Барбара Мецгер - Крылья любви
– Нет, но один из моих… помощников знал. Помолюсь, чтобы Маклин попал в подходящее место.
– Мне сказали, что его похоронят здесь, вместе с теми, кто пал в бою. Слишком велико число погибших, тела которых отправят на родину. А при таком решении родные Маклина не узнают горькую правду. – Джини подступила чуть ближе к Ардету. – Элгин теперь уже не мое бремя.
– Вы носите под сердцем его ребенка.
– У меня тоже есть свое чувство чести. Я вышла за вас по доброй воле и буду выполнять свой долг.
Ардет с такой силой ударил кулаком по каминной полке, что ваза с цветами подскочила. Он подхватил ее и поставил на место.
– Мне не нужна женщина, которая отдается мне из чувства долга! Из чувства благодарности или, хуже того, зависимости! Я помог вам единственным способом, каким мог, без всяких условий и требований. Мне нужно было так поступить.
– Значит, я всего лишь еще одно доброе дело?
– Вы моя жена.
– Только по названию?
– Надеюсь, с уважением и дружбой.
– А другая сторона брака… его интимный аспект?
– Женщина должна заниматься любовью, если она по-настоящему любит. И никак иначе.
Оригинальное представление, ничего не скажешь. Но по правде говоря, лучше бы Джини не быть беременной.
Глава 6
Не быть беременной? В таком случае не было бы и необходимости выходить замуж за лорда Ардета. Его теория интересна, но не имеет ничего общего с действительностью. Собственный опыт Джини свидетельствовал, что мужчины берут, а женщины отдают. Такова реальная жизнь, а не какие-то воздушные замки.
Джини взяла бокал с вином, который протянул ей граф, и спросила:
– А как насчет браков, заключаемых в интересах взаимной выгоды, или о династических союзах, единственная цель которых рождение наследников трона, титула или богатства?
Ардет сделал глоток из своего бокала, смакуя вкус вина после неимоверно долгого воздержания.
– В конечном счете все это ничего не значит. Элгин Маклин не увидит своего сына. А что вы скажете о французских Людовиках, английских Генрихах, египетских Рамзесах? Где они теперь? – Он мог бы в точности сообщить, где они, однако дело было не в этом. – Ваш собственный принц-регент не имеет наследника вопреки всем его политическим уловкам и маневрированию. Англия это переживет.
– А браки по расчету, при которых происходит слияние крупных состояний? Вы сами очень богатый человек. Разве вы не хотите, чтобы ваша плоть и кровь унаследовала эти средства?
Он пожал плечами.
– Я уже начал строить планы насчет своих денег. Основал благотворительный фонд для вдов и сирот тех солдат, которых мы не могли спасти. Намерен строить школы, больницы и так далее. Не беспокойтесь, вы будете хорошо обеспечены, как я и обещал. Денег достаточно, чтобы сделать много добра.
Джини была так поражена, что едва не уронила бокал с вином.
– Вы хотите пожертвовать всеми вашими деньгами?
– Только не вашу часть, но, в общем, да.
– Вы очень необычный человек.
Он рассмеялся скорее всего над самим собой, чем над чем-то еще.
– Вы даже наполовину не представляете, насколько это верно.
– Вы видите то, что другим видеть не дано. – Джини дотронулась до своего живота. – Вы говорите иначе, нежели другие люди, и думаете по-другому, чем все, кого я знаю. Женщины должны иметь право выбора. Деньги следует тратить. Наследники не имеют значения. Я знаю, что вы побывали в разных странах, но я не слышала о существовании подобных взглядов в каком-либо обществе. Кто же вы?
Ворон, который дремал, сунув голову под крыло, на одном из столбиков кровати, вдруг встрепенулся и заморгал глазами.
– Вестник Смерти, – пробормотал он и повторил: – Вестник Смерти.
Ардет поглядел на гремлина с угрозой, и тот, распушив перья, снова погрузился в сон.
– Этот паразит хотел сказать «чтец человеков», – попытался выйти из положения граф. – Я до чрезвычайности большой любитель читать философские сочинения. В результате я и решил стать человеком чести, как уже говорил вам. Тем, который пытается найти свою потерянную душу, если в этом есть какой-то смысл.
– То есть спасти свою душу, вы говорите об этом?
– Нет, моя душа была потеряна давно, вместе с песочными часами. Но я найду их. Тогда я обрету свободу, если смогу исправиться.
Джини он казался таким благородным, таким самоотверженным и честным, что ей даже трудно было поверить в это.
– Возможно, вы не всегда вели себя как джентльмен, оттого и должны искупать свою вину?
– Как джентльмен? Я им никогда не был. – Он посмотрел на свои руки, на пальцы с ухоженными, отполированными ногтями. В далеком прошлом руки эти сжимали палаш, боевой топор и булаву. – К моему великому сожалению.
– Вы отнимали у людей жизнь? – предположила она.
– Слишком много, чтобы сосчитать.
– Но вы и спасали людей. Я сама это видела.
– Немногих.
– Может, вы служили наемником в войсках разных стран, когда скитались по свету? И разбогатели, продавая свой меч за золото?
– Я начинал как воин, сражаюсь за землю, золото и влияние. Потом я сделался кем-то вроде сборщика налогов, обладая такой властью, которую трудно себе представить.
– Вы обладаете большой внутренней силой. – Джини ни разу не видела его слабым или нерешительным. Случалось, что он злился на ворона, но никогда не кричал на него и не бил шалую птицу, как сделал бы Элгин. – Я не могу представить себе человека, кроме разве что члена королевской семьи, наделенного столь значительной и явно врожденной властностью.
Небрежным жестом Ардет отмахнулся от этих ее слов и сказал:
– Мне не с кем сравнить тех, кому я служил.
Джини ему не поверила. Она читала книги о разных странах, об их правителях – царях, султанах, сатрапах. С ее точки зрения, граф Ардет был гораздо более величественным по сравнению с ними. Однако вспомнив о султанах, Джини вспомнила и о гаремах.
– Я хотела бы узнать о женщинах в вашей жизни.
Поскольку граф начал отвечать на ее вопросы, Джини вдруг обнаружила, что их у нее очень много.
– К моему сожалению, я сражался и за обладание молодыми девушками, причем обладал многими, хотели они того или нет. Но клянусь, я давно покончил с такого рода злодеяниями.
– А как относилась к вам ваша первая жена? И вы к ней?
– Она очень редко испытывала желание близости со мной. – Ардет не мог вспомнить даже цвет ее глаз, помнил только, что они у нее вечно были красными от слез. – Вы, наверное, хотели узнать, изменял ли я ей с другими женщинами. Сказать по правде, я не был для нее заботливым и верным мужем во время нашего очень недолгого брака.
– Что стало с ней?
Ардет не имел об этом ни малейшего представления, но ответил просто:
