Тесса Дэр - Дважды соблазненная
— Я рад, что вы так считаете. Ведь когда дом будет закончен, вы будете видеть этот пейзаж целыми днями.
Зубы его ярко блеснули в улыбке на загорелом лице.
Ах, он прекрасен! Да, прекрасный, огромный… и совершенно невыносимый.
— Знаете, будь у меня несколько рабочих, ваш отец здесь вовсе не понадобился бы. Наверняка вы сможете повлиять на здешних жителей.
Она могла. Но разве в этом дело?
— Я понимаю, Рис, что вы хотите только хорошего. Но невозможно вдруг вернуться ночью в Бакли-ин-зе-Мур, а наутро привлечь всех на свою сторону. В этих местах имя Эшуорт звучит как проклятие. Вы можете забыть деяния своего отца, но люди их помнят.
— Я не забыл. — Он тяжело вздохнул.
Она мысленно отругала себя. Да, конечно, Рис не забыл. Он до сих пор, возможно, носил метки, оставшиеся от отцовских побоев.
— Уверяю, что помню гнусные деяния своего отца так же хорошо, как свои собственные. Именно поэтому судьба щадила меня все эти годы. Щадила для того, чтобы я вернулся и заплатил по счетам.
Настроение его неожиданно улучшилось. Снова улыбнувшись, он потянулся, и она увидела, как перекатывались мышцы у него на животе. И словно впервые заметила линию темных волос, протянувшуюся от его груди к животу.
Мередит судорожно сглотнула. А Рис сказал:
— Что ж, мне пора. Пойдемте, Мер… — Он умолк и, смутившись, почесал в затылке. — Пойдемте, миссис Мэддокс. Конечно, вы сможете…
— Рис, ради Бога. Не могли бы вы надеть рубашку, пока мы разговариваем?
Он залился краской:
— Да, конечно. Прошу прощения.
Немного спустившись с холма, он нагнулся, чтобы поднять что-то белое, она заметила у него на лопатке другой неровный шрам. То был ответ на ее вопрос. Очевидно, мушкетная пуля прошла навылет.
Надев рубашку, Рис вернулся, и Мередит с облегчением вздохнула. Ну вот… Теперь она хотя бы обрела способность думать. Может быть.
Солнце продолжало палить, но вовсе не из-за него ее бросило в жар. Что ж, ей оставалось лишь одно: отступить и перегруппироваться.
— Мы все это обсудим вечером в гостинице, — сказала Мередит. — Ужин в шесть. Постарайтесь не опоздать. А пока я принесла вам обед.
Она протянула Рису корзинку, и он с удивлением ее взял.
— Надо, чтобы отец пил побольше воды и нашел хоть какую-то тень, иначе я с вас шкуру сдеру. Погода сегодня хорошая, но если поднимется туман или начнется буря, то оставайтесь здесь, понятно? Я пошлю за вами людей. Вас не было на этих пустошах довольно долго, так что едва ли вам удастся самому найти дорогу в темноте. Не хватало еще, чтобы вы забрели в болото!
Он поднял голову к ясному безоблачному небу и усмехнулся.
— В чем дело? — спросила Мередит. — Что еще?
— Вы уже говорите со мной, как жена.
Она фыркнула и отмахнулась:
— Вы невозможны!
— Вот видите? Снова!
Снова фыркнув, Мередит развернулась и пошла к гостинице.
— Это не жалоба! — крикнул ей вслед Рис. — Мне понравилось.
Ей тоже. Очень. И это — самое невероятное.
Глава 6
Этим вечером, доедая третью тарелку жаркого, Рис приостановился и шумно выдохнул. Весь день он трудился, проголодался и устал. Но усталость была приятной. А живот полным.
Теперь можно было полюбоваться Мередит, тоже тяжко трудившейся — она обслуживала завсегдатаев таверны.
Рис вдруг нахмурился и покачал головой.
Нет, это несправедливо. Его работа на сегодня закончена, а у нее еще полно дел. Да обедала ли она сегодня?
Сегодня нужно было накормить небольшую компанию путешественников — мужчину средних лет и двух дам помоложе. Скорее всего одна из них жена, а вторая — свояченица или кузина. Но сколько Рис ни наблюдал, так и не сумел определить, кто жена, а кто родственница. Мужчина с обеими обращался без особого уважения или любезности. Жалкое зрелище. И это брак?!
Как только Мередит станет его женой, он сделает так, чтобы каждый знал: она принадлежит ему, Рису.
Но пока приходилось довольствоваться взглядами на свою будущую жену, ставившую на стол тарелки с дымящимся ужином, кружки с горячим чаем и беседовавшую с путешественниками. Ему становилось не по себе при мысли о том, что ей приходилось так много трудиться, но Мередит явно гордилась и даже наслаждалась своими обязанностями.
Проходя мимо столика Риса, она улыбнулась ему, кокетливо качнула бедрами, но тут же приняла серьезный вид. Едва она отошла от стола путешественников, как на них хищной птицей налетел Деррил Тьюкс.
— Скажите, пожалуйста, вы долго собираетесь здесь пробыть? — Он придвинул к столу табурет, потеснив дам. — Знаете, здесь, в Бакли-ин-зе-Мур, есть удивительные достопримечательности. Буду рад утром устроить вам экскурсию.
— Достопримечательности? — спросил мужчина с полным ртом. — Какие достопримечательности?
— Мистическое путешествие сквозь время, сэр.
Рис тихо застонал и тут же сделал глоток эля. Деррил же произносил уже знакомую ему речь: погребения, каменные кресты, скалы…
— И главное… — юнец понизил голос, — проклятые руины Нетермур-Холла.
— Проклятые? — в один голос воскликнули дамы. И переглянулись с одинаковым выражением ужаса и восторга.
Должно быть, они и в самом деле были сестрами.
— Да, проклятый дом Эшуортов, — продолжал Деррил зловещим шепотом.
Рис кашлянул и громко скрипнул стулом.
Деррил замер. Молодые леди побледнели так, что сами теперь походили на призраков. Наконец Деррил поднял голову и с виноватым видом посмотрел на Риса — словно просил разрешения продолжать. Глаз же его лихорадочно дергался.
Рис пожал плечами, взял кружку с элем и решительно поднялся из-за стола. Пусть Деррил плетет свои фантастические сказки сколько пожелает. Скоро имя Эшуортов будет означать в здешних местах нечто совершенно иное. Перестанет быть символом проклятия или дома с призраками, в общем — средством привлечения любопытных путешественников.
Он увидел Мередит у стойки бара. Она улыбалась и кокетничала со сгорбленным стариком, попросившим джина. Волосы ее опять выбились из косы, и тяжелые локоны разметались по плечам. О Боже, как приятно было наблюдать за ней!
И все же странно… Он так быстро привык к мысли о женитьбе… А ведь он всю свою взрослую жизнь содрогался при одном только слове «брак»!
Ему ужасно захотелось погладить ее волосы. А раньше ему даже в голову ничего подобного не приходило. Возможно, иногда он ощущал прикосновение жестких немытых прядей какой-нибудь потаскушки, но ему никогда не хотелось их коснуться.
Зато он жаждал прикасаться к Мередит «повсюду», хотел запустить пальцы в ее волосы и зарыться в них лицом. А как хорошо проснуться пораньше в субботу и часами лежать, считая каждую ее прядку! Муж ведь имеет право считать волосы жены, верно? Развалиться на матрасе, положить ее голову себе на грудь и гладить по волосам ради своего удовольствия…
