Барбара Картленд - Тайна горной долины
И вновь у нее не было никаких возможностей поговорить с ним об этом.
К ужину собралось гораздо больше людей, чем было за обедом.
Выяснилось, что в замке живут несколько мужчин среднего возраста и старше, которые днем отправились на рыбную ловлю или поохотиться на куропаток, а сейчас вернулись и оживленно обсуждали свои дневные развлечения.
Чтобы за столом не оказались исключительно мужчины, к ужину были приглашены дамы из соседних имений. Они с нескрываемым любопытством разглядывали Леону.
Герцог еще раз объяснил, что теперь она будет жить у него в замке Арднесс.
Девушке показалось — хотя она не была в этом полностью уверена, — что в устремленных, на нее взглядах, кроме естественного любопытства, была еще и критическая оценка.
Между тем она наслаждалась вечером просто потому, что пожилым джентльменам доставляло удовольствие осыпать ее комплиментами и рассказывать о себе.
Большинство из них приехали либо с севера Англии, либо с юга Шотландии.
— Мы останавливаемся здесь каждый год, — сказал один из них Леоне, — мне кажется, что охота в Арднессе гораздо интереснее, чем где-либо еще на севере.
Говоря это, он наклонился вперед, обращаясь к герцогу, который сидел через несколько мест от него:
— Кстати, герцог, эти ваши овцы испортили нам сегодня всю охоту.
— Правда? — спросил герцог.
— Они бежали перед линией и поднимали птиц прежде, чем наши пули могли бы их достать.
— Я поговорю об этом со своим пастухом, — пообещал герцог.
— Очень на это надеюсь, — ответил охотник. — Возможно, овцы увеличивают ваши доходы, но они совсем не увеличивают наше удовольствие от отдыха.
Герцог на это ничего не ответил, и беседовавший с ним человек, очевидно англичанин, снова повернулся к Леоне.
— Северные лендлорды совсем помешались на овцах, — сказал он. — Но я слышал, что скоро начнут ввозить шерсть из Австралии. Тогда-то, надо думать, их пыл поугаснет вместе со снижением цен.
— Что ж, в таком случае, — сказала тихонько Леона, — возможно, им покажется, что они были не правы, заменяя людей овцами!
Ее голос изменился, и это заставило ее соседа за столом посмотреть на нее довольно резко.
— Вы подразумеваете выселение людей?
— Именно!
— Я читал об этом несколько статей в «Таймс» и подумал тогда, какой это позор!
— Можно ли что-нибудь сделать? — спросила Леона.
Он пожал плечами:
— А что могут сделать люди, которые живут в Англии? Я ото всех слышу, что планируются выселения еще в нескольких местах.
— О! Нет! — воскликнула Леона. — Неужели никто не может обратиться к королеве?
Человек, с которым она разговаривала, улыбнулся.
— Даже королева с высоты своего положения не может так легко повелевать шотландскими лендлордами, — сказал он.
Затем, посчитав предмет разговора более не интересным, он повернулся к даме, сидящей от него по другую сторону.
«Я совершенно ничего не могу сделать! Ничего!» — сказала себе Леона.
Она подумала, что, если будет продолжать настойчиво выражать свое мнение, герцог, пожалуй, рассердится и отправит ее прочь из комнаты.
Роскошное платье и жемчужное ожерелье вокруг шеи показались ей вдруг такими же предательскими, как и те тридцать серебряных монет, что получил Иуда за предательство Христа.
По окончании обеда в зале появился волынщик и традиционно обошел вокруг стола, дамы удалились в гостиную, которую Леона прежде не видела, — еще одну великолепную залу.
Леона догадалась, что обстановкой этой гостиной занималась герцогиня, поскольку выглядела она гораздо более элегантной, чем другие комнаты. Мебель во французском стиле, занавески и ковер самым тщательным образом подобраны по цвету и материалу.
На полированных столах выстроились предметы искусства, собранные — Леона не сомневалась — самой герцогиней: табакерки эпохи короля Георга, покрытые эмалью и украшенные драгоценностями, китайские сервизы и несколько восхитительных изделий из нефрита.
Пока она рассматривала все это великолепие, к ней подошла одна из дам, которую, насколько Леоне было известно, звали леди Бауден.
— Такое ощущение, что вас одели специально для этой комнаты, мисс Грен вилл, — сказала она приятным голосом.
— Спасибо за комплимент, сударыня.
— Здесь в замке не так часто встречаются особы столь юные и столь привлекательные, — продолжала леди Бауден. — И герцог сказал, что теперь вы будете жить здесь.
— Да, сударыня. Мои родители умерли, а матушка в молодости была очень дружна с герцогиней.
Леди Бауден вздохнула:
— Мы все так скучаем без герцогини. Она была прекрасной женщиной и, честно признаться, только благодаря ей это место выглядело человечным.
Леона посмотрела на нее вопросительно и улыбнулась, когда та сказала:
— Каждый раз, когда я прихожу сюда, я чувствую себя, как во дворце великана-людоеда. А вы разве этого не чувствуете?
Леона засмеялась.
Это действительно очень сильно походило на ее ощущения. Кроме них, в этой части комнаты не было больше никого, и леди Бауден, оглянувшись через плечо, понизила голос.
— С герцогом очень сложно иметь дело с тех пор, как умерла его жена. Возможно, вы окажете на него смягчающее влияние.
— Думаю, что вряд ли я буду иметь на него хоть какое-то влияние вообще, — ответила ей Леона.
— По-моему, вы просто слишком юны, — произнесла леди Бауден, словно разговаривая сама с собой. — Когда он потерял свою дочь Элизабет, я думала, он больше никогда не улыбнется:
— От чего она умерла? — спросила Леона.
— Она никогда не была очень сильной — сказала леди Бауден, — и я думаю, она просто утомилась. Ей было всего пятнадцать, и поскольку она любила своего отца до беспамятства, то ходила с ним на охоту, каталась с ним верхом на лошадях и вообще тратила всю свою энергию на то, чтобы быть ему близким другом, в котором он так нуждался.
Леди Бауден ненадолго замолчала.
— Стояла очень суровая зима, — продолжила она, — и девочка выезжала на прогулки, в то время как должна была лежать в постели. Легкая простуда дала осложнение на легкие, переросла в воспаление. И надежды спасти ее не осталось.
— Как грустно! — воскликнула Леона. — Как я понимаю чувства его светлости!
— Конечно, для него это было хуже всего, — сказала леди Бауден. — Видеть, что его сын…
Она осеклась, заметив, что сестра герцога направляется к ним через комнату.
— Не желаете ли поиграть в карты, леди Бауден? — спросила та. — Вы знаете, как его светлость любит сыграть партию в вист.
— С величайшим удовольствием! — ответила леди Бауден. Оставив Леону, она направилась к карточному столу. Как раз в этот момент дверь открылась, и джентльмены присоединились к дамам.
