Диана Крымская - Черная роза
— Я хочу немедленно говорить с комендантом мессиром Лавуа, — заявил он.
Через пять минут ворота открылись, позволив нежданным гостям въехать во внутренний двор замка. Рауль тихо, но с угрозой в голосе, сказал Доминик:
— Надвиньте капюшон пониже. И не вздумайте произнести хоть слово. Предупреждаю — если вы не будете делать того, что я вам велю, ваш муж через полчаса лишится или уха. Или глаза. Или еще какой-нибудь части своего столь любимого вами тела.
Доминик вздрогнула и выполнила приказ. Да… Этот мерзавец вполне мог выполнить свою угрозу.
— Франсуа, — продолжал Рауль. — А нашего пленника как следует закутай в плащ. Голову, голову укрой! «Нельзя, чтобы мессир Лавуа узнал моего братца»!
Через минуту к вновьприбывшим спустился из башни сам начальник гарнизона Шинона со своим заместителем.
Рауль спешился и выступил вперед. Господин Лавуа низко ему поклонился.
— Добрый день, мессир Лавуа. Вы прочли приказ ее величества?
— Да, монсеньор герцог.
— Он вам понятен?
— Да, ваша светлость.
— Ну что ж, — Рауль сделал знак рукой своим приспешникам, и те тоже соскочили с лошадей. — Мы привезли в Шинон двух людей. Оба они — опасные государственные преступники. Ее величество хочет, чтобы они были заключены под стражу здесь, в вашем замке.
— Мы выполним приказ королевы, монсеньор. Мои солдаты займутся этими преступниками и обеспечат их надежную охрану.
— Это излишне, мессир Лавуа. У меня есть свои люди. Мне нужно, чтобы вы предоставили в полное мое распоряжение все западное крыло Шинона и подземелье. Чтобы ни один посторонний человек не мог проникнуть туда.
— Как вам будет угодно, господин герцог.
— Все мои люди разместятся в западном крыле. Есть ли там комната с решетками на окнах и крепкими наружными запорами? Или вообще без окон, но вполне приличная, с кроватью?
— Найдется, ваша светлость. — С некоторым недоумением ответил комендант. — В Псарной башне, на третьем этаже, есть такая комната. Я покажу вам ее. — Между тем, слуги Рауля развязали веревки и сняли с лошади тело де Немюра, закутанное с ног до головы в черный плащ. Доминик спрыгнула с коня сама, и мессир Лавуа воззрился на нее с изумлением.
— Эта монахиня… Она тоже преступница?
— Да, господин комендант. Но вам не стоит задавать лишних вопросов. Чем меньше вы будете знать — тем будет для вас лучше. — Холодно отвечал де Ноайль.
— Что же требуется от нас, монсеньор? От меня и моих солдат?
— Лишь несколько весьма простых вещей. Держать всем язык за зубами об этих людях — раз, без моего приказа не входить в западное крыло и подземелье — два, обеспечить наружную охрану замка — три. И, наконец, в случае попытки к бегству этих преступников — задержать их любой ценой.
— Мы можем применить оружие?
— Да.
Мессир Лавуа дернул себя за седой ус и промолвил.
— В таком случае, монсеньор, я бы хотел взглянуть на лица преступников. Ведь должен же я знать, как они выглядят, если они попробуют совершить побег.
Рауль закусил губу. Об этом он не подумал. Но показать лица Робера коменданту он не мог, — Лавуа знал де Немюра.
— Мужчину мы закуем в кандалы. Вряд ли он сможет освободиться, господин комендант. Так что излишне показывать вам его лицо. А что касается женщины… Мадам, снимите капюшон.
Доминик откинула капюшон и посмотрела на мессира Лавуа. Говорить она не могла. Но постаралась вложить в свой взгляд самую горячую мольбу о помощи и участии.
Комендант крякнул и снова потянул себя за ус. Кое-что ему стало понятно. Вот почему герцогу де Ноайлю понадобилась комната с кроватью! Туда, конечно, поместят эту девушку. Монашка она или нет? Скорее всего, нет. Настоящая красавица! Какая она, к черту, преступница? Похоже, этот герцог просто хочет развлечься с ней в Шиноне. А она, бедняжка, судя по всему, привезена сюда силой и явно не хочет уступать домогательствам де Ноайля. Интересно, а кто этот мужчина? Почему его так закутали? Не иначе, Лавуа его знает, иначе к чему такая секретность? Ох, как все это все меньше и меньше нравилось коменданту!
Конечно, он исполнительный и никогда не нарушавший свой воинский долг солдат. И приказ королевы — закон для него. Но этот герцог де Ноайль, скорее, сам похож на преступника. И у людей его зверские физиономии. Но что можно сделать в такой щекотливой ситуации? Ее величество наделила герцога неограниченными полномочиями, приказ ее вполне ясен и четок.
И Лавуа велел своим солдатам выполнять все распоряжения де Ноайля. Спящего Робера отнесли в подземелье и, надев ему на ноги тяжелые кандалы, на цепях подвесили его за руки к потолочной балке. А Доминик отвели в комнату без окон, из двери которой спешно была удалена внутренняя задвижка, чтобы пленница не могла закрыться изнутри. В комнате, которая, вероятно, принадлежала раньше женщине, находились туалетный столик с зеркалом, два стула и большая кровать в глубоком алькове.
Дверь за Дом захлопнулась, и молодая женщина услышала скрежет поворачивающегося снаружи ключа. Звук этот показался ей нестерпимо зловещим. Что будет с нею — и с Робером? Долгая почти безостановочная скачка, две бессонные ночи в жалких лачугах вилланов — в харчевнях Рауль предпочитал не ночевать, — голод, потому что есть приходилось на ходу, и это была грубая крестьянская пища, — все это, хоть и терзало измученное тело молодой женщины, но не шло ни в какое сравнение с душевными страданиями.
Рядом с альковом висело на стене большое распятие. Доминик опустилась перед ним на колени и, не без труда вспоминая слова, вознесла молитву Господу с просьбой защитить ее и ее мужа…
…Де Немюр проснулся оттого, что на него лили ледяную воду. С трудом разлепив веки и приоткрыв глаза, он увидел, что висит в одних штанах на закованных в цепи руках в освещенном тусклым светом факелов подземелье. И это подземелье ему было знакомо. Слишком знакомо. Шинон. Но как он сюда попал? Нет… Это сон… Ему все это снится.
Де Немюр хотел опять закрыть глаза и заснуть. Но ему это не удалось. Откуда-то сбоку возник человек в черном — и ударил Робера по лицу. И тут де Немюр проснулся окончательно. Потому что и пощечина, и бивший человек явно не были плодом сновидения. И, тем более, не мог быть сном раздавшийся следом голос:
— Добрый день, кузен! Надеюсь, ты хорошо выспался?
Робер повернул голову — и увидел Рауля де Ноайля, с мечом на одном боку и кинжалом на другом, сидевшего, закинув ногу на ногу, на стуле в нескольких шагах от него.
Рауль! И он здесь? И рядом еще двое, все в черном. Как это могло произойти? Де Немюр напряг память. В голове у него шумело, как после хорошей попойки, во рту было сухо и стоял какой-то горький привкус, и мысли скакали в разные стороны. Но он напрягся и вспомнил — ночь в своем дворце. Появившуюся в его спальне женщину в монашеской одежде. Эту же женщину, уже обнаженную, в маске, в его объятиях. А потом без маски.
