Гуиллермо Гланк - Девушка по имени Судьба
— Перестань, — с досадой молвил Федерико. — Все мое станет твоим.
— Тогда допусти меня к делам! — тотчас же вступил в торг Гонсало. — Если бы я работал на твоем предприятии, эта кража могла бы и не случиться. Даже наверняка бы не случилась! Своего я никому не отдам.
Федерико внимательно посмотрел на сына, и тот, не выдержав его взгляда, вдруг засуетился:
— Я вижу, ты готов заподозрить меня. Верно я тебя понял? Ты всегда все сваливаешь на меня! Ох, как мне это надоело! Пойду-ка я лучше спать. Спокойной ночи!
На следующий день он, наконец, удосужился навестить свою невесту, которая с честью выдержала это испытание.
А дон Федерико отправился к нотариусу и внес изменение в завещание, назвав своими наследниками Гонсало Линча и Адальберто Гутьерреса.
Немало удивленный нотариус не удержался от вопроса:
— Скажите, дон Линч, а вашему сыну это известно?
— Нет. Он ничего не должен знать. Я сам ему сообщу, когда придет время.
Асунсьон понемногу обживалась в «Эсперансе», преодолевая сопротивление управляющего Вирхилио, который не желал признавать в ней хозяйку.
— Имейте в виду: я приехала сюда надолго, возможно, даже навсегда, — предупредила она Вирхилио. — Так что если вы хотите и дальше оставаться управляющим, то прошу безропотно выполнять все мои указания.
— Я постараюсь, — ответил он, — но у меня есть один хозяин — дон Мануэль. Только он может решить, работать мне здесь или нет.
— У меня тоже есть это право, — напомнила ему Асунсьон. — Поэтому советую вам смирить свой норов и спокойно заниматься делом.
Асунсьон не хотела начинать со скандала, потому что действительно собиралась осесть в «Эсперансе», где все напоминало ей о беззаботном детстве, где в тихие предзакатные часы она ощущала такой благодатный покой, о котором мечтала в шумной и суетливой Европе.
Легкий ветерок доносил с полей запахи цветущих трав, Асунсьон вдыхала этот целительный аромат и чувствовала, что большего счастья ей не надо.
В один из таких теплых, лучезарных вечеров к ней и приехала Хулиана.
Асунсьон очень обрадовалась гостье, но та привезла не слишком приятные новости.
— Фактически я бежала из Санта-Марии, — призналась она. — Мой бывший муж разорился и теперь не дает мне проходу. Хочет отобрать все мои сбережения. Боюсь, что он попросту может убить меня.
— Ты правильно сделала, приехав сюда, — поддержала ее Асунсьон. — Здесь ты будешь надежно защищена.
— Спасибо! — растроганно поблагодарила ее Хулиана. — Я знала, что вы мне поможете!.. Но это еще не все… Перед отъездом сюда я зашла в дом вашего брата — попрощаться с Домингой. И она рассказала мне чудовищные вещи. Вашим племянницам не разрешают выходить из дома. А свадьба сеньориты Марии состоится послезавтра.
— Я должна немедленно ехать в Санта-Марию! — тотчас же приняла решение Асунсьон. — Марии наверняка потребуется моя помощь. А ты, пожалуйста, располагайся здесь, отдыхай с дороги.
Вечером накануне побега Мария почти не выходила из своей комнаты и творила молитву, прося Господа помочь ей и Энрике.
Виктория же занималась более прозаическими делами: укладывала вещи сестры якобы для свадебного путешествия, но при этом собирала один чемодан, с которым и должна была бежать Мария.
Энрике тоже не находил себе места в ожидании завтрашнего дня.
— Какая несправедливость в том, что два человека вынуждены скрывать свою любовь, словно позорное клеймо! — говорил он Хименесу. — Ведь когда любишь, то хочется крикнуть на весь свет, что ты нашел ту единственную, с которой пройдешь по жизни до конца!
— Когда-нибудь у тебя будет такая возможность, — пытался успокоить его Хименес — Все должно получиться! Виктория вынесет чемодан с вещами Марии, подгонит в нужное место лошадей, Адальберто будет ее подстраховывать, а я отвлеку солдат, направлю их по ложному следу.
Легок на помине, Адальберто тоже пришел поддержать Энрике.
— Какое необычное распятие! Настоящее произведение искусства! — восхитился он, увидев в руках Энрике деревянный крест.
— Его выточил мой отец. А когда он погиб на войне за независимость, распятие перешло ко мне и было со мной во всех битвах.
— Возьми его с собой, — посоветовал Адальберто. — Пусть оно поможет тебе завтра.
На следующий день, когда в доме Оласаблей уже собрались гости, приехал жених и появился священник, чтобы совершить обряд венчания, Мария тайком вышла из своей спальни во двор.
Виктория, Адальберто и Энрике уже ждали ее в условленном месте.
А тем временем капрал Хименес докладывал адъютанту генерала:
— Я знаю, где можно арестовать дезертира Энрике Муньиса. Могу вас туда проводить.
— Вы опоздали, капрал, — ответил адъютант. — Мы уже обнаружили его неподалеку от дома сеньора Оласабля, и на сей раз ему не удастся уйти.
Хименес стремглав помчался на выручку другу, но был остановлен Менендесом:
— Куда это вы так несетесь, Хименес?
— К другу. Ему надо помочь, — не задумываясь, выпалил тот.
— Вашему другу уже никто и ничто не поможет! — самодовольно рассмеялся Менендес — Так что возвращайтесь в казарму, не то я вас арестую.
— Будьте вы прокляты! — бросил ему в лицо Хименес, вынужденно повинуясь приказу.
— Вы еще пожалеете об этих словах, — процедил сквозь зубы Менендес. — Жаль, мне сейчас некогда вами заниматься: я еду арестовывать Муньиса.
Между тем Мария, сделав несколько шагов по саду, услышала у себя за спиной встревоженный голос отца:
— Мария! Ты куда идешь? Тебя ждет жених!
— Папа, мне нужно хоть немного погулять по саду, прежде чем…
— Нет, дочка! — строго произнес Мануэль. — Я не знаю, что ты задумала, но знаю, что вблизи нашего дома находится дезертир Муньис. Мне только что сообщил об этом генерал.
— Боже мой! — вырвался отчаянный возглас у Марии. — Энрике!
— Забудь о нем! Немедленно возвращайся к жениху!
— Энрике! Спасайся! — крикнула Мария, метнувшись в ту сторону, где должен был находиться ее возлюбленный, но Мануэль силой увел дочь обратно в дом.
Менендес, издали наблюдавший за этой сценой, удовлетворенно хмыкнул и отдал команду солдатам:
— Приступайте к операции. Держите его под прицелом! — Затем громко крикнул Энрике:- Сержант Муньис, вы окружены, сопротивление бесполезно!
Солдаты тотчас же набросились на Энрике, пытаясь сбить его с ног и заломить руки за спину.
— Не бейте его! Мерзавцы! — бросилась на помощь Виктория, пытаясь заслонить собою Энрике.
Менендес приказал солдатам оттащить ее в сторону, а Энрике взять под арест.
