Вирджиния Хенли - Страстная женщина
— Ты просто благодарен мне, Роб. Он покачал головой:
— Нет, я действительно влюблен. Бесс слегка встревожилась:
— В пятнадцать лет влюбляться еще слишком рано.
— Возраст тут ни при чем. Я счастлив, потому что встретил тебя.
Девушка погладила его по руке.
— Постарайся уснуть. Завтра нам предстоит трудный день.
Предчувствие Бесс сбылось. По мере того как они продвигались к северу Англии, промозглый ветер усиливался. Молодым людям пришлось прижаться друг к другу, чтобы согреться. Переправа через реку Трент, где от одного берега к другому ходил паром, отняла у путников уйму времени.
Рудники Ноттингема сменились торфяными болотами, известняковыми скалами и голыми полями Дербишира. Семьи Барлоу и Хардвик жили в одной и той же деревне Бэслоу — там, где Деруэнт, ручьем сбежав с гор, превращался в широкую, прекрасную реку.
Кучер леди Заук выгрузил багаж Роберта Барлоу и сел на козлы, дожидаясь Бесс. На небе быстро догорали лучи заходящего солнца, поэтому вскоре девушка велела кучеру внести ее сундук в дом Ральфа Лича и сказала, что дойдет домой пешком. Бесс знала, что кучер должен отправиться в поместье Эшби-де-ла-Заук, а через пару дней вернуться и увезти ее в Лондон.
Мать Роберта взволнованно хлопотала возле старшего сына, удивляясь тому, как он вырос, и радостно повторяя, что теперь с ее плеч свалится гора. Бесс пожалела, что не предупредила Роба о болезни отца.
— Но я не пойму, почему леди Заук отослала тебя домой из-за какого-то кашля!
— Дело не только в кашле, госпожа Барлоу, — возразила Бесс. — Роб был очень болен. Врач сказал, что у него хроническая болезнь.
— По мне, так он совсем здоров. А вот дела твоего отца плохи. Мы уже потеряли надежду. Я дни и ночи сижу у его постели.
Роберт был потрясен.
— Бесс преувеличивает, мама. Теперь, вернувшись домой, я помогу тебе.
— И не только в одном деле. — Госпожа Барлоу метнула многозначительный взгляд на Бесс Хардвик.
— А где отец?
— Мы перенесли его кровать в гостиную — ему трудно подниматься по лестнице.
Бесс вдруг почувствовала себя лишней в этом доме.
— Родные ждут меня, но завтра я непременно навещу вас и постараюсь помочь.
— Да, приходи завтра. Нам надо поговорить. Мать все объяснит тебе.
Бесс попрощалась с Робертом, считая, что после утомительного дня ему следует поскорее лечь в постель, но не решаясь намекнуть на это его матери. Она прошла мимо полей семьи Барлоу, миновала крохотную деревушку и остановилась возле дома, который ее отчим Ральф Лич арендовал у своего отца, сэра Фрэнсиса.
Едва Бесс открыла калитку, дверь дома распахнулась и навстречу гостье выбежали ее мать и сестра Джейн.
— Бесс, родная, как приятно вновь увидеть тебя! Твое письмо мы получили вчера, но письмо от леди Заук матери Роберта доставили два дня назад, поэтому мы заранее узнали о твоем приезде.
Маленькие единоутробные сестры восторженно уставились на Бесс.
— Дай-ка посмотреть, какой ты стала! — воскликнула тетя Марси, помогая племяннице снять шерстяную шаль.
Бесс закружилась перед родными, демонстрируя свое элегантное серое платье — подарок леди Маргарет. Мать подала ей горячий бульон и усадила у очага. Домашняя атмосфера доставила девушке огромную радость.
— А где Джеймс и Ральф? — Бесс сразу заметила, как переглянулись мать и Джейн, а тетя Марси недовольно поджала губы.
— Ральф скоро приведет Джеймса из Эденсора.
— Из эденсорской пивной, — уточнила тетя Марси.
— Не будем сегодня об этом, Марселла. Незачем расстраивать Бесс в первый же вечер.
— А по-моему, надо выложить все начистоту, пока мужчины не вернулись.
— Рассказывайте! — попросила Бесс, испытующе вглядываясь в лица родных.
Элизабет Хардвик, отправив спать младших дочерей, обьяснила:
— Джеймс начал пить — а все потому, что Хардвик достанется ему только через три года. Трудно работать за нищенскую плату и знать, что кто-то другой пожинает урожай с пяти сотен твоих собственных акров.
— За два года он вконец сопьется, и тогда Хардвик будет ему ни к чему, — без обиняков высказалась Марселла.
— Разве Джеймс не помогает Ральфу?
— Иногда помогает. Но в этом году урожай никудышный, потому и в карманах у нас негусто.
— Негусто? — фыркнула Марселла, — Ральф задолжал арендную плату, и теперь ему грозит долговая тюрьма!
— Не может быть! — воскликнула пораженная Бесс. — Я и не догадывалась, что вы в таких стесненных обстоятельствах! — И вдруг она просияла. — У меня есть немного денег — я выиграла их в карты у леди Фрэнсис Грей. Завтра же отдам их госпоже Барлоу. Ей самой придется несладко — с двумя больными на руках.
— Артур Барлоу умирает, — уверенно заявила Mapселла.
Никто из присутствующих не стал возражать ей: тетя Марси выходила немало больных, знала толк в целебных травах w безошибочно определяла, поправится ее пациент или умрет.
— Сколько же у тебя денег, Бесс? — робко спросила Элизабет.
— Почти два фунта. Один шиллинг мне пришлось потратить на постоялом дворе.
— Невероятно! — Элизабет обменялась взглядом с Марселлой.
— Стало быть, Джейн, ты выходишь замуж. Я так рада за тебя! — Бесс обняла сестру. — Когда свадьба?
— Первого декабря. Хорошо, что в этот день ты будешь рядом, — заулыбалась Джейн.
— Нет, задержаться до декабря я не смогу. Спасибо тебе за приглашение, Джейн, но меня ждет леди Заук: надо готовиться к рождественским праздникам.
Джейн отвела взгляд, а Элизабет и Марселла опять переглянулись. Вскоре явились Ральф и Джеймс, и Бесс показалось, будто мать и тетка не успели сказать ей все, что хотели.
Перед сном Бесс долго шепталась с сестрой Джейн, в постель которой ее уложили. Она с детства привыкла спать вместе с сестрой.
— Ты так красиво одеваешься, Бесс! Никогда не видела такого прелестного платья, как то серое, в котором ты приехала.
— В таком случае я дарю его тебе… а еще лучше, выбери сама, какое тебе понравится. — Бесс подняла крышку сундука и вынула из него еще два платья.
Как завороженная, Джейн застыла на кровати.
— Ты действительно подаришь мне платье?
— Конечно.
Когда Джейн погладила нежный зеленый бархат, Бесс невольно затаила дыхание. С этим платьем у нее были связаны радостные воспоминания об охоте и Кавендише.
— Нет, зеленый цвет мне не идет, а вот лиловое я, пожалуй, возьму.
Бесс расправила складки лилового платья.
— В нем я побывала в Хэмптон-Корте и познакомилась с принцессой Елизаветой. Мы обе были в лиловом и оказались похожи друг на друга, как сестры. Вот только у меня уже большая грудь, а Елизавета плоская, как доска.
