Барбара Картленд - Ангел в сетях порока
Очень рада, что отплатила ему! Хорошо бы эти пятна оказались несмываемыми.
После обеда мы все отправились в «Кафе де Пари» — довольно милое местечко, с балконом, где могут сидеть люди, не одетые в вечерние костюмы.
Мне показалось, будто в толпе промелькнула Поппи, но с точностью не могу утверждать. В любом случае это заведение не того сорта, куда ей захотелось бы заглянуть.
Я танцевала весь вечер, но только не с Гарри. Он ни разу меня не пригласил, и мне становится невероятно грустно при мысли, что нам уже никогда не суждено закружиться под звуки музыки.
Он прекрасный танцор, и я охотнее всего танцевала бы именно с ним.
Может быть, Айвор прав, утверждая, что танцы — всего-навсего один из способов для удовлетворения сексуальных влечений. Он всегда изрекает подобные вещи, и я не обращаю на них особого внимания.
Однако, возможно, в данном случае он прав — не то чтобы я чувствовала сексуальное влечение к Гарри (хотя, конечно, он единственный, с кем мне было приятно целоваться), но я испытываю рядом с ним некую радость и удовольствие.
С ним я не чувствую себя бездушной куклой, запущенной вертеться по залу, или соблазнительной приманкой для таких, как лорд Хьюго или Тимми.
Когда тетушка Дороти объявила, что пора домой, все высыпали на тротуар. Бейба с Дереком сели в свой автомобиль, тетушке Дороти подали ее «испано»[14]. Слегка поколебавшись, Гарри сказал:
— Я пройдусь, Долли. Хочу подышать ночным воздухом. Не ждите меня.
— Но, Гарри, — в голосе тетушки послышалась обида, — я так хотела с вами поговорить.
В ответ последовало решительное «нет».
— Я настаиваю! — Тетушка топнула ногой.
Пока они препирались, Росси схватил меня за руку и втащил в такси и, прежде чем я успела слово вымолвить, дал шоферу адрес и захлопнул дверцу.
— Слушайте, — возмутилась я, — что вы делаете?
— Успокойтесь, — отвечал он. — Неужели вы не видите, что Долли хочет побыть наедине с Гарри?
— Однако не похоже, что Гарри хочет того же! — заметила я и, по-моему, весьма остроумно.
— Ох, замолчите, Максина. — Росси с досадой махнул рукой: — Вы иногда бываете на редкость тупы! Конечно, им хочется ехать домой вместе, точно так же, как мне — ехать с вами.
— Ах вот оно что! — протянула я. — Оказывается, я поступаю бестактно.
Росси засмеялся своим идиотским смехом и сказал:
— С тех пор, как вы появились на Гровенор-сквер, вы только и делаете, что поступаете бестактно! Самая что ни на есть строптивая молодая особа, вот вы кто!
Я вспомнила, что именно это слово употребил Томми, давая оценку моей внешности. Неужели действительно все мои поступки раздражают и выводят людей из равновесия?!
Но у меня не осталось времени как следует поразмыслить об этом, так как Росси попытался меня поцеловать.
— Нет! Не надо… Не хочу никаких поцелуев, — твердо объявила я.
— Слушайте, Максина, — сказал он, — вы должны выйти за меня замуж.
Я обомлела от неожиданности и выпалила:
— Боже милостивый, нет!
— Вы должны, — повторил он. — Не будьте такой упрямой. Вы же знаете, я вас сделаю счастливой! Вы самая хорошенькая девушка, какую я когда-либо встречал.
— Я никогда не выйду за вас замуж, — торжественно провозгласила я.
Вдруг до меня дошел весь комизм ситуации — в жутком старом такси мне впервые делают предложение, а я даже не имею возможности с изяществом отвергнуть его — слишком трясет машину. Вот тебе и «Голубой Дунай»!
Не успев даже подумать, я призналась:
— Знаете, у меня это первое предложение!
— И хорошо, — сказал Росси. — Что может быть лучше? Всегда говорят, le premiere fois[15] — самый лучший.
— Ну, — заметила я, — для меня он не лучший, так как я вас не люблю.
— Вы любите другого? — спросил он.
— Нет, — ответила я.
Это правда. Я уже не люблю Гарри. После всего, что я о нем узнала.
— Тогда все в порядке, — заключил Росси. — Говорят, что девушки не могут испытать сильных чувств. Ничего, со временем испытаете — я вас научу!
Тут он опять расхохотался глупейшим образом и поцеловал мне руку. Я попыталась ее выдернуть, но он еще крепче сжал мои пальцы. Наконец мы приехали на Гровенор-сквер.
— Доброй ночи, Максина. Увидимся завтра, — сказал на прощание Росси.
Я махнула ему рукой и с чувством радостного облегчения побежала к дому.
Уже лежа в постели, я невольно прислушивалась, не вернулся ли автомобиль тетушки Дороти. И когда я услышала звук тормозящих колес, я стала гадать, одна вернулась тетушка Дороти или с ней Гарри.
Я представила, как они поднимаются вверх по лестнице, как он переступает порог ее спальни… Нет! Только не это! Я затыкаю уши пальцами и натягиваю одеяло прямо на голову.
* * *Произошла самая что ни на есть жуткая вещь!
Не знаю, что мне теперь делать?!
Я в полном отчаянии!
Если бы мама была рядом, я могла бы обратиться к ней за советом!
Тетушка Дороти настаивает на моем браке с Росси.
Все это настолько глупо и нереально, но чем больше я протестую, тем меньше ко мне прислушиваются.
На следующее утро после разговора с Росси я уже не вспоминала о его вчерашнем предложении — я была уверена, он понял, что получил отказ. Я приготовилась к утренней прогулке верхом на Роу — вот уже несколько дней подряд я с разрешения дядюшки Лайонела выезжаю на лошади. Верховой езде я научилась еще в детстве, в Сомерсете, и в Париже на летних каникулах обычно скакала прямиком до Сен-Клу.
Утро выдалось прелестное. Народу поблизости было совсем мало, и я пустила лошадь галопом. Свежий ветер разогнал все мои горести, и я почувствовала себя почти счастливой.
Приехав домой, я приняла ванну, однако провозилась дольше, чем думала, и чуть было не опоздала к завтраку.
В столовой было человек двенадцать гостей, включая Гарри и Росси.
— Доброе утро, тетушка Дороти, — сказала я. — Прошу прощения за опоздание.
И тут произошло неожиданное. Тетушка поднялась и торжественно провозгласила:
— О, дорогое мое дитя… я так рада… тысяча поздравлений!
— Поздравляем, Максина! Мы так рады слышать, — подхватили все прочие.
— С чем вы меня поздравляете? — в изумлении спросила я.
Однако вопрос мой остался без ответа, а поздравления продолжались, пока тетушка Дороти не сказала:
— Не делай из этого тайны, дорогая. Росси мне все рассказал. Я так счастлива за тебя! Свадьбу сыграем здесь.
— Свадьбу? — в замешательстве воскликнула я. — О какой свадьбе вы говорите?!
Но тут из-за стола поднялся Росси и торжественно объявил:
