Кэрол Финч - Зов одинокой звезды
— Отпусти меня, пожалуйста! — наконец взмолилась она — и вдруг оказалась совершенно свободной в полном одиночестве на своей лошадке. Растерянно оглядевшись, она обнаружила, что рядом шумит, низвергаясь с утеса, небольшой водопад и Стоун спешился, чтобы полюбоваться на него.
— Как тебе нравится это зрелище? — С этими словами он снял Тэру с седла, не спрашивая разрешения, и повлек за собой. — Я приезжаю сюда, чтобы… как это будет по правилам хорошего тона? Чтобы совершать омовение? Такой чистой водой не побрезгует и леди. Не хочешь искупаться? Я бы постоял на страже… — Голос его многозначительно понизился.
— Тебе стоит поискать другую доверчивую дурочку, — отрезала Тэра, чувствуя, что щеки ее пылают. — Ты, Стоун Прескотт, явно не из тех, кто честно, поворачивается спиной, когда женщина раздевается. Да я скорее предложу волку сторожить ягненка! — Она подняла подбородок и ухитрилась посмотреть на усмехающегося Прескотта сверху вниз. — Нет, сэр, благодарю вас, сэр. Я соглашусь искупаться здесь только в полном и абсолютном одиночестве.
— Тогда тебе здесь вообще не купаться, потому что полного и абсолютного одиночества в Пало-Дуро не бывает. — Стоун рассеянно заправил ей в прическу выбившийся бледно-золотистый локон. — Дело в том, что здесь разгуливает привидение. Уверен, тебе уже приходилось слышать о нем. Ночной Всадник, вот как его называют. Он появляется и исчезает, когда ему заблагорассудится, так что не советую купаться в одиночку… — Стоун снова усмехнулся.
Глядя на раскрасневшуюся Тэру, он спрашивал себя, что она чувствовала, когда они находились так близко друг от друга. Не всколыхнулась ли ее память, когда она вдохнула его запах, ощутила его прикосновение? Возможно, потому так и горели ее щеки, что это случилось, но она не вполне еще сознавала происходящее. Чего было больше в реакции этой недотроги с горячей кровью — удовольствия или негодования? Сам же он чувствовал только могучее желание.
Тэра перевела взгляд на водопад и некоторое время смотрела на него, потом подошла ближе, к самому берегу заводи. Она все еще чувствовала себя разгоряченной и надеялась, что прохладная водяная пыль остудит щеки. Напомнив о призраке, Стоун тем самым вызвал в ее памяти и события, которые она старалась забыть нападение грабителя, смерть дона Мигеля. Все это уже успело подернуться дымкой забвения, но не спешило уходить.
— Однако время идет, а дело не движется, — услышала она и, выведенная из раздумий, вопросительно взглянула на объездчика.
На его лице было выжидающее выражение, как будто она что-то должна сделать и забыла. Тэра порылась в памяти, ничего не обнаружила и еще выше приподняла бровь, безмолвно требуя объяснений.
— Не дело учительнице пренебрегать своими обязанностями.
— Ты о чем?
— У нас вроде заключен двусторонний договор, а пока только я выполнил свою часть. Разве я не дал тебе только — то первый урок верховой езды? Твоя очередь учить меня манерам. Честно говоря, я даже начал подумывать поухаживать за какой-нибудь леди, только вот не знаю, как это делается. — Произнося все это, он подступал все ближе, тока не подошел вплотную. — Допустим, решил я заключить леди в объятия. Как это сделать? Вот так?
И это называлось «заключить в объятия»? У Тэры вырвался невольный крик, когда Стоун схватил ее и буквально притиснул к себе, так что она едва устояла на ногах. О джентельменских манерах тут и речи не шло. Девушка оказалась распластанной по его телу, ощущая каждую его мышцу. Она попробовала оттолкнуть его обеими руками, но добилась тишь того, что стальная хватка усилилась. Это было не объятие, а насилие. Смуглое лицо приблизилось к ее, запрокинутому, и помедлило. Глаза были прищурены и казались двумя щелками, в которых сквозила жестокость.
Тэра была возмущена, потрясена и испугана, она едва могла дышать под давлением сжимающих рук. Наконец Стоун впился в ее рот губами, словно это была добыча, — тут же отстранился.
— Или, может быть, так…
Жестокое объятие ослабело, стало ласкающим. Новый поцелуй был осторожным, пробующим и нежным. У Тэры подкосились ноги, и, сама того не замечая, она потянулась, чтобы обхватить руками сильную шею. Еще пару секунд назад Тэра была вне себя от гнева и вдруг забыла обо всем. Контраст был слишком силен, он заворожил ее и подавил сопротивление. Пусть это была умело выбранная тактика, ей было все равно.
Она позволила себе приоткрыть губы, позволила мужским рукам блуждать по спине и бедрам.
— Ну, что ты скажешь? — негромко спросил Стоун, отстранившись, но не выпуская ее из объятий. — Какой способ придется леди по вкусу? — И так как Тэра не нашла в себе сил ответить, он слегка улыбнулся. — Понимаю. Ты еще не решила, верно? Давай повторим.
Тэра затрепетала в ожидании новой жестокой хватки. Но так и не успев запротестовать, она снова оказалась в объятиях. Бояться было нечего. Стоун привлек ее к себе мягко, почти вкрадчиво, и все же каким-то чудом они оказались близко, очень близко, прижимаясь друг к другу всем телом… может ли это быть, что она сама прильнула к нему? Губы сомкнулись, вплавилисъ друг в друга, пальцы зарылись в волосы, отчего сладостная дрожь прошла по всему телу Тэры. Голова ее сама собой запрокинулась, подставляя под поцелуи трепещущие веки, щеки, подбородок. А руки спускались все ниже, на шею и плечи, и наконец оказались на талии, опасно высоко, так что кончики пальцев коснулись груди. Никто никогда не прикасался так к Тэре. Ее губы были в плену, в полной власти мужчины, поцелуи лишали воли, одурманивали. Она не знала, к чему прислушиваться — к голосу страсти или к рассудку, чувства ее были в полном беспорядке. Когда мужские руки коснулись ее груди, она ахнула, но не отстранилась. Даже сквозь корсаж пальцы Стоуна казались огненно-горячими.
Можно было назвать происходящее поцелуем, но Тэру уже целовали прежде, ее нареченный Джозеф Рутерфорд и, еще раньше, симпатичный старший брат подруги по пансиону, у которой она бывала в гостях. Но никогда, никогда прежде с ней не случалось ничего подобного!
«Нет, случалось», — неожиданно подумала Тэра. Правда, то была мечта о наслаждении, волнующий сон. В том сне она была в объятиях мужчины и узнала с ним больше, чем это возможно с простым смертным.
— Итак, моя прекрасная учительница? Теперь мы можем обсудить, что я делал правильно, а что нет.
Несколько мгновений она могла только молча смотреть на него, потом глубоко вздохнула, стряхивая наваждение. Ее нежное горло трепетало от частого биения сердца, но веки при этом были дремотно тяжелы.
Тэра сделала над собой отчаянное усилие и засмеялась.
— Во-первых, солдатская хватка не понравится леди. Позже… позже ты исправил ошибку, и все же замечу, что поцелуй был слишком смел для первого раза. Самый первый должен выказывать нежность, а не…
