Кристина Додд - Босоногая принцесса
До нее донесся голос лорда Октавио:
– Сир, мне показалось, что от эмиссара из Франции исходила угроза. Это так?
– Да, можно с уверенностью сказать, что это была угроза, – со вздохом ответил папа.
– И от эмиссара из Испании тоже, – поддержал казначея Алерио.
– Нам приходится платить высокую цену за то, что мы расположены в Пиренеях между двумя заклятыми врагами.
Что-то в тоне папы заставило Эми придвинуться ближе к дверце.
– И все же, сир, я не думаю, что Франция и Испания являются нашими главными оппонентами. – У Сайласа был высокий, почти женский голос, но Эми знала, что отец гораздо чаще прислушивается к словам Сайласа, чем к мнениям других придворных.
– Вы правы. – Король позволил Алерио снять с себя мантию.
– Это революционеры… – сказал лорд Октавио.
– Да, это революционеры.
– Волнения отмечены во всех районах.
– Надо отослать принца Рейнджера обратно в Ришарт в сопровождении большого вооруженного отряда охраны, – приказал король.
– Черт бы побрал этих французов, из-за которых теперь вся Европа охвачена революциями. Черт бы побрал их за то, что они подстрекают людей избавиться от старых монархов, которые должны уступить дорогу молодым. – У лорда Сайласа от возмущения задрожал подбородок.
Сэр Алерио направился к шкафу, в котором сидела Эми, и она поняла, что шталмейстер намерен повесить сюда мантию короля.
Эми отползла в глубь шкафа, зарылась в висевшие там мантии и свернулась клубочком, уткнув голову в колени.
Она услышала, как дверь в зале открылась и захлопнулась и как лорд Карстен сказал:
– Не вовремя год выдался неурожайным.
– Зачем утверждать очевидное, Карстен. – Сэр Алерио широко распахнул дверцы шкафа.
Эми чуть выглянула из своего укрытия, чтобы понять, обнаружена ли она.
– Кто-то должен об этом сказать, – горячо возразил лорд Карстен.
Король решил прекратить эту перепалку и, повысив голос, приказал:
– Повесьте мантию в шкаф, Алерио, да побыстрее. Мне нужно дать вам кое-какие инструкции.
– Как скажете, ваше величество. – Сэр Алерио поспешил повесить мантию и так хлопнул дверцами, что у Эми зазвенело в ушах. Но она расслабилась.
– Нам необходимо закупить зерна, и как можно больше, – сказал король. – Я выйду к людям и постараюсь их заверить, что хлеба хватит. Но я хочу знать, не начались ли мятежи в других частях страны.
– Если народ будет и дальше бунтовать, ваше величество, – сказал сэр Алерио, – вы должны подумать о том, чтобы отослать вашу семью на…
Король резко его оборвал.
Эми опять подползла к замочной скважине и прильнула к ней глазом. Ей хотелось услышать, что собирался сказать сэр Алерио. Папа должен отослать семью на несколько дней? На каникулы?
– Вы знаете, что надо делать. – Он махнул рукой, отпуская придворных. – А теперь я хочу остаться один.
Вельможи поклонились и попятились к двери. Тяжелая дверь закрылась почти бесшумно.
Папа подошел к старинному трону, сел и провел рукой по волосам. Он выглядел таким уставшим, будто не спал уже несколько ночей. Эми ничего не понимала. Она никогда еще не видела его таким потерянным.
Потом она услышала его голос:
– Эми, иди сюда.
Взгляд отца был направлен прямо на шкаф. Как он узнал, что она здесь спряталась?
– Я часто прятался в этом шкафу, когда королем был мой отец, – ответил он так, будто она его об этом спросила. – И тебе повезло, что когда Алерио раскрыл дверцы, только я тебя увидел, а не другие.
Она открыла дверцы и стала медленно выбираться наружу. Она увидела, что отец наблюдает за ней, и улыбнулась во весь рот. Папа ее любит. Она знала это. И он ждал от нее не поведения принцессы, а доброты.
А она не была доброй.
И понимала это.
И он понимал. Сейчас он на нее рассердится.
Она медленно к нему приблизилась.
Он молчал.
Она бросила украдкой взгляд на его лицо.
Оно не было сердитым.
Папа выглядел разочарованным.
– Ваше величество? Папа? – Ее голос дрожал.
– Подойди сюда, Эми.
Нет. У нее сжалось сердце от страха. Папа всегда был на ее стороне, но еще никогда ей не было так плохо. Ей показалось, что расстояние до трона было больше, чем обычно. А встав наконец перед троном, она уставилась на пряжки башмаков отца и стала ждать, когда он прикажет пойти в сад и срезать ивовый прут.
– Ладно, дочка. – Он поднял ее на руки и усадил себе на колени. – Расскажи, что случилось.
Он все же ее любит. От него пахнет табаком, и он добрый. Она зарылась лицом в рубашку у него на груди и, запинаясь, пробормотала:
– Этот глупый принц заслужил то, что получил. Он большой и глупый… мальчик.
– Я в этом не сомневаюсь, но что он такого сделал на этот раз?
Папа почему-то не обнял ее.
В этом тоже был виноват этот дурак Рейнджер.
– Он сказал… он сказал… – Эми глубоко вдохнула. – Он сказал, что я убила королеву – мою мать. – Затаив дыхание, она ждала, что ответит отец. Он наверняка скажет, что это не так.
Но он молчал.
– Он сказал, что я виновата в том, что она умерла. И когда она смотрит на меня с небес, она жалеет, что я… – она с трудом выдавила эти ужасные слова: – грязная и плохо воспитанная девчонка.
– Рейнджер не тот человек, который имеет право называть ребенка грязным и плохо воспитанным, – резко заметил отец. – Когда ему было столько лет, сколько сейчас тебе, он был и грязным, и плохо воспитанным.
– Он и сейчас такой, а еще – подлый. Он считает, что только потому, что он кронпринц Ришарта, помолвлен с Сорчей и старше всех нас, он лучше нас. Но ведь это не так!
– Ты чувствуешь, что он своей жестокостью причинил тебе боль, но ты умнее его, а потому ты не захочешь соревноваться с ним в жестокости.
Она не поняла, что хотел сказать папа, но до нее дошло, что он не на ее стороне.
– Эми, давай не будем притворяться, что ты была сегодня примерной девочкой. – Папа стал очень серьезен, и его слова звучали как-то очень по-королевски. – Твоя бабушка хочет, чтобы ты вела себя дисциплинированно, и именно такой ты должна быть.
Эми никогда не плакала, когда бабушка воспитывала в ней дисциплинированность, но когда она разочаровывала своего отца…
Слезы ручьем потекли по ее щекам.
– Твоя бабушка наверняка учила тебя, что нельзя терять самообладание только потому, что ты принцесса. Но я не твоя бабушка.
– Ты король.
– Да, я король, и я говорю тебе, что надо сдерживаться и не поступать так, чтобы ранить чувства других людей.
Эми положила голову на плечо отцу и шмыгнула носом.
– Наверное, я не должна была.
– А поскольку ты напала на мальчика, который больше и сильнее тебя, – а таких в мире очень много, поверь мне, – он мог очень серьезно тебя ранить. Я этого не хочу и буду считать, что я пренебрег своими обязанностями отца, если не приказал тебе никогда никому не причинять физической боли. – Он приложил к ее носу платок. – Высморкайся.
