Маргарет Джордж - Дневники Клеопатры. Восхождение царицы
По всему Форуму были зажжены факелы, заливая его золотистым светом. Я увидела направлявшуюся к нам процессию и услышала вздох, что вырвался у множества людей одновременно.
К дрогам приближались богато изукрашенные носилки. Их несли четыре магистрата. Носилки торжественно поставили на ложе из слоновой кости. Магистраты отступили, а на дроги взобрался Антоний, великолепный в своем парадном консульском одеянии.
Сначала глашатай звенящим голосом продекламировал все указы, принятые сенатом и народом Рима от имени Цезаря, включая клятву верности, которую принесли ему ранее. При этом люди издали стон. Потом он перечислил его войны и сражения, побежденных врагов и отправленные домой сокровища, присоединенные к владениям Рима территории, а также благодарности Цезарю от имени сената и народа.
Затем Антоний встал рядом с дрогами и принялся звучно распевать похоронный кант. Народ вторил ему, стеная и раскачиваясь из стороны в сторону.
Песнь завершилась. И тогда Антоний, славившийся своим ораторским искусством, начал свой панегирик. Его звучный голос разносился по всему Форуму.
— Цезарь! Цезарь! — восклицал он. — Появится ли когда-нибудь в Риме другой, подобный тебе — тому, кто любил Рим нежно, как сына, кто заботился о нем, как о жене, кто чтил его, как родную мать? Нет и нет, никогда, никогда, никогда!
Высоко подняв голову, Антоний обвел взглядом толпу.
— Для богов Цезарь был верховным жрецом, для нас — консулом, для солдат — императором, для устрашения врагов — диктатором. Но к чему подробности, когда хватит одного: вы назвали его «отцом отечества», не считая всех остальных его титулов.
Он повернулся и указал жестом на ложе из слоновой кости, где возлежал Цезарь.
— Однако наш отец, верховный жрец, неприкосновенный герой и бог мертв. Отчего же он умер? Увы, не от недуга, не от старости, не от раны, полученной в бою с врагами, и не от порчи, наведенной чужеземными чародеями. Нет! Он, кто повел армию Рима в Британию, сражен заговорщиками в родном городе!
Его голос гремел. Правой рукой он сделал широкий жест, обводя площадь и словно предъявляя обвинение всем присутствующим.
— Тот, кто расширил границы Рима, попал в засаду в его стенах! Тот, кто построил для Рима новое здание сената, убит в нем! Отважный воин — безоружен! Радетель о мире — беззащитен! Судья — убит без суда! Магистрат — пал жертвой беззакония! Тот, кого не сумел убить ни один из врагов, включая морских разбойников, — принял смерть от рук сограждан! Тот, кто так часто проявлял милосердие к товарищам, — погиб от их рук!
Он снова повернулся к Цезарю и воскликнул, обращаясь к нему:
— Так какой же смысл, о Цезарь, был в твоем гуманизме, к чему твоя неподкупность, зачем нужны законы? Ты принимал указы, защищающие граждан от покушений врагов, а сам безжалостно убит людьми, называвшими себя твоими друзьями! Жертва политического убийства, ты лежишь мертвый на Форуме, где недавно праздновал триумфы, с венком на челе. Смертельно раненный, ты был брошен на ростру, откуда так часто обращался к народу. Горе тебе, облачившемуся в пурпур лишь для того, чтобы он стал твоим саваном!
Его голос дрогнул, и слезы заструились по лицу.
И в этот момент неподалеку от похоронных дрог кто-то выкрикнул цитату из хорошо известной пьесы Пакувия:
— «Что ж, выходит, я спас этих людей для того, чтобы они могли убить меня?»
Казалось, это голос самого Цезаря.
Неожиданно Антоний схватил окровавленную тогу Цезаря, поднял ее на своем копье и стал размахивать ею. В свете факелов были видны уже потемневшие пятна крови и зияющие дыры.
— Узрите! Узрите! Узрите, как жестоко он убит! Он любил Рим так сильно, что оставил вам свои сады и завещал огромные деньги. Такую награду получил он за любовь к тебе, народ Рима!
Антоний размахивал тогой, как боевым знаменем, и толпа откликнулась диким ревом.
С криками «Цезарь, Цезарь!» люди устремились к дрогам и, словно по волшебству, принялись складывать погребальный костер из всего, что было вокруг, — столов, стульев, скамеек.
— Здесь! Здесь, на Форуме! — кричали они, громоздя гору из мебели.
Антоний поспешно спрыгнул с помоста как раз перед тем, как первый факел пролетел, вращаясь, и упал на эту груду. Посыпались искры, дерево занялось. За первым факелом последовали другие.
Люди устремились к ревущему пламени, когда оно взметнулось вверх, к Цезарю.
Цезарь! Мое сердце окаменело, когда я увидела, как языки пламени лижут его ложе и подбираются к телу. Люди стали срывать и бросать в огонь свои одежды. Официальные плакальщики, наряженные в четыре его триумфальных одеяния, порвали платья в клочья и тоже швырнули в огонь. Солдаты кидали туда дорогие нагрудники, а женщины — украшения, как будто костер был жертвенником, а все они совершали жертвоприношение богу.
Так народ объявил Цезаря богом задолго до того, как это сделал Октавиан.
Люди падали на землю, рыдали, били себя в грудь, завывали. Клубы дыма вздымались над костром и превращались в тучи, затмевавшие небесные светила. Искры взлетали во тьме ввысь, сверкали и гасли, как падающие звезды.
Рядом с полыхающим пламенем стояла группа странно одетых людей. Они раскачивались и что-то распевали. Потом я узнала — то были иудеи, почитавшие Цезаря как своего друга и покровителя. Он добыл для них немало прав и привилегий, и община постановила не просто молиться за него, но и оплакать у погребального костра.
Как завороженные взирали мы на это великое жертвоприношение в ночи. Боги приняли его. А я отдала Цезаря в их безжалостные руки.
ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ТРЕТИЙ СВИТОК
Примечания
1
Удачи! (лат.).
2
«Друга ребенок разглядит» и «ребенок друга разглядит» (лат.).
3
Формы склонения латинских глаголов sum (быть) и duco (водить, возглавлять).
4
Префект (начальник) ремесленников — т. е. всего вспомогательного персонала (плотников, каменщиков, кузнецов и проч.), обслуживающего римских легионеров.
5
Буквально — первые блюда (лат.).
6
Искусство верховой езды (лат.).
7
Более распространенное название — фригийский колпак.
