Джоанна Линдсей - Пленник моих желаний
Прежде чем Габриела смогла успокоить даму, Марджери, разбиравшая сундуки, вскинула голову:
— Мисс Габриела тоже может выудить из чулана парочку графов.
Габриела вспыхнула от столь прямого заявления, но посчитала нужным добавить:
— Были… в предыдущих поколениях… отнюдь не мои близкие родственники… поэтому у меня нет титула. Но, в общем, я его и не искала.
— Но не отказались бы, предложи вам руку титулованный аристократ?
— Ну разумеется, нет.
— Я спросила только потому, что наверняка отказалась бы, — ухмыльнулась Джорджина.
— Однако не отказались ведь!
— Потому что уже была замужем, прежде чем узнала о титуле Джеймса.
Габриела не знала, то ли сочувствовать Джорджине, то ли поздравлять. Ситуацию спасла мисс Карла: стоило Марджери снять ее клетку с очередного сундука, как птица прокаркала:
— Выпусти меня, выпусти меня!
Габриела решила открыть клетку, чтобы леди Мэлори смогла полюбоваться птицей. Кроме того, лучше предупредить заранее, потому что негодница умела очень громко орать и Габриела не желала, чтобы кто-то начал взламывать дверь, дабы узнать причину суматохи. Но удивительнее всего, что любая женщина, увидев попугая, просто не устоит перед искушением поговорить с ним. И Джорджина Мэлори не была исключением. Она подошла поближе к клетке и поздоровалась с мисс Карлой.
— Глупая птица, — ответил попугай.
Щеки Габриелы вспыхнули, но Джорджина разразилась смехом:
— Просто поразительно! Она говорит что-то еще?
— О да! Чересчур много! — промямлила Габриела. — Птица принадлежала моему отцу. Он подарил ее мне, но уже успел обучить самым непристойным фразам, которые и повторять-то совестно.
Джорджина вскинула брови:
— Слишком вульгарны для молодых ушек?
— Это еще слабо сказано. Леди Мэлори вздохнула.
— Очень жаль. Я хотела попросить вас иногда приносить попугая вниз, чтобы позабавить родных, но моя старшая дочь, которой недавно исполнилось только семь, и без того чересчур впечатлительна. Она и так слышит больше, чем следовало бы, от мужчин этой семейки!
— Попытаюсь не давать ей высказываться.
— А я, в свою очередь, попытаюсь удержать Джек подальше от этой комнаты, — хмыкнула Джорджина.
— Джек?
— Мою дочь Жаклин.
— Понимаю.
— Нет, очень трудно понять стремление моего мужа давать самые необычные прозвища тем женщинам, которых он больше всего любит.
— В этом нет ничего необычного, Джордж, — пояснил Джеймс с порога. — Всего лишь имена, которые, кроме меня, никто не способен изобрести. А теперь идем, и дай девушке отдохнуть, прежде чем потащишь ее к Реган.
— Реган?
— Очередное прозвище, на этот раз данное любимой племяннице, Реджине, — пояснила Джорджина, но тут же, нахмурившись, добавила: — А вы нуждаетесь в отдыхе?
— Вовсе нет.
— Прекрасно. Тогда ждите модистку в течение часа. Я немедленно посылаю за ней.
Глава 11
В назначенный час Габриела спустилась вниз. Ее зеленовато-голубое тюлевое платье, почти в цвет глаз, было слишком тонким для английского вечера. К сожалению, единственное дорожное пальто из плотного сукна абсолютно не подходило для званого вечера.
Модистка заверила, что ее новая одежда начнет прибывать с завтрашнего дня и до конца недели все платья будут доставлены, поэтому она не слишком волновалась о том, что немного замерзнет сегодня вечером. Зато прической можно было гордиться. Она умела затейливо укладывать волосы, что было весьма кстати, поскольку Марджери на самом деле не была горничной и согласилась быть таковой, пока Габриела не выйдет замуж.
Оказалось, что в холле еще никого нет, поэтому она решила подождать Мэлори в гостиной. Сначала ей показалось, что и гостиная пуста, но тут она заметила на диване двух малышек: златовласку и рыженькую. Габриела была готова честно поклясться, что в жизни не видела более красивых детей.
— Я — Джек, — представилась златовласка. — Это моя кузина Джуди. А вы, должно быть, дочь пирата.
Габриела не знала, то ли смущаться, то ли удивляться искренности девчушки. Господи Боже, неужели в этом доме все успели узнать, чем занимается ее отец?
— Полагаю, это я и есть, — кивнула она.
— И вы тоже пиратка? — вмешалась вторая. Габриела едва сдержала смех.
— Нет, зато я вместе с отцом искала клады.
— Вот здорово! — хором воскликнули девочки.
— Именно, — ухмыльнулась Габриела.
— И она обязательно расскажет вам, как все было, но только не сегодня, — объявил с порога Джеймс Мэлори. — А сейчас бегите, малышки, ужин вас ждет.
Девочки, почти не протестуя, выскочили из комнаты. Габриела, до появления Джеймса уже успевшая успокоиться, сейчас напряглась и вздрогнула. Неужели его присутствие всегда будет действовать на нее подобным образом?!
— Джордж скоро спустится, — сообщил Джеймс. — В настоящее время она угрозами и посулами заставляет своих братьев сопровождать вас на вечер.
«Вас» вместо «нас» означало, что сам он не едет. Облегчение было мгновенным.
— Значит, вы решили остаться дома?
— Господи, конечно, нет. Я обожаю племянницу и ни за что не пропустил бы семейного ужина, но этот — дело другое. Там будет полно посторонних. Я ничуть не стыжусь признаться, что терпеть не могу сборищ подобного рода и делаю все возможное, чтобы избежать тех, на которые вас будет вывозить моя жена.
— И это означает, что мне волей-неволей придется… — произнес низкий мужской голос, осекшийся на полуслове. Мужчина, потерявший дар речи, встал рядом с Мэлори, ошеломленно глядя на нее. Выражение ее лица, должно быть, тоже было весьма красноречивым. Кошмар… Неужели это он?! Тот светловолосый громила с пристани, с которым она была так невежлива?!
При воспоминании о своем непозволительном поведении девушка вспыхнула. Черт возьми, она знала, что не посмеет взглянуть ему в глаза, если когда-нибудь снова с ним столкнется! И вот он здесь, в этом доме, и следующие несколько дней они будут жить под одной крышей. Господи, какой позор!
— Насколько я понял, вы уже встречались? — сухо осведомился Джеймс, переводя взгляд с шурина на Габриелу. — Смею ли предположить, что стал свидетелем любви с первого взгляда?
Дрю опомнился первым и фыркнул:
— Любовь? Да ни в коем случае! Вчера я просто спас даму, которая едва не растянулась на досках пристани, поскольку оказалась достаточно неуклюжей, чтобы почти пасть к моим ногам.
К счастью, этим замечанием он умудрился стереть все признаки смущения со щек Габриелы. А может, всему причиной стал нарастающий гнев.
— Неуклюжей? — парировала она. — Не моя вина, что телега едва меня не переехала! Но вы вели себя непозволительно грубо!
