне в голову.
— Господи, Питер, — сказала я, — подумать только, что вы пытаетесь разыграть со мной этот старый трюк!
— Какой старый трюк? — резко спросил он.
Впервые со дня нашего знакомства я увидела, как он покраснел.
И тут я сообразила, что не должна выдавать Клеону. Питер богатый и влиятельный человек и имеет возможность навредить ей. Если один мужчина может достать тебе работу, другой так же легко может лишить тебя ее. Я быстро изменила тон.
— Вы никогда не упоминали при мне о вашей жене.
— Я не могу говорить о ней. У нас плохие отношения, и уже много лет.
— Может быть, она вас не понимает, — сказала я.
Он быстро взглянул на меня, чтобы убедиться, не смеюсь ли я над ним, но я сохраняла серьезный вид.
— Пусть это прозвучит банально, — сказал он, — но дело именно так и обстоит, она не любит меня, и я не люблю ее. — И совсем другим тоном, пылко воскликнул: — Как было бы чудесно, если бы мы всегда были вместе, дорогая!
— Вы уверены, что ваша жена захочет развода?
— Уверен, если я дам ей для этого основания. Мы уедем на Таити или еще в какие-нибудь волшебные края, пока не прекратятся все эти скандалы и сплетни. Ну скажите же, что вы согласны! Прошу вас, Линда!
Я опустила глаза, как будто напряженно думая, а потом спросила:
— А почему ваша жена не развелась с вами раньше, раз вы с ней давно не живете?
Он начал мямлить, запинаться и невнятно бормотать что-то о скандалах и перемывании на людях грязного белья и всякую прочую избитую ерунду.
— Я подумаю о вашем предложении, — сказала я спокойно. — Но лучше было бы, если бы ваша жена дала вам письменное обещание развестись с вами, если вы дадите ей основания.
После этого атмосфера за завтраком была, конечно, не очень жизнерадостной. А потом мы поехали к нему послушать новые пластинки, полученные им из Америки.
Я бросила жакет и шляпу на кресло и только собралась поставить пластинку, как Питер схватил меня за плечи и повернул лицом к себе.
— Вы играете со мной, Линда, — сказал он. — Ведь так?
— Мне больно, Питер, — воскликнула я, пытаясь высвободиться, но у него были такие сильные пальцы, что мне это не удалось.
— Вам на меня наплевать, вы хотите только мучить меня, вы меня с ума сводите! Я не потерплю этой пытки!
Он обнял меня и поцеловал, и целовал снова и снова, так что у меня заболели губы. Как я ни старалась, бороться с ним было невозможно.
Внезапно он отпустил меня и оттолкнул, так что я налетела на софу и должна была ухватиться за нее, чтобы не упасть.
Питер тяжело дышал, глаза у него потемнели.
— Вот! — сказал он с торжеством. — Мне давно следовало так поступить. Я дошел до предела, мое терпение истощилось. Или вы уедете со мной, или убирайтесь к черту!
Я была настолько поражена, что только молча смотрела на него во все глаза. Потом я поднесла руку ко рту. На пальцах у меня остались следы крови.
