Барбара Картленд - Возвращение герцога
Чувствуя слабость во всем теле, Айлин опустилась на стул у стола.
— Что… вы собираетесь делать? — спросила она, и ее голос дрожал от волнения. — Не со мной, а… со всем остальным?
— Об этом я и хотел поговорить с вами, — ответил герцог. — Я попробовал взглянуть на вещи непредвзято.
— И… пришли… к какому-нибудь… выводу?
Герцог кивнул. Айлин, казалось, перестала дышать.
— Что вы решили? — еле слышно спросила она.
— Я изначально решил, — ответил герцог, — вернуться туда, где я жил прежде. Вернуться к той жизни, к какой я привык!
Айлин вся сжалась.
— Не могу поверить! — в отчаянии воскликнула она. — А как же Дом? Как же имение и… ваш титул?
— Меня не интересует титул. Я не собираюсь его использовать.
Айлин, казалось, лишилась дара речи, а герцог продолжал.
— Кроме того, я не думаю, что все, что вы мне показали, стоит тех денег, которые уйдут на его восстановление и содержание.
Он замолчал. Айлин, чувствуя, что ее лицо побледнело, а руки дрожат, произнесла:
— Как вы можете так поступить? Как вы можете… отречься от всего, что, хотите вы этого или нет, является вашим Домом?
— Все это не имеет ко мне никакого отношения! — возразил герцог. — Мой отец никогда не был членом семьи, потому что он был им не нужен. Они сделали из него козла отпущения и третировали как белую ворону.
— Это было… много лет назад…
— Только не для меня, — ответил герцог. — Я рос, чувствуя негодование и горечь отца и меня всегда возмущало отношение к нему.
Он невесело рассмеялся.
— Еще ребенком я поклялся отомстить за отца, которого я любил и которым восхищался.
И вот, пришел мой час! Честно говоря, я собирался спалить этот дом дотла своими собственными руками!
Айлин в ужасе вскрикнула. Герцог продолжал:
— Вместо этого я закрою его, заколочу окна И оставлю гнить. И пусть души наших предков будут так же отторжены от мира, как мой отец и как до последнего времени был и я.
— П-прошу вас… — начала было Айлин, но Шеридан перебил ее:
— Пускай они смотрят из рам своих портретов в пустоту комнат и не видят ничего и никого! Они останутся в этом пустом доме, и он станет для них более достойным надгробием, чем те, что стоят на их могилах. Это моя месть за отца, и мысль об этом будет всегда радовать мое сердце.
Герцог замолчал. Его губы кривились в презрительной ухмылке, и Айлин поняла, что он жаждет услышать ее мольбы и протесты, чтобы пренебречь ими.
Она заговорила тихо, и ей самой казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека.
— И когда вы уничтожите нечто… прекрасное… и величественное… нечто, бывшее вашим… и только вашим… тогда вы будете счастливы?..
— Я просто буду думать о том, что это красивая месть!
— Для вас… одного, — прошептала Айлин.
— Для меня и для того, что осталось от семьи.
— А для меня… будет тьма… и страдание от того, что я… не смогла…
— Не смогли — что?
Айлин какое-то время молчала, потом заговорила вновь:
— До вашего приезда я ненавидела вас за то, что вы так долго не появлялись, за ваше равнодушие…
— Вы ненавидели меня? — перебил герцог.
— И после вашего приезда моя ненависть росла с каждой минутой, — тихо сказала Айлин, — потому что я увидела насколько безразлично вам все, чем наш род дорожил и гордился в течение трех столетий.
Она подняла голову и взглянула на портрет второго герцога.
— Я не могла себе представить, что вы решитесь на столь низкий поступок: снять с себя всякую ответственность, отказаться от своих обязанностей.
Голос девушки дрожал, но она продолжала:
— Должно быть, л все-таки инстинктивно догадывалась о ваших замыслах. Вот почему я ненавидела вас раньше и ненавижу сейчас! И если остались еще люди, носящие фамилию Бери, они, их дети, и дети их детей будут проклинать вас!
С этими словами Айлин встала и отошла к окну, повернувшись спиной к герцогу, чтобы он не видел ее слез.
Затем заговорил герцог и заговорил совсем другим тоном:
— Но, разумеется, Айлин, я должен еще подумать, как быть с вами.
Она обернулась.
— Вы хотите предложить мне милостыню, кузен Шеридан? Можете не утруждать себя! Я скорее буду голодать или умру, чем приму что-нибудь из ваших рук! Вы можете вышвырнуть меня из дома. Я буду ночевать в лесу или в стогах сена, но я останусь на этой земле!
Ее голос срывался, но она не могла и не хотела остановиться:
— Вы можете считать меня сумасшедшей, н6 я верю: те, кто жил здесь раньше, и… мой брат Дэвид, который должен был быть… на вашем месте… они помогут мне!..
Она выпрямилась так, что стала казаться выше, и совсем тихо произнесла:
— Как-нибудь я сумею спасти этот Дом от гибели. И что бы вы ни собирались делать, как бы… низки ни были ваши намерения, я знаю…
Я чувствую сердцем, что… настанет день и человек по фамилии… Бери, гораздо лучше вас, займет ваше место… и он будет достоин своего имени!
С этими словами Айлин вышла из кабинета.
Дверь бесшумно закрылась за ней.
Глава 4
Шеридан остался сидеть в своем кресле, рассматривая портреты двух прежних герцогов, которые висели напротив.
Он думал о том, что наконец-то высказал все, что мечтал высказать с самого детства.
Только он всегда представлял себе, что перед ним будет гораздо больше слушателей, чем одна эта девушка, которая смотрела на него с такой ненавистью.
Еще мальчиком он мечтал увидеть родовой дом, название которого, казалось, не сходило с губ отца, но всякий раз, когда тот упоминал о нем, лицо матери выражало неприкрытое страдание.
Однажды, когда Шеридану не было и восьми лет, он спросил отца:
— Я хочу увидеть Тетберийское аббатство, папа. Мы можем туда съездить? Это далеко?
Некоторое время отец молчал, потом ответил:
— Возможно, ты никогда не увидишь это место, Шеридан. Но если тебе доведется побывать там, плюнь на него от моего имени!
Став постарше, он понял, как горько переживал отец отношение к нему пятого герцога, с которым они состояли в дальнем родстве.
Мать рассказала Шеридану, что оба они в одно время учились в Итоне. Их взаимная неприязнь возникла по вине более ревнивого Лайонела Бери.
Роланд Бери, человек с нелегким характером, был сильным спортсменом. Когда именно его включили в состав крикетной команды, вражда между ним и Лайонелом вспыхнула с новой силой.
Лайонел был так возмущен, что до самого окончания учебы больше не разговаривал с кузеном.
Повзрослев, они заключили негласное перемирие. Роланд Бери раз или два посетил Тетбери, когда там собиралась вся семья, хотя он видел, что герцог не изменил отношения к нему.
