Севги Адывар - Тень Роксоланы
Вот только не знала Настенька, как ее простота отзывается в султанском дворце.
Венецианский повар, готовивший деликатесы для особо привередливых султанских наложниц, только всплескивал пухлыми ладонями, услышав новые требования.
– Да где ж я возьму эту квашеную капусту? Да как ее готовят? Соленые огурцы! Да где ж это видано?! – возмущался он. – Такое только простолюдины едят в варварских странах. А вот цыпленок, фаршированный перепелиными яйцами, утиная грудка в кисло-сладком соусе… Посмотрите вот на это! Печеночка! Воздушная прямо! Настоящая fegato alia veneziana, сам дож Венеции не отказался бы отведать! А ей какие-то огурцы подавай! Капусту! Где ж это видано?!
Венецианец наотрез отказался готовить блюда, требуемые молодой госпожой. Темница, в которой повара держали неделю, не помогла его кулинарным талантам – он попросту не знал, с какой стороны подойти к квашеной капусте или огурцам в меду, да и сами огурцы были для него небывалой диковиной.
Стамбул – великий город, в котором можно найти все, что пожелает душа. Это смешение ароматов и наций, вероисповеданий и даже законностей, диковинная похлебка, вечно кипящая на огне, иногда выплескивающаяся с клубами пара на раскаленную поверхность плиты, если крышка закрыта слишком плотно. Если чего-то нет в Стамбуле, значит, этого нет и во всем мире.
Один из янычар привел в Топкапы повара, родом из украинских земель – здоровенного мужика с гладко выбритой головой и лицом, лишь запорожский оселедец обвивался вокруг уха да длинные висячие усы касались груди. Алые шаровары его были так широки, что из них вполне мог бы получиться парус на небольшой корабль, белая вышитая рубаха была стянута шелковым кушаком высоко, прямо под грудью – уж очень выпирал живот, будто мужик проглотил арбуз. Из холщовой котомки, незаметно повисшей на плече, торчали деревянные ложки, пучки ароматных трав и прочие принадлежности поварской профессии, коей он, по его же утверждению, владел в совершенстве.
– Огурчики в меду? Госпожа просит? – Украинец только пожал плечами, и длинные усы его нахально дрогнули. – Да вы только принесите мне огурчики, а я уж приготовлю. Она будет довольна.
О, Аллах! Легко сказать – принесите огурцы, а взять-то их где? Вот уж чего не было на стамбульских базарах, кишащих людьми и товарами так густо, как блохи на бездомной собачонке. Специально снаряженная фелука помчалась к крымским берегам за вожделенными огурчиками. Для маленького шахзаде, что носила под сердцем юная икбал, ничего не жалко. Пусть султан не сможет сказать, что не сделали все, что возможно. Пусть просветлятся очи его, когда он увидит свою любимицу здоровой и улыбающейся.
Новый повар размашисто перекрестился на купола мечетей и принялся за дело. Не прошло и недели, как на столе юной икбал появились все требуемые блюда: и похрустывающая капусточка, источающая острый аромат, в которой ярко горели шарики алой клюквы, и кислые огурчики, и многое другое, о чем Настенька с тоскою вспоминала, думая о родном доме.
И Настенька продолжала чувствовать себя в волшебной сказке. Она гуляла по саду, шутила со служанками, собирала огромные охапки роз, которые расставляла в своих покоях, читала и перечитывала письма султана да писала ему ответы, вкладывая в вычурную вязь чужого языка всю любовь, которой полно было ее сердце. Все изменилось в один день.
Как обычно, Настенька с самого утра, едва позавтракав, отправилась в сад в сопровождении служанок. Неподалеку маячили охранники – не дай Аллах, молодая госпожа споткнется, упадет, а вдруг еще змея случайно заползет на зеленую лужайку. Да мало ли какая беда может приключиться. Султан потом никого не пожалеет. Так что лучше понаблюдать, своя ж голова целее будет.
– На качелях бы покачаться, – вздохнула Настенька, срывая у края дорожки фиолетовый колокольчик. Он напоминал о родном доме, и у девушки защемило в груди. Вот бы посмотрели на нее родители, то-то порадовались бы дочкиному счастью!
– Да как можно, госпожа! – в один голос воскликнули служанки. – На качелях! Надо ж такое придумать!
И они наперебой начали рассказывать девушке, как опасно в ее положении даже думать о качелях. А голова закружится? А ведь и упасть можно! Маазаллах! Пусть Аллах защитит от таких ужасов!
У Настеньки и в самом деле закружилась голова от кудахтанья служанок, и она свернула на заброшенную аллею, усаженную по краям рододендронами. Их жирные глянцевые листья важно покачивались, и это почему-то очень веселило девушку.
Неожиданный крик, раздавшийся где-то неподалеку, остановил ее неспешную прогулку.
– Что-то случилось! – Настенька побежала на крик, не обращая внимания на служанок, что пытались остановить ее. Аги заспешили следом, нервно ощупывая рукояти сабель. Крик в саду Топкапы не сулил ничего хорошего.
И точно. Поблизости от конюшен, рядом с роскошным розовым цветением, под сенью бальзамных деревьев и ливанских кедров, в ряд выстроились мальчишки, одетые в униформу дворцовой кухни. Перед ними вышагивал янычар из дворцовой охраны, взмахивающий остро отточенным мечом.
– Ну, кто-нибудь признается? – резко выкрикнул янычар, оглядывая осунувшиеся и заплаканные мальчишечьи лица. Тишина была ему ответом, только свистнул негромко ветер, едва пошевелив мясистые листья громадного фикуса. – Что ж, хорошо, – кивнул стражник.
И вдруг без всякого предупреждения, даже не изменившись нимало в лице, вспорол живот ближайшему мальчугану. Сизый окровавленный ком вывалился наружу, распавшись склизкими змеями. Мальчишка рухнул на песчаную дорожку. На комок кишок налипли песчинки, как блестящие драгоценные камушки, заиграли в солнечных лучах. Стражник склонился над мальчиком.
– Не он… – задумчиво пробормотал, выпрямился и так же деловито ткнул острой сталью следующего.
Настенька пронзительно закричала, метнулась было вперед, но служанки удержали ее.
– Нельзя, госпожа, нельзя, – зашептали в уши, хватая за руки.
– Да что ж здесь происходит такое?! – воскликнула Настенька. Все увиденное казалось кошмаром, внезапно вторгшимся в волшебную сказку. Резкий железистый запах крови, вонь разорванных внутренностей перебивали нежные цветочные ароматы. Настенька скрутилась в рвоте, давясь и кашляя. Служанки поддерживали ее под руки.
– Немедленно узнайте, в чем дело, – приказала Настенька, и впервые в ее голосе прорезались нотки настоящей госпожи гарема.
История оказалась проста: на кухне пропал огурец, предназначенный для стола юной икбал. Настенькин огурец. Кто-то из кухонных мальчишек не удержался и стащил диковинное лакомство, ради приготовления которого в Топкалы даже привели нового повара. Они никогда не видели огурцов, эти мальчишки, а уж тем более таких чудных – в меду. Никто не сознался в краже, и виновного стали искать простым и надежным способом – вспарывая животы, чтобы узнать, кто именно съел огурец.
