Сара Беннет - Возлюбленный горец
Интересно, что бы она сделала, скажи он ей об этом? Ужаснулась бы? Отвернулась от него с отвращением?
Возможно. Скорее всего. Лучше ей ничего не знать, но тогда…
– Леди Мег – очень своенравная девушка.
Невозмутимый голос Дункана Форбса бесцеремонно ворвался в его мысли. Грегор посмотрел в его темные непроницаемые глаза, пытаясь понять, как этот суровый земледелец умудрился догадаться, что он думает о его молодой хозяйке.
– Разве генерал не держит свою дочь в ежовых рукавицах? – спросил Грегор.
– Генерал души в ней не чает и во всем потакает. – Дункан не мог скрыть волнения. – Только из-за ее предстоящего замужества они постоянно ссорились. Она отказывала всем мужчинам, которых отец прочил ей в мужья. Слишком… привередлива. Всегда находила какую-нибудь причину или… предлог, чтобы отвергнуть очередного претендента.
– Пока не появился герцог Аберколди.
Дункан выглядел сильно встревоженным.
– Герцог часто приезжал в Глен-Дуи с визитами, но мы все были уверены, что его больше интересует общество генерала, чем леди Мег. Они беседовали часами. Всю жизнь генерал был деятельным человеком, имел большой вес в обществе, а таким людям нелегко смириться, что годы уходят и они становятся немощными и никому не нужными. Герцог постоянно льстил старику, и тот безгранично доверял ему. Они договорились о свадьбе, и генерал подписал необходимые бумаги. Когда же он сказал об этом леди Мег, она очень разозлилась. А потом много плакала. Я думаю, что в конце концов она бы согласилась выйти за него замуж ради отца, если бы они случайно не узнали, что герцог совсем не такой благородный человек, как они думали. Но было слишком поздно. Герцог твердо решил, что женится на леди Мег, а он никогда не отступает.
Грегор верил рассказу Дункана, к тому же он полностью совпадал с тем, что говорила ему Мег.
– Чего же хочет герцог на самом деле? Имение или девушку?
– Не могу сказать наверняка, капитан. Но когда герцог смотрит на леди Мег, его глаза горят от… вожделения. Да, думаю, он хочет заполучить эту девушку. Но и имение тоже. Ведь если ему удастся присоединить Глен-Дуи к своей земле, его владения станут огромными.
– А ты ему доверяешь, Дункан?
– Хотя у него манеры, как у лондонского денди, я ему совершенно не верю, это факт, – помрачнел Дункан.
Грегор кивнул. Раз герцог не вызывает доверия, значит, леди Мег не должна выходить за него замуж. Придется каким-то образом выпутываться из этой сложной ситуации, чтобы, с одной стороны, не навлечь на свои головы гнев этого опасного человека, а с другой – не допустить войны, которую они, несомненно, проиграют. И в этом случае ему потребуется помощь старого генерала, который всегда был непревзойденным стратегом. Правда, Грегор до сих пор не мог понять, почему его присутствие было столь необходимо, но он это выяснит, и очень скоро.
Как странно устроена жизнь! Грегор и представить не мог, что когда-нибудь вновь увидит генерала, да еще при таких обстоятельствах.
Он пошевелился в седле, и рана тут же напомнила о себе резкой болью. Грегор закусил губу и попытался отвлечься.
– Послушай, Дункан, тогда в 1715-м, когда мы сражались, наши люди, я говорю о жителях Глен-Дуи, были вооружены… если можно так выразиться. Что случилось с этим оружием? Его тоже конфисковали?
– Нет, мы его припрятали на черный день.
– Я не удивлен. – Грегор подумал, что оружие, которое и тогда уже было старым, теперь наверняка заржавело. А у герцога Аберколди, вероятно, была небольшая армия на такой случай – хорошо обученные солдаты, экипированные новейшим оружием. Глен-Дуи всегда выглядел патриархальным, отгороженным от всего мира – казалось, само время здесь остановилось.
Грегор всегда был уверен, что жизнь в долине можно благоустроить без ущерба для ее первозданной природы и старозаветного уклада. В юношеские годы, когда он учился в Эдинбурге, он постоянно интересовался новыми методами ведения сельского хозяйства. Уже тогда он знал, как усовершенствовать хозяйство в имении, но его отец только презрительно фыркнул и высмеял его новомодные идеи, назвав их «глупым шотландским бредом».
– Пока я жив, здесь все останется по-прежнему! – заявил он.
Несколько раз Грегор предпринимал попытки убедить его в необходимости нововведений, но безрезультатно: он был молод и отец не воспринимал его всерьез. Грегор обуздал нетерпение: он сможет воплотить свои мечты в жизнь, когда имение перейдет к нему.
Но мятеж, который подняли Стюарты, круто изменил их с отцом жизнь, ив результате они оба потеряли все, что имели.
Грегор помрачнел и уныло посмотрел на женскую фигурку, возглавлявшую их маленький отряд. Он возвращался домой. Такова была реальность. Он ехал в родовое гнездо, и неожиданно все мысли и чувства, которым он так долго не давал выхода, нахлынули на него. Грегор не мог сказать, что он испытывал к этой девушке – ненависть или благодарность за то, что она дала ему возможность вернуться в Глен-Дуи, которое уже никогда не будет ему принадлежать.
День быстро угасал. Длинные тени ползли по долине, жадно слизывая остатки солнечного света. На фоне багряного неба черными мрачными исполинами возвышались горы, лишь на одном крутом алебастровом склоне еще теплилась жизнь, тая бриллиантовыми брызгами заходящего солнца в тонкой, пенистой ленте водопада, сбегающего с его вершины.
До маленькой фермы, где они собирались заночевать, осталось совсем немного. Грегор Грант склонился в седле, и можно было подумать, что он заснул, лишь его бледное лицо выделялось на фоне сгущавшихся сумерек. К нему подъехал Малькольм Бейн и, поддерживая его в седле, говорил что-то ободряющее.
Впереди в густом мраке, опустившемся на долину, Мег заметила мерцающий свет фонаря. Шона уже ждала их. Мег так хотелось поговорить со своей подругой, которая была местной знахаркой, и снова послушать ее рассказы, которые помогли ей с отцом по-другому взглянуть на герцога Аберколди и немало способствовали их решению отказаться от свадьбы. Были ли для этого достаточно веские причины?
Мег всегда чувствовала себя очень уютно на маленькой ферме Шоны, хотя стороннему человеку она бы показалась слишком тесной и перенаселенной.
Шона стояла на пороге дома, держа фонарь над головой.
– Миледи! Какая радость! – воскликнула она, вся просияв. – Проходите в дом, пожалуйста. Кеннет присмотрит за лошадьми.
Шона была типичной уроженкой этих мест – темноволосая, с голубыми глазами, очень миловидная, с искренней теплой улыбкой.
– У меня только две руки, женушка, – проворчал Кеннет.
– Иди, иди, хватит болтать, – мягко пожурила она мужа, – Не так уж часто к нам гости заглядывают. Разве это хлопоты? Я так люблю, когда к нам приезжает леди Мег.
