Донна Флетчер - Удивительный дар
– Итак, ты меня предостерегла, но не ответила на вопрос.
– Да, я ее позвала.
Роган с трудом сдержал ярость. Глупо спорить с Джианн. Само ее присутствие вселяло в человека покой. Ее безупречная красота и царственный вид, вобравший в себя все краски леса.
Не так уж это и важно. В руках Джианн сосредоточена сила, но, к счастью, она ею не злоупотребляет.
– Зачем?
Единственное слово пронеслось по лесу, казалось, гром грянул.
Джианн улыбнулась, и словно звезда зажглась в небесах.
– Ей надо было напомнить.
– О пророчестве?
– Ее долг в том, чтобы исполнить пророчество. Это ее цель и предназначение.
– Ты ничего не сказала мне о пророчестве, сказала лишь, что Алиса исцелит мой народ. Ты позвала ее и лишила сознания?
– Не твоего ума дело. Девушка просто вздремнула.
– Вздремнула? – Роган с трудом сдержал рвавшийся из груди крик. – Мы не могли привести ее в чувство.
– Сон пошел ей на пользу.
– Каким образом?
Джианн снова улыбнулась, будто засияло солнце.
– Увидишь.
Ослепленный, Роган потер глаза, а когда зрение вернулось к нему, Джианн уже не было. Она исчезла так же внезапно, как появилась.
На душе у Рогана стало спокойнее. Он не мог понять почему. Появилось чувство, будто все образуется.
Он сделал глубокий вздох, вобрав в себя силу леса. Свежая земля, пьянящий запах сосны, сладкий запах ягод действовали благотворно.
Он поступит как должно, ничто ему не помешает. Ни на шаг не отступит от задуманного и восстановит справедливость. Роган повернулся и увидел, что Алиса сидит на пне и тихонько плачет.
Ему словно нож в сердце вонзили.
Роган подошел к Алисе, опустился на корточки. Взял ее руки в свои и поднес к губам. Поцеловал по очереди все ее пальцы.
– Почему ты плачешь?
– Не знаю.
– Слезы приносят облегчение?
– Трудно сказать.
Она плакала не переставая.
Роган почувствовал себя беззащитным, словно воин без оружия или щита.
– Я редко плачу. – Алиса наконец успокоилась. – А ты когда-нибудь плакал?
Роган почти физически ощущал, что мог бы утонуть в ее слезах. У Алисы, как и у него, были зеленые глаза, цвета залива в летнюю пору.
Он снова стал целовать ее пальцы, задумавшись над ее вопросом.
Роган вспомнил, что в юности иногда проливал слезы. Но с годами это случалось с ним все реже и реже. Как и Алиса, плакал он редко.
– Я плакал, когда умерла Кендра и когда держал на руках мертворожденного сына.
– Мне так жаль, – проговорила Алиса, беря его руки в свои. – По сравнению с твоими мои слезы – пустяк.
– У каждого есть своя причина для слез. Мгновение она всматривалась в Рогана.
– Не ожидала такой мудрости от волка. Он придвинулся.
– Не следует недооценивать волка. В некоторых отношениях он хитрее и мудрее человека.
– Это предостережение?
– Да.
Роган не удивился, когда Алиса выпустила его руки. Так лучше. Им нужно держаться на расстоянии. План начал осуществляться, изменений не будет. Не в его силах что-либо изменить. Слишком долго он ждал возможности уплатить долг чести. Ничто его не остановит.
Ничто.
Проклятие! Так хотелось целовать ее, обнимать, ласкать до тех пор, пока они не сольются прямо на земле.
Роган вскочил. Он видел их обоих нагими, ее кожа цвета сливок резко контрастировала с землей, на которой Алиса лежала. Ее рыжие волосы пламенели, будто зажженные страстью.
Роган ласкал ее бедра, слышал ее стоны, чувствовал, как плоть ее увлажнилась от желания, и член его стал твердым.
Он взглянул на Алису, прищурившись. Похотливые мысли пустились вскачь. Со стоном и рычанием он скрылся в лесу, не дотронувшись до девушки.
Ошеломленная, Алиса не шелохнулась. Он утешил ее и в то же время предостерег, прежде чем похоть взяла над ним верх.
Алиса пришла в замешательство. Не потому ли ей претила мысль о браке? Любовь помешала бы ее ремеслу. Все мысли сосредотачивались бы на муже.
Последние несколько часов она размышляла то о целительстве, то о поцелуе Рогана. Его поцелуй буквально опустошил Алису. Вызванные им эмоции заставили девушку расплакаться. Почему, Алиса и сама не знала.
Знала лишь, что поцелуй и все, что с ним связано, помешало бы ее ремеслу. А для нее главное – лечить больных.
Она утерла невысохшие слезы, расправила плечи и вздернула подбородок.
Отныне все ее внимание будет сосредоточено на целительстве. Все остальное не имеет значения. Тем более поцелуй.
Даже если он слишком хорош, чтобы быть правдой.
Даже если она получила ни с чем не сравнимое наслаждение.
Даже если мечтает о новом поцелуе с Роганом.
Даже если отчаянно этого желает.
Даже если…
«Женщина должна любить».
Голос сестры. Она напомнила бы Алисе, что та в равной степени и целительница, и женщина, а у женщины есть потребности, точно так же, как и у целительницы. Фиона объяснила бы ей, что целительство и любовь совместимы, так же как Вулф-воин и Роган-человек.
Алиса всегда считала себя только целительницей.
Но ведь она еще и женщина. Кто же в этом тандеме сильнее?
Глава 13
Роган хотел подхватить Алису на руки и отнести в постель, однако знал, что она будет протестовать и упираться. Она не отходила от Айвана, и единственное, что было возможно, – это периодически дежурить вместе с ней в течение дня.
Алиса провела у постели пожилого человека весь день. Заболел он внезапно и очень тяжело. Желудок не принимал ничего, даже отвара, специально приготовленного Алисой. Он не мог двигаться, даже пошевелить рукой. Надежды, что на этот раз он выживет, не было никакой. Дочь Майра, убитая горем, тихонько плакала, пока Алиса ее не выпроводила.
Алиса, однако, не сдавалась, ходила за Ливаном, как за ребенком, вливая ему в рот жидкость с ложечки и то и дело проверяя, нет ли жара.
– Еще два дня назад он чувствовал себя хорошо, – шепнула Майра Рогану. – Маргарет дала ему его любимый хлеб, с горьким привкусом. Он съел его с вареным кроликом.
– И вскоре после этого почувствовал себя плохо? – спросил Роган.
– На следующий день. Алиса протянула пустой кувшин:
– Мне нужен еще кипяток. Майра побежала за кипятком.
Роган отошел от очага. Он заметил, что плечи у Алисы опущены. Это был признак крайней усталости и глубокой озабоченности. В такие моменты Алиса начинала сомневаться в своих умениях.
Ей необходим был отдых, чтобы восстановить силы и снова ринуться в бой. В глазах Рогана Алиса была неутомимым воином, сражавшимся с невидимым врагом.
Его восхищали и вызывали уважение ее смелость и решительность. Воин знал, когда отступить и пополнить резервы для новой атаки.
